Гонка в Бахрейне должна была открывать сезон 2011 года, но из-за политического кризиса этап сначала перенесли, а потом, по настоянию команд, отменили – многие опасались, что спонсоры снимут свои логотипы, если гонка пройдёт в стране, где недавно звучали выстрелы и гибли мирные жители.
В Сильверстоуне директор международного автодрома в Бахрейне Зайед Альзаяни весьма эмоционально комментировал позицию команд, критику Макса Мосли и ситуацию в целом, ведь его страна потеряла из-за отказа от проведения Гран При 500 миллионов долларов.
Зайед Альзаяни: «В Сильверстоуне атмосфера Гран При ощущается только на автодроме – ни в аэропорту, ни на Оксфорд-стрит, нигде в Лондоне нет никакой рекламы, даже небольшой афиши. В Бахрейне это событие национального масштаба – огромные плакаты с изображением машин и гонщиков висят на каждом углу, в каждом торговом центре. Мы весь год ждём этого события, которое объединяет нацию и меняет настроение людей – для нас гонка Формулы 1 значит больше, чем для британцев Сильверстоун, скачки и футбол, вместе взятые.
Права человека? В следующем году Формула 1 приедет в США, что вы можете сказать о Гуантанамо? Разве там не нарушались права человека? Разве в Австралии нет проблем с аборигенами? Марк Уэббер не говорит об этом, но критикует Бахрейн. Я не знаю, в чём причина, он много раз у нас выступал и всегда чувствовал поддержку. Мы провели семь Гран При и никогда не было никакой критики – мы получали самые высокие оценки. Берни Экклстоун однажды сказал мне: «Если бы соблюдение прав человека было критерием для проведения гонок, то мы бы гонялись только в Бельгии и Швейцарии.
Во время этого кризиса нам пришлось отменить этап GP2, но причина была только в том, что на трассе не было необходимого количества медицинских машин. По правилам, их должно быть 18, но все машины были направлены на митинги.
Когда кризис завершился, не было никаких причин, препятствующих проведению гонки по ходу сезона. Все 26 членов Всемирного Совета FIA проголосовали единогласно, Берни тоже голосовал, но восьмого июня я встретил его в Лондоне, и он сказал: «Есть серьёзное сопротивление со стороны команд, но если вы хотите провести гонку, мы решим этот вопрос». Он даже назначил нам дату, и дело не в деньгах. Берни ничего не терял.
Реакция команд была слишком эмоциональной. Так не бывает, чтобы мнение менялось столь радикально за несколько месяцев. То они говорили: «Это наша любимая трасса, в Бахрейне мы чувствуем себя, как дома», как вдруг отказались к нам ехать. Да, в промежутке произошли некоторые события, но нельзя допускать, чтобы эмоции столь сильно на вас влияли. В итоге, когда команды и некоторые спонсоры заявили о своём недовольстве, мы отказались от проведения гонки. Мы не хотим воевать с командами».
После инспекционной поездки в Бахрейн руководителя испанской федерации бывший президент FIA Макс Мосли выступил с критикой, заявив, что Карлос Грасиа не мог оценить ситуацию в стране, поскольку не говорит ни на английском, ни на арабском языке. Зайеда Альзаяни возмущают подобные аргументы: «Эти слова свидетельствуют о его наивности. Мы предоставили Карлосу переводчиков. Совершенно необязательно владеть китайским, чтобы вести бизнес в Китае. Кроме того, Мосли говорил об «этичности», на его месте я бы не использовал это слово. Думаю, Макс негативно относится к Бахрейну после того, как наследный принц просил его воздержаться от приезда на наш Гран При».