Во времена моего школьного отрочества по кинотеатрам страны, которая тогда называлась по-другому, с колоссальным успехом прокатился западногерманский фильм с таким названием. Очень грустное было кино, из жизни тогдашней европейской молодежи. Там герои тоже быстро ездили на машинах в плохую погоду в условиях крайне ограниченной видимости и, разумеется, разбивались. Впрочем, на этом сходство с недавним ГП Японии и заканчивается, но отказываться от фактически готового заголовка не хотелось – чего он будет зря пропадать?..
Прочитав отзывы всяких умных людей о прошедшей гонке, я укрепился в мысли, что Япония-2007, вне всякого сомнения, претендует на место с списке самых странных Гран При современности. Конечно, трудно сказать, как бы все сложилось, если бы она проходила в ясную погоду – впрочем, одно можно утверждать наверняка: публика на трибунах тогда просто не знала бы, на трассу ли ей смотреть, или любоваться сногсшибательным видом, открывающимся на гору Фудзи. Но Формула 1, надо полагать, чем-то сильно прогневила японских богов, и они ниспослали на этот конкретный участок суши, где располагается реконструированный автодром, наказание в виде затяжных осадков. Между прочим, говорят, где-то в районе трассы в те дни даже землетрясение было зафиксировано. Правда, небольшое. В общем, по ходу уик-энда священная вершина, воспетая поэтами, запечатленная художниками и растиражированная на сувенирах, так никому и не открылась.
Т.е. можно предположить, раз гору видно не было, то публика могла, не отвлекаясь на красоты природы, сосредоточиться на гонке? А вот и не угадали! Оказывается, местные организаторы умудрились как-то очень уж криво расположить временные трибуны, что оттуда, говорят, вообще ничего не было видно. Ни горы (по метеоусловиям), ни даже трассы. Поэтому незадачливым организаторам придется выплатить пострадавшим какую-то сумасшедшую материальную компенсацию. В общем, попали они на деньги. Я как-то и не удивился. И готов вкратце повторить то, что писал в своей колонке в прошлый раз: был я на этом Fuji Speedway год назад, и место это мне не слишком понравилось. Не понравилось оно тогда и еще двум десяткам автогоночных журналистов из разных стран.
Но Япония – удивительная страна, многое в ней, надо полагать, происходит с точностью до наоборот. Журналистская общественность дружно выражала скепсис по поводу неразвитости транспортной инфраструктуры, пророча мрачные пробки похуже стамбульских – так ничего подобного, движение в дни Гран При было организовано четко и продуманно. Язвила пресса по поводу сомнительного комфорта местных гостиниц, в которых даже интернета нет – однако на деле оказалось, что все совсем не так плохо. И, наконец, все мы хором ругали конфигурацию трассы – шиканы, нагороженные мятежным гением герра Тильке, казались чужеродными включениями, которые не могут вызывать ничего, кроме аллергии – так ведь, поди ж ты, практически все гонщики кольцо похвалили!
Позвольте вернуться к теме японских богов: ясно, что причин для недовольства Формулой 1 у них было больше, чем достаточно. Вместо того чтобы следовать главному олимпийскому принципу «О, спорт, ты – мир!», практически с самого начала чемпионата верхушка Ф1 только и делает, что скандалит и ведет междоусобные войны. Причем, совершенно ясно, что все стороны, вовлеченные в затяжной конфликт между Ferrari и McLaren, по-своему хороши. Одни разбрасывают (или подбрасывают?) секретные документы, другие их воруют, третьи нагло, у общественности на виду, копируют, четвертые всех закладывают с потрохами. Пятые же, которые ничем не лучше, чем все перечисленные ранее, поощряют ябедничество и потом устраивают показательные судилища.
При этом все прекрасно понимают, что на самом-то деле зло все равно не будет искоренено, потому что многие из деяний, за которые McLaren был распят, являются частью повседневной жизни Ф1, неотъемлемой составляющей ее сложившегося уклада, что лишний раз подтвердили невесть откуда взявшиеся комментарии самого Найджела Степни. Старина Найджел, воленс-ноленс, разбередил весь муравейник и в итоге участь его, Найджела, незавидна. Остается только мемуары писать. Спрос на такую литературу гарантирован, тем более, ему есть, что вспомнить: за более чем полувековую историю Формулы 1 в ее доме накопилось столько сору, что таскать – не перетаскать. С другой стороны, выносить этот сор наружу – дело опасное. Рискованное дело, прямо скажем. Не буди лихо, пока оно тихо. Однако разбудили. Сами виноваты, и пенять не на кого. Интересно, принимает ли какая-нить букмекерская контора ставки такого свойства: что произойдет быстрее, Степни успеет издать свои скандальные мемуары, или его оприходует итальянская Фемида?
А теперь, дети, вспомним, кто же у нас выиграл ГП Японии, а вместе с ним, очень возможно, и чемпионат? Подсказываю: первая буква «Х»! Правильно, Хэмилтон, Льюис, надо полагать, Энтониевич. Впрочем, можно и без отчества, молод еще. Такого не было, чтобы дебютант чемпионата с ходу брал сию сверкающую вершину. Даже у Шумахера на это ушло три года с лишним. Но Хэмилтон в Японии летел к финишу «по воде аки посуху», не делая ошибок, и на все сто процентов используя те шансы, которые ему преподносили обстоятельства.
Японские боги его хранили: возможно, за то, что в этом году он ни у кого ничего не тырил, никого не закладывал, не суетился, не жаловался, а просто делал свое дело, как умел. (Ну, подумаешь, с Алонсо рассобачился – так гишпанец, небось, сам виноват.) Просто так уж вышло, что умеет наш юный светоч поболе других, хотя формально в Ф1 – без году неделя. Поэтому единственное, что по-настоящему можно поставить Льюису в вину, так это его талант. Но это не самый большой грех, согласитесь? Впрочем, есть немало очевидцев, которые уверяют, что и Алонсо лет пять-шесть назад тоже был совсем другим человеком, милым, общительным, и без каких-либо признаков звездной гордыни. Поэтому, говоря о Хэмилтоне, все-таки, предлагается разбор его грехов оставить до поры, а пока оценить красоту игры этого удивительного потомка ямайских растаманов. А до конца пьесы осталось всего ничего: каких-то два акта…