Победа Пастора Мальдонадо в Гран При Испании 2012 года стала единственной в карьере венесуэльца в Формуле 1, и с тех пор Williams не выигрывала гонки, хотя несколько раз была близка к этому. В интервью F1i.com заместитель руководителя команды Клэр Уильямс вспомнила тот уик-энд, а также рассказала о команде, с которой провела всю жизнь.
Вопрос: Клэр, последнюю на данный момент победу Williams одержала в Испании, а после финиша в боксах команды начался пожар. Мне кажется, это отличная метафора: Williams ярко побеждает, а если терпит неудачу, то это настоящая катастрофа. Вы не считаете, что с последней победы прошло уже слишком много времени?
Клэр Уильямс: Да. Забавно, что вы это говорите. После того инцидента я всегда говорила, что только Williams может одержать первую за 12 лет победу, а затем устроить пожар в боксах! С тех пор прошло много времени, но лично у меня с этой победой многое связано. Тогда я еще не была заместителем руководителя команды – меня назначили спустя полгода – но та победа напомнила всем нам, каково это – выигрывать гонки, она дала команде новый стимул.
Очень сложно справиться с полосой неудач, всем было полезно освежить воспоминания. Кроме того, это была последняя гонка, на которую приезжала моя мать, так что я рада, что она смогла снова это испытать. Конечно, она знала и о том, что остальные гонки в том сезоне прошли неудачно.
Победа доставляет огромное удовольствие, и сегодня у нас много работы, ведь мы хотим снова испытать это чувство. Именно ради этого мы здесь. Конечно, хорошо подниматься на подиум, и здорово, что за два последних года мы добились успехов и получили от этого огромное удовольствие, но нам не хватает побед.
Вопрос: Весной 2013-го вы стали заместителем руководителя команды. Вам не хотелось отклонить это предложение?
Клэр Уильямс: Сначала я хотела отказаться. Это была идея Тото Вольффа: тогда он получил от Mercedes предложение и долго не мог принять решение. Он сказал: «Я уйду, только если ты согласишься на эту работу – я буду знать, что команда в хороших руках». Я подумала: «Это безумие!» Я не ожидала, что произойдет нечто подобное. Я была всего лишь руководителем пресс-службы. Это даже смешно.
Вопрос: Не говорите «всего лишь руководителем пресс-службы» – это очень важная работа [вопросы задаёт бывший руководитель пресс-службы Toro Rosso]…
Клэр Уильямс: Это очень важная работа, но шаг по карьерной лестнице был слишком большим. С 2010-го я получила довольно много продвижений по службе. Я видела, как работает отец, так что у меня было представление, что нужно для управления командой.
Я дочь руководителя команды, я женщина, и все такое, и хочу ли я сидеть в одной комнате с Берни и спорить с ним, если мне придется это делать? Способна ли я на это? Для меня очень важна Williams, я очень сильно люблю эту команду, поэтому долго обдумывала этот шаг. Одной из первых, с кем я посоветовалась, была моя мать. Она сказала: «Ты должна решить, сможешь ли ты справиться с этой работой. Мне кажется, да, но я знаю, каково это. Я понимаю, на какие жертвы ты должна пойти, чтобы стать руководителем», и так далее.
Сначала я подумала: «Я не смогу». Затем со мной поговорили несколько человек, они убедили меня, вселив уверенность, что я справлюсь. Тогда я решила попробовать. Когда мне предлагали сделать следующий шаг в карьере, я всегда думала: «Если мне это предлагают, то они думают, что я смогу с этим справиться, а я попробую, и если у меня ничего не получится, то я сдамся и вернусь к тому, чем занималась прежде». Тогда я подумала: «Я попробую, и если всё получится – хорошо, а если нет, то я не буду подвергать опасности команду».
Вопрос: Я несколько лет знаю Фрэнка и могу сказать, что любые заявления, что вы получили эту работу благодаря семейственности, исходят от тех, кто незнаком с ним. Он хочет лучшего для команды, и если он думает, что вы не справитесь, то вы не получите это предложение...
Клэр Уильямс: Он никогда не хотел, чтобы я работала в Williams. На самом деле, он последним из руководителей узнал об этом. Мы за закрытыми дверями придумали план, а как только все договорились, меня представили Фрэнку, который, на моё удивление, счёл эту идею удачной. Меня это шокировало. Вы правы, все кто знает Фрэнка, понимают, что член семьи – это последний человек, которому он предложит работать с ним или вместо него.
