ЮАР'82: Элио де Анжелис

Первая же гонка сезона 1982 года показала, что Формула 1 становится ареной отчаянного противостояния команд, уже располагающих моторами с наддувом, с теми, кто пока вынужден использовать атмосферные двигатели. Преимущество в мощности станет в дальнейшем убедительным козырем «турбомонстров», но обратной стороной медали будут их частые отказы. Пережив по ходу сезона множество скандалов и несколько трагедий, Ф1 в итоге коронует на чемпионство Кейо Росберга, выступавшего со старым-добрым Cosworth DFV, а также команду Ferrari из лагеря адептов наддува.

Начался же чемпионат на южноафриканской трассе Кялами, где разреженный воздух среднегорья не оставлял «атмосферным» моторам шансов – первая шестерка по итогам квалификации полностью осталась за гонщиками Renault, Brabham и Ferrari, использующими «турбо». Рене Арну, стартовав с поула, помчался вперед, следом за напарником расположился Ален Прост.

Пока две черно-желтые машины отрывались от преследователей, в дело вступил фактор надежности. Уже к 20-му кругу из-за поломок прекратили борьбу оба гонщика Brabham, Пике и Патрезе, с отказавшим мотором Ferrari сошел Вильнев. Тем временем при обгоне круговых секундного замешательства Рене Арну хватило, чтобы у гонки сменился лидер. Ален Прост вышел вперед, хотя и не смог затем оторваться от напарника.

На экваторе гонки благодушие в боксах Renault испарилось в одну секунду – не выдержала задняя левая шина на RE30, ведомой Простом. Пока гонщик добрался до механиков, пока те установили новый комплект – француз оказался только восьмым, в круге от лидера. Но сдаваться Ален не собирался – и с удвоенной энергией бросился в погоню. Гонка ещё далеко не закончилась.

Когда Рене Арну, лишившись соперников и имея без малого 40 секунд запаса, чуть сбросил скорость, это никого не удивило. Но затем машина лидера стала проходить круги все медленнее и медленнее – стало понятно, что дело в технической неисправности. Мотор терял мощность.

Об этом сообщили единственному оставшемуся в гонке пилоту Ferrari, Дидье Пирони, который не так и сильно отставал от лидера. Тот взвинтил темп. При этом обоих нагонял Прост, а в случае неудач «турбомонстров» в борьбу готов был вмешаться и Карлос Рейтеман из Williams.

Концовка гонки удалась на загляденье – интрига сохранялась до клетчатого флага. Первым не повезло Пирони – двигатель на алой машине отказал всего за шесть кругов до финиша. Затем Прост промчался мимо Арну к вершине подиума, а на последних кругах невезучего Рене успел опередить и Рейтеманн.

Элио де Анжелис

Восьмым дебютную гонку нового сезона завершил итальянский пилот Lotus Элио де Анжелис. Выходец из богатой римской семьи, он пришел в Формулу 1 всего в 20 лет, что было для той поры явлением редким. Люди недалёкие, узнав о контракте гонщика с командой Shadow, поспешили назвать его "денежным мешком" и "папенькиным сынком".

Элио и впрямь не был похож на своих сверстников. Спокойный, вежливый, даже обходительный, он прекрасно играл в теннис и футбол, катался на горных лыжах, а когда его пальцы касались клавиш фортепиано – окружающие замирали в восхищении. Де Анжелис действительно выступал на деньги отца, но разве можно купить титул чемпиона Европы по картингу, победу в третьей же гонке национальной Ф3 и звание чемпиона уже в первом сезоне?

В 1978 году, когда пилот выступал за команду Джанкарло Минарди в Формуле 2, его позвали на тесты в Маранелло. Позже Элио признался, что в тот момент, когда он возвращался к механикам после очередной серии кругов за рулем ярко-алой модели 312T, в его голове отчетливо сформировалась мысль о том, что едва ли он когда-то захочет выступать за Ferrari – слишком уж много тестов проводила Скудерия, а ему такая работа не по душе.

Вместо этого пилот переехал в Англию – и той же осенью договорился о выступлениях за команду Shadow. Её лучшие дни были позади, но в первых двух гонках 20-летний де Анжелис смог финишировать седьмым, а закончил сезон блестящим выступлением в Гран При США. Соревнования на трассе Уоткинс-Глен проходили под дождем, который стих ближе к финишу. Итальянец дольше других не заезжал в боксы – но затем получил сверхмягкую квалификационную резину и, что было силы, помчался к финишу. План сработал – Элио финишировал четвёртым, принеся Shadow последние очки в истории.

Спустя несколько недель в Сильверстоуне состоялись тесты Lotus. Колин Чепмен собрал самых быстрых молодых гонщиков, чтобы выбрать напарника для Марио Андретти на будущий сезон. Вместе с Эдди Чивером, Найджелом Мэнселлом, Яном Ламмерсом и другими пилотами туда позвали и де Анжелиса. Именно он в итоге проехал круг быстрее всех (и быстрее поула Алана Джонса в Гран При того сезона) – и получил контракт.

