Ники Лауда и Берни Экклстоун дали совместное интервью журналистам официального сайта чемпионата, в котором вспоминали Формулу 1 1970-х и говорили о злободневных вопросах...
Вопрос: Если бы боссом вашей команды был человек вроде Берни, мог ли наступить момент, когда вы отказались бы повиноваться?
Ники Лауда: Это зависит от многих факторов, но если бы он попросил меня врезаться в стену, так чтобы Пике-старший смог выиграть гонку, я бы послал его куда подальше.
Берни Экклстоун: Я бы никогда об этом не попросил!
Вопрос: Почему такая ситуация стала возможной в прошлом году?
Ники Лауда: Времена изменились. И люди, и обстоятельства раньше были другие. В былые времена риск разбиться насмерть был настолько велик, что уходя из отеля перед гонкой, вы должны были указать, кому в случае вашей гибели переходит ваше имущество. В Формуле 1 выступали настоящие мужчины.
Вопрос: А сейчас?
Ники Лауда: Сейчас дети начинают карьеру в картинге, ещё не умея толком ходить, а к девятнадцати годам, ещё не сформировавшись, как личность, приходят в Формулу 1. Последним гонщиком, погибшим на трассе, был Айртон Сенна, сегодня машины крепки и безопасны. За рулем эти юноши знают, что делать – но вне трассы они ещё дети.
Вопрос: Фраза «времена изменились», вероятно, относится и к боссам команд…
Ники Лауда: Всё изменилось.
Берни Экклстоун: Сегодняшние гонщики слишком легкомысленно относятся к авариям. Врезался в стену – и пошел дальше. Границы дозволенного очень широки.
Вопрос: Берни, как вы думаете, мог ли кто-то после сингапурской гонки заподозрить, что Пике намеренно разбил машину о барьер?
Берни Экклстоун: Не думаю. Эта авария не гарантировала победу Алонсо. Инцидент произошел в первой четверти гонки, до финиша многое могло произойти. Это абсолютно безумная идея и совершенно неоправданный риск.
Вопрос: Почему тогда Флавио Бриаторе пошел на него?
Берни Экклстоун: Не имею ни малейшего понятия.
Вопрос: Дело в сильном прессинге вокруг всех, кто вовлечен в Формулу 1?
Берни Экклстоун: Прессинг есть, но не все справляются с ним таким способом – заговор в Сингапуре спланировали конкретные люди. Кто-то грабит банки, но это не означает, что все население – потенциальные грабители.
Вопрос: Что вы думаете о «пожизненном отлучении» Бриаторе?
Ники Лауда: С этим придётся смириться. Нельзя сравнивать вердикты FIA и решения обычных судов. У FIA есть одна желтая книжечка, – похоже, ей лет сто, – которая представляет собой что-то вроде кодекса корпоративной этики. Любой, кто его нарушит, может быть изгнан из клуба настолько, насколько FIA пожелает. Это не имеет никакого отношения к судам общей юрисдикции.
Берни Экклстоун: Всякий, кто вступает в этот клуб, принимает его правила. На первый взгляд, здесь все просто.
Вопрос: Статья 151с Спортивного кодекса гласит, что любой, кто навредит имиджу спорта, подлежит суровому наказанию. Не способствует ли такая формулировка произволу?
Берни Экклстоун: Эта статья была создана на случай, если сложится ситуация, которую невозможно предвидеть заранее. Сингапурский инцидент – именно такой случай. Единственное, что меня беспокоит – слово «пожизненно».
Ники Лауда: Почему Флавио не выступил на заседании?
Берни Экклстоун: Понятия не имею. Если, как он говорит, у него есть новые доказательства – их надо было представить.
Вопрос: Когда вам стало известно о ситуации вокруг той аварии?
Берни Экклстоун: Нельсиньо Пике сказал мне о заговоре где-то в мае. Я немедленно спросил у Флавио, соответствуют ли слова Пике действительности. Он ответил мне: «Нет, это абсурд!». Я поверил.
Вопрос: Должно быть, вы испытываете смешанные чувства, ведь многие годы Флавио был вашим близким другом. Этот скандал задел вас лично?
Берни Экклстоун: Дружба не имеет отношения к произошедшему.
Ники Лауда: Дайте мне ответить за Берни: у него большое сердце, но если, вы поставите под угрозу его интересы, его бизнес, он вас не простит. Он сотрет вас в порошок. Я уважаю такую позицию. За всю жизнь я видел только одного человека с такими же взглядами.
Вопрос: И кто же этот человек?
Ники Лауда: Энцо Феррари. По-итальянски эмоциональный, с добрым сердцем, он обладал крайне сложным характером. Мне пришлось столкнуться с обеими сторонами его личности. В конце концов, наши пути разошлись. Берни очень похож на старика Энцо.
Берни Экклстоун: Так вы полагаете, что у меня крайне сложный характер?