Вопрос: Я где-то читал, что в детстве вы даже не думали о такой жизни. Либо вы хотели быть домохозяйкой, либо ждали знака свыше. Конечно, многие в паддоке считают себя главными, так что вы, вероятно, довольно часто получаете такой сигнал?
Клэр Уильямс: Я ходила в религиозную школу для девочек, и когда мы спрашивали монахинь, почему они выбрали этот путь, они говорили, что получили знак свыше. Раньше они нас ужасно пугали. Они говорили: «Вы проснетесь среди ночи и увидите Бога, который скажет, что вы должны стать монахиней. Не думаю, что стала бы хорошей монахиней!»
Вопрос: Как-то вы послали нам детскую фотографию…
Клэр Уильямс: Должно быть, мне на ней 4 года.
Вопрос: И Джонатан Палмер что-то говорит вашему отцу. Что вы об этом помните? В детстве вы часто приезжали на гонки?
Клэр Уильямс: Нет. Я помню, что первая гонка, на которую я приехала, была Гран При Великобритании 1979 года – тогда я попросила отца взять меня с собой. Таким образом, моя первая гонка стала первой гонкой, когда Williams одержала победу. Мне это очень нравится. Я редко приезжала на гонки. Нас решили побаловать и позволили приехать на Гран При Великобритании. Я помню, что в детстве мы пару раз ездили в Зандфорт.
Вопрос: Вы имеете в виду, что ваш брат тоже приехал на гонку?
Клэр Уильямс: И мать, ведь ей тоже не разрешалось приезжать на Гран При. Фрэнк всегда считал, что никто не возит с собой семью на работу – почему это должен делать он? Это справедливо. Его ничего не отвлекало. Мы все оказались заложниками этого решения. Это была его работа, и он не хотел, чтобы рядом была семья.
С тех пор всё сильно изменилось. Мне кажется, сейчас лучше. Фелипе Масса привозит жену, сына и отца, а это семейная команда, поэтому сейчас мне важно, чтобы нас окружали семьи – и мне больше ничего не нужно, кроме как оказаться в семье. Мне кажется, это важно.
Вопрос: Вы понимали, что по сравнению с родителями одноклассников ваш отец занимается немного странной работой?
Клэр Уильямс: Да, но я это осознала только в подростковом возрасте – только тогда в школе мне сказали: «Твой отец особенный», и отношение ко мне изменилось. В младших классах я ездила в школу на автобусе. Я училась в школе для девочек, но мы делили автобус с мальчиками из Абигдонской школы, а они знали, чем занимался мой отец. Как правило, я всегда сидела с мальчиками на последнем ряду автобуса, а все мои подружки – на первых. Мы разговаривали о гонках, нам было по семь, восемь, девять лет – и мне это очень нравилось, поскольку это было нечто особенное. Это совпало с золотыми временами Williams в 90-е. Я начала понимать, что делал мой отец, и мальчишки в автобусе всегда меня выделяли и хотели со мной поговорить, поскольку мой отец руководил командой.
Вопрос: Это хороший способ познакомиться…
Клэр Уильямс: Да.
Вопрос: У вас в детстве были любимые гонщики?
Клэр Уильямс: Мне нравился Найджел Мэнселл. Я часто увлекалась гонщиками. Мне очень нравился Стефан Йохансон, Айртон Сенна, Риккардо Патрезе. Мне нравились большинство гонщиков. Когда они приходили в гости, родители всегда их превозносили. Раньше они развлекали гонщиков, чтобы привлечь их в Williams, так что к ним всегда относились с уважением, они всегда были героями, поэтому сейчас мне непривычно быть их начальником, поскольку я по-прежнему пытаюсь разобраться в этих отношениях, когда мне было 14 лет, и я была влюблена в них. Сейчас я их начальник – это очень странно. Тем не менее, даже сейчас я считаю, что гонщики выполняют потрясающую работу.
Вопрос: Когда вы руководили пресс-службой, вероятно, было странно объяснять членам команды, что и как они должны говорить? С вами случается такое, что отвечая на вопрос, вы думаете: «Это же настоящий ответ пиарщика»?
Клэр Уильямс: Вероятно, я это понимаю чаще, чем остальные. После любого интервью, в котором затрагивается какая-то сложная тема, я сразу же начинаю волноваться, что напишет журналист, ведь у меня был такой опыт. Я знаю, что заголовок может быть написан кем-то другим, и думаю: «Что же сейчас произойдет?»