В первом же Гран При Элио опередил Андретти в квалификации, в следующем финишировал вторым. По ходу сезона молодой гонщик сделал, казалось, невозможное – смог доказать, что именно он может называться первым номером легендарной команды. Марио, чемпион мира и сильнейший американский гонщик своего поколения, не мог после этого оставаться в Lotus – и решил уйти. С 1981-го новым напарником де Анжелиса стал Мэнселл. Они были почти ровесниками и быстро подружились, но явным лидером в этой паре был именно Элио.

Команда переживала не лучшие времена, но итальянец сделал именно то, что было особенно важно в тот момент – ехал невероятно стабильно, стараясь в каждой гонке заработать как можно больше очков. И хотя о подиумах на время пришлось забыть, он восемь раз финишировал в первой шестерке.

Столь же регулярно пилот добивался хороших результатов и в следующем 1982-м. Бороться с соперниками, чьи машины оснащались моторами с наддувом, становилось все сложнее, но де Анжелис был верен себе, и на Гран При Австрии, когда «турбомонстры» один за другим сошли из-за поломок, одержал первую в карьере победу, всего на 0,05 секунды опередив Williams Кейо Росберга.

Потом ушел из жизни Чепмен, команду ждал непростой переходный сезон с турбированными двигателями Renault. И лишь в 1984-м Элио смог по-настоящему проявить себя. Он довел до финиша десять первых гонок со старта чемпионата, четырежды побывал на подиуме, а по итогам сезона стал третьим, уступив лишь Ники Лауде и Алену Просту на непобедимых McLaren-Porsche. С 1957-го, со времен Луиджи Муссо ни одному итальянцу не удавалось стать призером чемпионата мира!

А потом в Lotus пришел почти никому не известный Айртон Сенна. Бразилец выиграл уже второй Гран При за рулем черно-золотой машины. Элио стал сильнейшим в следующей гонке (победа в Имоле пришла к нему после того, как за недовес сняли приехавшего первым Проста). Более того, стабильность позволила гонщику выйти и в лидеры общего зачета!

Сенна, в девяти первых гонках восемь раз не сумевший заработать очки, пустил в ход все свое дипломатическое умение и убедил-таки руководителя команды Питера Уорра, что у Lotus не так много ресурсов, и следует направить их на поддержку лишь одного пилота – его.

Элио не понимал, что творится – в команде, где он, казалось, доказал свое право называться лидером, все вдруг стали уделять куда больше времени другому гонщику. Да, Айртон очень сильно проводил квалификации, но в гонках-то результата добивался он, де Анжелис. Такая ситуация не могла не сказаться на психологическом состоянии спортсмена. Вторую часть сезона он провел плохо и ни разу не поднялся на финише Гран При выше пятого места.

А потом он ушел в Brabham. Ушел сам, несмотря на то, что шестью сезонами в составе Lotus доказал преданность команде. Элио и поныне является автором самого большого числа гонок за легендарную команду, опережая по этому показателю и Кларка, и Хилла, и Андретти.

На новом месте дела шли неважно. «Гоночная камбала» BT55, где минимальная высота обеспечивалась тем, что мотор, фактически, лежал на боку, ехала скверно, докучая пилотам постоянными отказами и недостатком сцепления. В первых четырех гонках де Анжелис всего раз добрался до финиша, его новому напарнику Риккардо Патрезе не удалось и того. После Гран При Монако команда запланировала тестовую сессию в Ле-Кастелле.

За руль должен был сесть Патрезе, но в самый последний момент планы переиграли – и в кокпите оказался Элио. Он по-прежнему не любил тесты, но был настоящим профессионалом. Гордон Марри, создатель BT55, в этом был похож на итальянца – он тоже отличался хорошим образованием, был внимателен к деталям, но когда дело доходило до схватки, оказывался безжалостен к соперникам. Понимая, что его концепция не работает, южноафриканец приготовил целую серию обновленных аэродинамических элементов, чтобы заставить машину ехать быстрее в поворотах.

В 11:30 по местному времени механики в очередной раз сменили на Brabham заднее крыло – и де Анжелис покинул боксы. Что именно произошло несколькими минутами позже в скоростной связке Esses de la Verrerie, установить доподлинно не удалось. Возможно, крыло оказалось закреплено недостаточно прочно, есть вероятность, что сам пилот не успел перестроиться под иное поведение машины. Так или иначе, «камбала» взмыла над трассой, подскочив на поребрике, и на скорости свыше 250 км/ч врезалась в ограждение, перевернулась и загорелась.

Несколько маршалов в футболках, вооруженных бытовыми огнетушителями, оказались не в силах помочь зажатому в кокпите пилоту, хотя в результате удара он и получил неопасные для жизни переломы. 29 часов спустя в госпитале Марселя врачи констатировали смерть гонщика.

Некролог, опубликованный в одной из газет, гласил: «Элио де Анжелис, пианист и джентльмен».