Хироши Ясукава: Воспоминания о жизни и гонках. Продолжение

Мы продолжаем публикацию воспоминаний директора гоночных программ Bridgestone Хироши Ясукавы. В очередной их части японец рассказывает о периоде с начала 80-х по конец 90-х, когда компания вышла на европейский гоночный рынок и успешно закрепилась там...

Хироши Ясукава: «В 1981 году я приехал в Европу. Этот шаг был обоснован тем, что нам требовался опыт борьбы с другими шинными компаниями, который позволит улучшить качество нашей продукции и принесет пользу всему бренду Bridgestone.

В то время мы не входили в пятёрку крупнейших производителей в мире и были довольно небольшой компанией. Если бы нам удалось достичь хороших результатов – то о Bridgestone узнали бы все, а если бы не сумели отличиться, этот факт так бы и остался незамеченным. Так что для нас проба сил была, фактически, беспроигрышным вариантом.

Я приземлился в лондонском аэропорту Хитроу с 80 килограммами багажа. К счастью, у нас были хорошие связи с компанией Honda, благодаря которым я смог получить рабочий стол в их британском представительстве, а жил в арендованной комнате в районе Уэйбридж.

Мы рассчитывали выступать в Формуле 2. Для начала я провел переговоры с командой Ralt-Honda, которой руководил Рон Торанак. До этого они использовали шины Pirelli. Пилот Джефф Лиз согласился провести сравнительные тесты, позже то же сделал и его напарник Майк Такуэлл. После этого команда стала применять нашу резину, и нам удалось добиться определенных результатов.

В 1982-м лидером Ф2 была команда March-BMW, они выступали на Michelin и были очень сильны. Мы снабжали Ralt, за которую ездили Джонатан Палсер и Кенни Эйскон, а также Spirit, руководимую Джоном Уикэмом и Гордоном Коппаком – там пилотами были Стефан Йоханссон и Тьерри Бутсен.

Обе команды, с которыми мы сотрудничали, выступали на моторах Honda, и для них это был очень непростой сезон. Наша резина тогда уступала продукции конкурентов, потому мы остались без побед. Мы ощущали вину за то, что не дали Honda возможность выиграть – и в следующем году они отказались от сотрудничества.

Несмотря на эти неудачи, я не был готов свернуть дела и вернуться в Японию. Мне удалось наладить контакты с Джеймсом Грешамом, который в ту пору руководил командой March в Формуле 2. Теперь он является сотрудником Bridgestone, а тогда мы договорились поставлять им свои шины. Дела шли сложно, нам приходилось изучать трассы и двигать вперед свои технологии, но в 1985 году Кристиан Даннер стал на нашей резине чемпионом, чему мы были очень рады. Но в конце того сезона меня попросили вернуться в Японию, чтобы поработать на внутреннем рынке.

Наше следующее появление в международных гонках состоялось в германском «кузовном» первенстве DTM – в начале 90-х там было представлено множество автомобильных компаний и производителей резины. Мы стали партнерами Mercedes, а нашей целью было опередить альянс BMW и Michelin. Выполнить эту задачу удалось уже по ходу второго сезона - в 1992 году.

Однако не все складывалось просто – дождевая гонка на Нюрбургринге стала для нас настоящим бедствием, поскольку было очень холодно, и наши дождевые шины работали совсем не так, как мы рассчитывали. Дела шли настолько плохо, что в квалификации Mercedes пришлось использовать резину конкурентов, чтобы рассчитывать на какой-то результат. Но в день гонки погода улучшилась, и они вернулись к нашим шинам.

Было ясно, что наша резина для сырой погоды требует усовершенствования – и Mercedes оказал нам невероятную поддержку. Они предоставили все свои машины, механиков и пилотов для тестов. Мы использовали все ресурсы нашего гоночного подразделения, и к следующей сырой гонке все гонщики Mercedes остались на нашей резине и выглядели очень уверенно. Более того, остальные команды тоже решили обуть свою технику в Bridgestone!

Этот опыт позволил нам наладить с Mercedes очень хорошие отношения, которые длятся и по сию пору. Когда наша компания приобрела американского производителя шин Firestone, Норберт Хауг представил нас Роджеру Пенске и представителям многих других хороших команд из США – и в 1995 году мы вернули марку Firestone в гонки IndyCar, где она отсутствовала 21 год.

Мы добились немалых успехов в состязаниях DTM, а затем сменивших их ITC – после чего начали следующий проект: Ле-Ман. Эти гонки разительно отличались от всего, чем мы занимались прежде – Bridgestone выходила на старт с 1995 по 1999 годы, а нашим лучшим результатом стало третье место в 1998-м.

В начале 90-х мы также всерьез присматривались к Формуле 1. У Bridgestone было немало причин стремиться в этот чемпионат. В итоге мы получили «добро» и в 1996 году начали подготовку к полноценному участию в Ф1, начиная с 1998-го. Наша тестовая программа проходила в сотрудничестве с Томом Уокиншоу, которого я знал еще со времен работы в Формуле 2. Тогда нам нужны были сотрудники, которые занимались бы установкой шин – и компания Тома оказала в этом помощь.

Наш президент узнал, что тесты принесли положительные результаты, а Том полагал, что мы можем дебютировать в чемпионате на год раньше, чем предусмотрено программой – это был лучший способ добиться прогресса. В итоге наше появление в Формуле 1 было сдвинуто вперед, на сезон 1997 года, когда я и вернулся в падок впервые после тех двух Гран При на трассе Фудзи в 70-е годы. Это было длинное путешествие, но мы были очень рады вновь оказаться в Ф1!»