Неудивительно, что февральский визит Виталия Петрова в Москву вызвал большой интерес, ведь 25-летний спортсмен впервые приехал в Россию в качестве пилота Формулы 1. В короткой паузе между двумя тестовыми сессиями он прибыл в заснеженную столицу и рассказал читателям F1News.Ru о своих первых шагах в паддоке чемпионата мира, о Renault R30 и новых мечтах
Вопрос: Имя второго гонщика Renault оставалось в тайне почти до самой презентации. Вы узнали о подписании контракта задолго до этого?
Виталий Петров: Хотя команда и старалась держать все в секрете, постепенно, конечно, все дошло до меня. Думаю, даже Жером Д’Амброзио и Хо-Пин Тун до конца ничего не знали, хотя им, конечно, тоже делали намеки. А многие механики и инженеры узнали имя пилота только на презентации.
Вопрос: Как по-вашему, это было правильное решение? Или о контракте стоило объявить заранее?
Виталий Петров: С одной стороны, стоило бы это сделать – журналисты из России смогли бы спокойно приехать в Валенсию, никому бы не пришлось мчаться, сломя голову, а нам – отвечать на море телефонных звонков. С другой – элемент неожиданности тоже очень важен. Но мне было лучше от того, что никто не знал о контракте – так было спокойнее готовиться к тестам.
Вопрос: Вы по природе сдержанный человек. Известие о долгожданном приходе в Формулу 1 вызвало сильную радость?
Виталий Петров: Да как сказать… Папа брал деньги в кредит – я этого не хотел, но он поступил так, как счел нужным. Быть может, именно поэтому у меня и не было какой-то особой радости. К тому же, началась работа. На презентации порадовались, поулыбались – а теперь надо делать дело.
Вопрос: Трудно ли было ждать два дня уже на тестах в Валенсии, прежде чем, наконец, самому проехать первый круг на машине Ф1?
Виталий Петров: В общем-то нет. Я мог сесть за руль еще 2 февраля, но мы решили перенести дебют на третий день сессии – мой инженер Марк Слейд, перешедший из McLaren, только 1 февраля вечером впервые приехал в расположение команды. Он не знал ни настроек, ни схему работы Renault. Да, у него 18-летний опыт работы в McLaren, но мы решили, что ему лучше потратить один день на то, чтобы получше подготовиться. А я внимательно следил, как работает Роберт Кубица, даже слушал его переговоры. Обращал внимание, как он проезжает круги, как ведет себя машина, общался с инженерами.
Вопрос: Хватает ли вам знания английского?
Виталий Петров: Да, вполне. Бывает, что англичане «зажевывают» слова или используют слишком заумные обороты. Ну что, остановишь, переспросишь – и человек нормально повторяет, уже все понятно. Но не все же англичане, много разных людей. Есть и французы, и другие – я пока не со всеми познакомился.
Вопрос: Планируете сделать это со временем?
Виталий Петров: Конечно. Уже со многими болтаем, чай пьем – то с одним, то с другим, то с третьим.
Вопрос: Можете ли вы сказать, что с приходом в Ф1 сбылась ваша главная мечта?
Виталий Петров: Наверное, да. Мы долго к этому стремились, долго шли, потратили очень много сил и денег. Мне всегда хотелось попасть в Формулу 1, а потом в ралли. Первая мечта сбылась, а для второй еще есть время. Может, попробую в ноябре или декабре – да еще и не факт, что понравится.
Вопрос: А если говорить об Ф1 – мечта сбылась, значит теперь должна быть другая?
Виталий Петров: Конечно! Теперь мечтаю выигрывать гонки, а если получится – то и чемпионские титулы…
Вопрос: Если говорить о работе команды: в чем самое сильное отличие Формулы 1 от GP2 и других молодежных классов?
