В интервью High Performance гонщик Формулы 2 Оливер Берман вспомнил Гран При Саудовской Аравии в Джидде и звонок руководителя команды Ferrari Фредерика Вассёра, неожиданно сообщившего, что ему придётся заменить приболевшего Карлоса Сайнса…
Оливер Берман: «Я знал, что Карлос чувствует себя не лучшим образом, но думал о Формуле 2. Я коротко поговорил с его тренером, который был моим тренером в прошлом году, больше из заботы о Карлосе, поскольку Джидда – физически тяжелая трасса для гонщиков.
В день квалификации я сидел со своим менеджером Крисом Харфилдом, когда ему позвонил Фред Вассёр. Обычно звонок Фреда в гоночный уик-энд не предвещает ничего хорошего. Я знал, что он звонит не для того, чтобы мне пожелать удачи в гонке Ф2, и видел лицо Криса, когда он взял трубку. Я знал, что Карлос чувствует себя не очень хорошо, сопоставил эти факты, и начал волноваться.
Телефон Криса разрядился, поэтому я сам перезвонил Фреду, и он сообщил мне эту новость. Он сказал, чтобы я успокоился и просто ехал на трассу, а я запаниковал.
Думаю, он всё понял – в моём голосе звучала паника, я посмотрел на отца, думаю, он сразу всё понял. Когда я шёл в паддок, новости ещё не прозвучали. Никто не обращал на меня внимания. Я был просто гонщиком Формулы 2, который просто шел перекусить в моторхоум Ferrari.
Я был рад, сумев удержать позицию на старте. На тренировках разброс работы сцепления составлял от 20 до 60%. При 60 процентах ты слишком медленно трогаешься с места, при 20% срабатывает система, не позволяющая мотору заглохнуть. Мне хотелось просто тронуться с места. К счастью, всё получилось.
Я выжал сцепление, машина поехала относительно быстро, я почувствовал облегчение и смог продолжить гонку. Честно говоря, больше всего я переживал, что сойду с дистанции.
В итоге я финишировал седьмым, но был не особенно доволен. Напарник поднялся на подиум, и я знал, что машина способна на большее. Я был рад, что закончил гонку без происшествий, но знал, что мог выступить немного лучше. Потом я увидел своего отца, и все встало на свои места.
Я увидел эмоции в его глазах. Мы с самого начала вместе к этому шли. Я помню первые дни, когда мы просыпались в 5-6 утра, когда зимой я приходил в слезах потому, что у меня мерзли руки. Все эти моменты всплывают в памяти. Именно тогда я по-настоящему осознал всю серьезность произошедшего».
