Ветеран британской гоночной журналистики, Найджел Робак, на страницах очередного номера Motor Sport рассуждает об отставке Рубенса Баррикелло…
Найджел Робак: «Гран При Бразилии 2011-го года, завершавший сезон, закончился не совсем так, как, наверное, хотелось Рубенсу Баррикелло. В квалификации он показал 12-результат, который явно льстил его Williams-Cosworth, но затем так плохо стартовал, что на финише был только 14-м, хотя неплохо провел гонку.
Баррикелло надеялся, что гонка пройдет по-другому, но на домашней трассе ему традиционно не везло. Рубенс родился в двух шагах от автодрома, и неудивительно, что выиграть на Интерлагосе он всегда хотел больше, чем на любой другой трассе, но это ему так и не удалось.
Впрочем, с гонкой, состоявшейся в прошлом ноябре, связан еще один дополнительный момент: была велика вероятность, что Рубенс в последний раз выступал в Гран При за рулем машины Формулы 1, причем, не только перед родными трибунами, а вообще.
Он отлично работал в Williams, несмотря на трудные обстоятельства, особенно в 2010-м году, когда проводил за эту команду свой первый сезон, однако, если Пастору Мальдонадо при поддержке богатых спонсоров был обеспечен контракт на 2012-й, то кто станет его напарником, известно не было. Баррикелло надеялся остаться в команде и провести в Ф1 свой 20-й сезон, несмотря на приближающееся 40-летие, но в поле зрения Williams уже были другие, более молодые пилоты, располагавшие необходимыми бюджетами, и в отставке Рубенса мало кто сомневался.
Однако он не был готов с этим смириться и отказывался от предложений превратить уик-энд на Интерлагосе в некую церемонию прощания со своими болельщиками. Баррикелло отлично понимал, что однажды такой момент неизбежно наступит, но в душе еще не был к этому готов. К сожалению, другие приняли решение за него, как в свое время было с Жаном Алези.
Я говорю “к сожалению”, потому что из всех гонщиков, кого я знал, только Клей Регаццони относился к своему гоночному делу с такой же любовью, как Баррикелло. Рубенс дебютировал в Ф1 в составе команды Jordan в 1993-м году и с тех пор никогда особенно не помышлял об отставке: на самом деле, с годами его спортивный энтузиазм становился только сильнее.
Как и Регаццони, Баррикелло порой одерживал победы, причем, вполне заслуженно, хотя ни тот, ни другой не были одержимы Формулой 1 так, как был одержим Айртон Сенна. И у каждого были достоинства, нехарактерные для их современников. Часто о гонщике, который не достиг абсолютных высот, говорят, что он был “слишком хорошим парнем”, и, наверное, это относится и к Рубенсу.
У него не было той безудержной спортивной злости, которая, наверное, необходима, чтобы пробиться на Олимп. Недавно он мне сказал, что, когда команда привозила на гонки только одно новое переднее крыло, и оно доставалось Рубенсу, он чувствовал себя виноватым, потому что предпочитал соревноваться на равных. А большинство лучших гонщиков, наоборот, стали бы на этом настаивать. Верьте мне, таких парней, как Рубенс, в Формуле 1 мало…
Поэтому, а также потому, что он такой душевный и открытый человек, некоторые соперники считали его слишком “мягким”, хотя я всегда полагал, что это несправедливо. Конечно, Рубенс казался более эмоциональным и всегда говорил то, что думает, но его никак нельзя считать слабачком, хотя он, как и Ален Прост, остро чувствовал, что такое хорошо, а что – плохо, и никогда не позволял себе подвергать соперника опасности.
Как и Прост, Баррикелло великолепно умеет настраивать гоночную машину, и временами, когда она соответствовала его предпочтениям, он был просто непобедим. Я сейчас вспоминаю Гран При Великобритании 2003-го года, печально известный тем, что какой-то лунатик, пребывавший в сумеречном состоянии души, выбежал на трассу: в той гонке Рубенс продемонстрировал образец контролируемой агрессии. Например, он дважды обогнал Кими Райкконена, сначала по внешнему радиусу поворота Abbey, а потом не доезжая до Bridge, после чего на выходе финн вылетел за пределы трассы, и на этом спор был завершен.
На протяжении шести сезонов Баррикелло был напарником Михаэля Шумахера в Ferrari, что обязывало его соблюдать ряд ограничений, подчиняться приказам Жана Тодта и уступать дорогу лидеру команды, даже если был явно быстрее него. Разумеется, Рубенсу это не нравилось, но приводил тот аргумент, что в то время машина Ferrari была лучшей в чемпионате, и спорить с этим трудно.
В итоге, после инцидента в Индианаполисе в 2005-м Рубенс решил, что с него хватит, и попросил на год раньше освободить его от контрактных обязательств, чтобы перейти в Honda. Три сезона он выступал на неконкурентоспособных машинах, будучи напарником Дженсона Баттона, и, наконец, на улице этой команды, которая уже называлась Brawn GP, наступил праздник: в 2009-м бразилец выиграл две гонки и вообще был весьма заметен по ходу всего сезона. А ведь эти события происходили лишь два года назад…
Теперь, когда в Williams подписали контракт с Бруно Сенной, похоже, карьера Рубенса в Формуле 1 завершилась. Ему ничего не остается, как грустить у себя в Бразилии, потому что других занятий он не знает. Вряд ли он найдет место в какой-то другой приличной команде, и, – хотя я могу ошибаться, – трудно представить, что он решит выступать в менее престижных гоночных категориях, ведь вся его карьера была связана с Ф1.
Так что я хотел бы отдать должное очень хорошему гонщику, иногда выступавшему просто отлично, и приятному человеку, которому не чужды добродетели какой-то другой эпохи».