После фактического банкротства Caterham и Marussia дискуссия о гипотетическом появлении третьих машин сильнейших команд стала одной из главных тем недели. По этому поводу высказались многие автоспортивные журналисты, в том числе Джастин Хайнз, бывший главный редактор издания Red Bulletin.
Джастин Хайнз: «Мир Формулы 1 устроен далеко не идеальным образом, но, по-моему, спорт сам себя загнал в финансовый тупик, рассчитывая на финансирование автоконцернов и миллиардеров, единственный способ уйти от этой нестабильной модели – это введение единого лимита бюджетных расходов.
Возможно, это прозвучит странно, но попытка Макса Мосли, бывшего президента FIA, ввести лимит бюджета на уровне $40 млн, раскритикованная многими как план, цель которого вернуть на стартовое поле энтузиастов-“гаражистов” с их самодельными шасси и моторами Cosworth, теперь кажется правильным путём развития.
По-моему, всё просто: или вы создаёте условия для более справедливой конкуренции, когда в чемпионате могут соревноваться и задиристые новички, и тяжеловесы – или в эпоху двигателей за $20 млн в год, команд по 600 человек и вечно растущих цен на инженерные исследования, у вас, скорее всего, останется максимум восемь основных коллективов.
Но автоконцерны – партнёры крайне ненадёжные, они бегут из Формулы 1 с пугающей быстротой (вспомним Ford/Jaguar, Toyota, Honda, BMW), если спорт не отвечает их деловым интересам или происходят изменения делового климата.
Создание справедливых условий для конкуренции через равное распределение финансовых ресурсов по примеру других видов спорта – это годится только для утопического идеального мира. Но в Формуле 1 уже шесть десятилетий всё организовано неадекватным образом, пытаться объяснить топ-командам, что они перестанут получать финансирование в прежнем размере, потому что деньги перераспределены в пользу новичков – это мертворождённая идея.
Значит, создать равные условия для всех можно только за счёт ограничения средств, которые участники чемпионата могут тратить – неважно, гранды или новички. Лимит в 40 млн. долларов всегда казался совершенно нереалистичным, но если ограничить бюджеты на уровне 110 – 120 млн. – это вполне разумное условие, которое позволит заводским командам использовать свои научно-исследовательские ресурсы, но при этом окажется приемлемым и для менее богатых коллективов, ведь потенциально они смогут привлечь больше спонсоров, поскольку будут способны тягаться с лидерами.
Топ-команды начнут жаловаться, что контролировать соблюдение бюджетных лимитов невозможно в принципе, но всё это подозрительно похоже на сознательное искажение действительности. А что если бюджеты команд будут находиться на счетах компании-посредника, которой будет управлять независимая комиссия, распределяя средства в соответствии с поступающими запросами?
Тогда все расходы будут поддаваться учёту, и любые заметные расхождения между использованными фондами и затратами на проведение исследований вполне реально отследить. При этом FIA и уполномоченные федерацией независимые организации должны проводить квартальный или годовой аудит. За перерасход средств надо наказывать, например, урезая бюджет следующего года.
По-моему, введение третьих машин – это просто попытка заклеить маленькой бумажкой трещину размером с ущелье. Отчасти интерес к Формуле 1 связан с тем, что в ней выступают разные по уровню и возможностям команды. Их преданность спорту и стоицизм заслуживают не меньшего внимания, чем достижения победителей.
Введение бюджетного лимитирования требует упорной работы, так что однозначно будут недовольные. Однако сделать это необходимо. У Формулы 1 серьёзные проблемы, и введение третьих машин их не решит. Требуется хирургическое вмешательство. Правда, в такой ситуации нужно получить согласие пациента, а этого не всегда удаётся добиться».