Виталий Петров: Больше всего меня поразила работа инженеров и механиков. Они приезжают на трассу еще до восьми утра, а уезжают поздно вечером. За весь день есть два перерыва – на обед и ужин, когда все общаются, шутят. Все остальное время – только работа, никаких пауз и перекуров. Все очень серьезные, даже для улыбок не всегда находят время.
Вопрос: Как проходит ваш день на тестах?
Виталий Петров: Подъем в семь утра, в восемь нужно обязательно быть на трассе – начинается брифинг. За длинный стол садятся инженеры, человек тридцать. Они обсуждают программу дня: главный инженер задает вопросы, а его коллеги отвечают. Скажем, говорит моторист: «сегодня мы используем двигатель номер 32, максимальная мощность такая-то, настройки такие-то». Потом говорят специалисты по подвеске, по настройкам, по аэродинамике, а итог подводит мой гоночный инженер, который озвучивает общую программу – какими сериями ездим, по сколько кругов, сколько топлива в баках, какие шины. После чего с девяти утра без остановки работаем до пяти вечера.
Вопрос: Что скажете о машине?
Виталий Петров: Было очень интересно понять, как она разгоняется, как тормозит, как проходит повороты. Могу сказать, что пока я еще не постиг всех её возможностей. Знаю, что в самых быстрых поворотах – тех, что надо проходить на четвертой и пятой передаче – она может ехать ещё быстрее. А вообще ощущения такие, что словами и не передать.
Ещё удивил руль. Это действительно полноценный компьютер. Прямо по ходу гонки ты можешь менять различные параметры, их больше сотни, от которых зависит скорость машины.
Вопрос: С кем из пилотов вы уже успели пообщаться?
Виталий Петров: Было очень приятно встретиться со старыми знакомыми еще по GP2 – Камуи Кобаяши и Лукасом ди Грасси. С Камуи мы в один из дней вместе ходили ужинать. А вот из «старичков» пока ни с кем не познакомился. На тестах каждый сидел в своем гараже и был занят своим делом.
Вопрос: Пилоты Williams – включая и вашего соперника по GP2 Нико Хюлкенберга – каждый день, несмотря на погоду, проходят очень большую дистанцию, до 120 кругов и даже больше. Почему в Renault не поступают также?
Виталий Петров: Я не был уверен, что нам нужно много ездить в дождь. Кроме того, у нас были технические проблемы – почему-то всегда именно у меня. А поначалу еще и сиденье оказалось не слишком удобным. Так что все эти факторы не позволили нам выдавать по 120 кругов. Впереди тесты в Барселоне – посмотрим, как они сложатся. Надеюсь, что будет по-другому.
Вопрос: А что за проблемы были у Renault R30 с тормозами?
Виталий Петров: Мы с Робертом Кубицей не слишком довольны их работой. Он сказал, что у всех машин BMW Sauber педали были очень жесткие. То же самое было и у меня в GP2. А на R30 она очень мягкая, почти как на легковой машине.
Вопрос: Гоночные эксперты полагают, что по скорости все старые команды Ф1 очень близки друг к другу, но при этом Renault чуть отстаёт. А как ситуация видится из команды?
Виталий Петров: Все настроены позитивно. Наоборот, считают, что у нас все хорошо. Но ни сейчас, ни даже в Барселоне нельзя будет ни о чем говорить, увидеть чей-то реальный потенциал, в том числе и наш. Нужно дождаться первого Гран При в Бахрейне. Я пока еще толком не ездил налегке, чтобы попытаться показать какой-то результат. Пока мы работаем над настройками и ездим преимущественно с полными баками. Занимаемся изучением шин и ресурса машины.
Вопрос: На подготовку к первому в жизни сезону Ф1 у вас есть всего семь дней. Это разве достаточно?
Виталий Петров: Тестов никогда не бывает достаточно.
Вопрос: Продолжаете ли вы следить за гонками GP2?
Виталий Петров: Да, с удовольствием. Вообще, я люблю смотреть гонки. Если есть время и где-то попадаю на трансляцию – с удовольствием смотрю любые, от ралли до российских чемпионатов.