Ники Лауда: Дайте договорить. Для Энцо превыше всего были его машины. Всякий, кто осмеливался их критиковать, увольнялся в ту же секунду. ОК, у Берни не такой тяжелый характер. Но в обоих мы видим смесь душевной теплоты и невероятного упрямства.
Вопрос: В один прекрасный день мы можем снова увидеть Флавио в паддоке?
Берни Экклстоун: Кто знает. Сейчас ситуация такова, что я скажу: нет. Ему запрещено присутствовать на гонках. Если вы придерживаетесь другого мнения – это ваше дело. Но на данный момент таков вердикт.
Ники Лауда: Опять все упирается в ту желтую книжку с правилами корпоративной этики…
Берни Экклстоун: Если честно, я не вижу никакого смысла в его присутствии на гонках в данный момент. Все будут показывать на него пальцем и думать: «Это тот самый Бриаторе, который нарушил правила». Зачем ему такое удовольствие?
Вопрос: Если бы он попросил пропуск на гонку у вас лично, что бы вы ему ответили?
Берни Экклстоун: Я бы ответил отказом, если только он не докажет, что невиновен.
Вопрос: Вы думаете, у него есть возможность это доказать?
Берни Экклстоун: Конечно, если есть убедительные доказательства.
Вопрос: Формуле 1 не нужны такие яркие личности, как Бриаторе?
Берни Экклстоун: Очень нужны. До скандала он вносил позитивный вклад в имидж Формулы 1. Он очень ярко смотрелся в паддоке.
Ники Лауда: Полностью согласен. Все эти девушки, которые постоянно вились вокруг него, весь это блеск - это было неплохо. Но к сингапурскому скандалу и удару, нанесенному по имиджу Формулы 1, это не имеет никакого отношения.
Вопрос: Как вам работалось вместе в 1978-1979 годах?
Ники Лауда: Мы жульничали вместе!
Берни Экклстоун: Ничего подобного!
Ники Лауда: Ещё как жульничали. Например, на Гран При Швеции, в 1978-м, когда мы выставили машину с вентилятором, присасывающим её к трассе. Я тогда победил!
Берни Экклстоун: Стоп. В этом не было никакого жульничества. Мы просто выжимали максимум из регламента. Потом вентиляторы запретили, но победу не отняли.
Ники Лауда: Все тренировки и квалификацию я вынужден был ездить с 200-ми литрами топлива, чтобы никто не догадался, насколько мы быстры и вентилятор не запретили еще до старта. В итоге я стартовал только 12-м.
Берни Экклстоун: Спасибо господину Лауде. В наших боксах пытались шпионить представители других команд, так что при их появления я нарочито громко скомандовал Херби Блэшу (менеджеру Brabham): слить топливо! Так что все думали, что в квалификации мы выложились по максимуму. Никто и представить не мог, что мы проехали с полными баками.
Вопрос: Ники Лауда всегда требовал от вас статуса гонщика номер 1?
Ники Лауда: О чем вы?
Берни Экклстоун: Дело было в Австрии. Пике был молод, амбициозен и очень быстр. Ты подошел ко мне и начал доказывать, что он – первый номер….
Ники Лауда: Точно...
Берни Экклстоун: Я ответил тебе: не сегодня! И Пике получил лучшие шины.
Ники Лауда: Мы много спорили. И всегда конструктивно! В конце тот, кто был очевидно неправ, всегда уступал. Нам даже не был нужен контракт.
Берни Экклстоун: У нас не было контракта?
Ники Лауда: Нет. Берни всегда делал то, что говорил. Нас связывало джентльменское соглашение. Старые добрые времена.
Берни Экклстоун: Именно.
Вопрос: Берни, что вы подумали, когда во время Гран При Канады'79 Ники сказал, что хочет уйти из гонок?
Берни Экклстоун: Дело обстояло немного иначе. Он сказал, что хочет завершить карьеру после окончания сезона. Я ответил ему: ты, должно быть, спятил? Хочешь уходить – уходи сейчас, иначе в этом нет смысла.
Ники Лауда: Типичное поведение для Берни. До этих событий у нас полгода шла настоящая война по поводу моего контракта. Я сказал, что если он не заплатит мне столько, сколько я прошу, то я перейду в другую команду. И когда я попытался начать переговоры с другими командами – оказалось, что Берни уже проделал это до меня!
Вопрос: В состоянии ли вы представить, что кто-то мог бы управлять Формулой 1 более успешно, чем Берни?
Берни Экклстоун: Дайте-ка я отвечу! Сейчас Формула 1 – это настолько успешный бренд, что почти не имеет значения, кто управляет. Безусловно, на мое место придут новые люди, которые, скорее всего, будут менее предприимчивы – вот и вся разница.
Вопрос: Может ли Ники стать вашим преемником?
Берни Экклстоун: Нет, он слишком добрый.