В прошлом году, когда мы составляли годовой отчет, у нас были отличные результаты после довольно сложного периода, но заголовок в одной из газет этого не отражал. Журналист спросил меня, собирается ли Фрэнк в отставку. Я ответила: «Никогда. Однажды мы зайдем в его кабинет и увидим, что его голова лежит на столе – таким будет его конец». И что написали в заголовке? «Фрэнка нашли на рабочем столе».
Таким образом, после интервью я всегда думаю, что они напишут? Когда занимаешь столь высокую должность, всегда находишься на виду, поэтому я всегда беспокоюсь, поскольку я могу быть слишком откровенной и честной и иногда забавной, а на самом деле мне надо меньше откровенничать. Я стараюсь быть менее откровенной в интервью – в этом проявляется мой опыт руководителя пресс-службы.
Вопрос: Значит, вам надо следить за собой?
Клэр Уильямс: Да. Мне кажется, надо немного себя сдерживать, поскольку надо как можно лучше представлять свою команду. Впрочем, вы представляете не только свою команду, но и отчасти своих партнеров, так что надо быть профессиональным, а не очень откровенным.
Вопрос: В своё время ваш отец и Патрик Хед создали имидж британской команды. Это произошло само собой. Мне кажется, все, кто работает в паддоке, удивляются, что у вас нет британского гонщика. Я знаю, что ваш отец – искренний патриот. Он по-прежнему руководит командой так, чтобы она сохранила британский характер?
Клэр Уильямс: Британский характер, или как всегда говорит Фрэнк, «Мы англичане!» - это у нас в крови. Мне кажется, мы делаем это ради наших болельщиков. Мы сохранили британский характер, хотя работаем на международном уровне. Это важная часть нашего наследия. Большая часть наших успехов связана с Найджелом – британским гонщиком в британской команде. Мне кажется, особенность нашей команды в том, что хотя мы отстаем, мы не сдаемся – это воплощает британский дух.
Вопрос: Однако вы хотели бы избавиться от ярлыка отстающих? Вы довольно долго были лидером…
Клэр Уильямс: Мы хотели бы быть лидером, но пока мы только стремимся к этому. Мне кажется, у слова «отстающий» немного негативный оттенок. Я предпочитаю считать нас агрессивными борцами. Williams похожа на маленького терьера, который не сдается. Он готов укусить за ногу ещё до того, как вас достанет.
Вопрос: Кстати о британском характере, что вы думаете о ситуации с Гран При Великобритании. Вы работали в Сильверстоуне. Каково это было в ваши времена?
Клэр Уильямс: Мне очень нравилось. Я люблю Сильверстоун. Иногда мне хочется снова там оказаться. На самом деле, вчера у нас в гостях была руководитель пресс-службы Сильверстоуна Кейти Тайлер.
Я люблю Сильверстоун, и это не связано с временами, когда я работала. Это началось с детства, когда поездка туда была дорогим подарком для нас. Он действительно занимает важное место в моем сердце. Я всегда думала, что хочу, чтобы там развеяли мой прах, что довольно странно. Работать там, где появилась наша домашняя гонка – Гран При Великобритании – это был удивительный опыт. Мне было очень обидно, когда я лишилась работы там. Мне казалось, что жизнь для меня закончилась, ведь там была удивительная команда.
Я упомянула о неудачниках – Сильверстоун – это тоже отчасти неудачник. Там постоянно по непонятным причинам происходит что-то неприятное. Судя по всему, сейчас автодром выставлен на продажу, и я спрашиваю себя, правильно ли это? Я беспокоюсь за Сильверстоун, что на самом деле довольно странно. Я по-прежнему очень эмоционально к нему отношусь и беспокоюсь за его будущее. Я хочу, чтобы Сильверстоун остался в календаре Формулы 1, и мы всегда там гонялись.
Вопрос: На гоночный уик-энд в Сильверстоуне собирается много зрителей…
Клэр Уильямс: Да. Мне нравится страсть этих болельщиков. Мы останавливаемся в гостинице рядом с трассой, недалеко от кэмпинга болельщика. Они всегда ждут нас у входа в гостиницу. В прошлом году каждый вечер я проводила пару часов, разговаривая с болельщиками на улице. У нас осталось несколько билетов на трибуны, и мы решили организовать соревнование. У входа в отель ждали 70 человек. Мы попросили их написать, почему они хотят получить билеты – здорово, что мы можем так общаться с болельщиками.