Деймон Хилл полагает, что в своё время стал первым тест-пилотом Формулы 1, кому удалось перейти в основной состав чемпионской команды и вместе с Williams добиться больших успехов, выиграв титул в 1996 году.
Хилла пригласили в Williams на роль тест-пилота в 1991-м, когда он ещё выступал в Формуле 3000, но через год дебютировал в Ф1 за рулём машины команды Brabham, которая уже была в кризисной финансовой ситуации. В 1992-м он успел провести всего пару гонок, после чего Brabham окончательно сошла с дистанции, но Деймон в том сезоне продолжал сотрудничать с Williams.
Это позволило ему в следующем году стать напарником Алена Проста, а всё, что произошло потом, уже история. По мнению Хилла, работа, которую он на ранних стадиях карьеры выполнял в Williams, легла в основу той роли, которую резервные пилоты по сей день играют в командах Формулы 1.
«За один гигантский прыжок мне удалось от безработицы, ипотеки и брака, в котором у нас был сын с особенностями развития, перейти в статус тест-пилота Williams, – вспоминал Хилл, принимая участие в подкасте Fuelling Around. – А потом произошло вот что: Найджел Мэнселл неожиданно решил, что он больше не хочет выступать за Williams, и я вдруг оказался в напарниках у Алена Проста – это было круто!
В Формуле 1 приходится быть в какой-то степени стервятником: ты как бы сидишь на ветке и надеешься, что кто-то поскользнётся на банановой кожуре. Разумеется, ты никому не желаешь зла, но в наше время, если кто-то вдруг заразится коронавирусом и не сможет выступить в гонке, ты займёшь его место. Так всё и происходит, и вот ты уже в Формуле 1.
А в те годы роль тест-пилота считались тупиковым вариантом: если ты стал тест-пилотом, то ты не гонщик, а неудачник. Думаю, я действительно был первым, кому удалось перейти на более высокие позиции, и я уверен, что когда-нибудь историки спорта обратят на это внимание.
Это уже потом работа тест-пилота или резервного гонщика стала желанной, а в моё время если ты садился за руль только на тестах, то тебя даже не считали резервистом. В моём случае несколько странным был тот факт, что я работал с актуальной машиной Williams и был одним из очень немногих, у кого был опыт управления этими странными монстрами.
Думаю, именно поэтому я и получил ту работу: меня хорошо знали, я был знаком с инженерами Williams, знал, как организована работа в команде, а кому-то другому пришлось бы ко всему этому привыкать».