Непривычное затишье, которое длится уже две недели, было прервано неожиданными откровениями Берни Экклстоуна, самого могущественного человека в Формуле 1. Никто не сомневается, что именно он остается на вершине пирамиды и по-прежнему держит старческие свои руки на всех главных финансово-экономических рычагах и кнопках. Хотя формально контрольный пакет акций бизнес-империи, некогда им созданной, принадлежит инвестиционному фонду CVC Capital.
В общем, на верхушке по-прежнему восседает мистер Экклстоун, но сама пирамида изрядно обветшала, а фундамент ее явно нуждается в капитальном ремонте. Что и показали недавние события, которые серьезно потрясли не только мир Формулы 1, но и мир в целом.
И когда в интервью The Times этот человек открыто признается, что он сторонник диктатуры, и что Гитлер, по его мнению, был, в сущности, эффективным правителем, да только малость недоработал и в итоге не справился, тут мы начинаем понимать, как сильно все запущено. Кто еще не читал это интервью, рекомендую ознакомиться – по-своему занимательно.
Правда, Экклстоун делает оговорку: сейчас, мол, скажу нечто ужасное, но… Далее по тексту. Надо полагать, этим Берни как бы дает нам всем понять: обладай он всей полнотой власти, не допустил бы того бардака, что царит в Формуле 1 в последнее время. Не было бы никакой «фоты-шмоты», как он однажды выразился, все бы ходили строем и не высовывались. А за это получали бы с барского плеча столько, сколько барин сочтет нужным.
На днях три журналиста The Times решили составить десятку самых влиятельных людей Формулы 1. Получилось у них три списка, мало чем отличающихся между собой. Вот один из вариантов:
1. Берни Экклстоун
2. Дональд Маккензи (глава CVC Capital Partners)
3. Макс Мосли (президент FIA)
4. Ричард Вудс (правая рука Мосли)
5. Тони Парнелл (технический консультант FIA)
6. Льюис Хэмилтон (чемпион мира)
7. Лука ди Монтедземоло (президент Ferrari)
8. Рон Деннис (экс-глава McLaren F1)
9. Фернандо Алонсо (двукратный чемпион мира)
10. Джон Хауэтт (президент Toyota F1)
Номинальными и в чем-то даже лишними фигурами здесь кажутся два гонщика, два чемпиона мира – действующий и бывший. Хотя их влияния на какие-то процессы тоже, наверное, нельзя отрицать. Но, в любом случае, дело не в них, а в тех людях, кто занимает три первые места. Или даже первые пять мест. Это либо финансисты, либо бюрократы из федерации. Действующий глава команды оказался на последней, 10-й строчке. И то, полагаю, с известными оговорками. В двух других вариантах списка вместо Хауэтта мы видим Флавио Бриаторе, вместо Денниса – главу концерна Mercedes-Benz доктора Дитера Цетше. Т.е. расхождения минимальны.
При этом Маккензи – абсолютно теневая фигура, человек, который практически не появляется на сцене, поскольку его профессия – исключительно деньги зарабатывать, а не заниматься делами автогоночными. Надо полагать, он уже давно пожалел, что в свое время поверил Экклстоуну, обещавшему ему горы золотые… Предводитель мятежной FOTA Лука ди Монтедземоло занимает только пятое место, но зато, как мы недавно убедились, в единстве ассоциации - сила.
Что самое интересное, первая пятерка находится в жесткой оппозиции ко второй. И наоборот. И скрепляют их отношения только Договоры Согласия, либо заменяющие их документы. Когда срок действия этих бумажек заканчивается, начинается разброд и шатания, и ситуация грозит выйти из-под контроля, как мы только что могли убедиться.
Легко представить себе кадры мультика из знаменитого фильма The Wall: немного воображения, и вот уже перед мысленным взором предстает хор команд Формулы 1 (читай, FOTA), слаженно исполняющий антитоталитарную песнь на ставший классическим пинкфлойдовский мотив:
We don’t need no budget limits
We don’t need no thoughts controlled
No sarcasm in the paddock
Mosley leave them teams alone
Hey Mosley! Leave those teams alone!
Думаю, переводить необязательно, тем более, при подстрочном переводе теряется стройность и ритм этих строчек, но на всякий случай: «Нам не нужны никакие бюджетные лимиты, нам не нужен контроль над нашим сознанием; в паддоке не должно быть атмосферы сарказма: Мосли, оставь команды в покое». Можете попробовать исполнить сами: все точно соответствует размеру и структуре оригинала. Я уж не говорю о том, что полностью отвечает духу недавнего конфликта.
Возможно, пройдет три месяца, и Макс Мосли действительно оставит свой пост, и все вздохнут спокойно. Однако, еще не факт, что события будут развиваться по этому сценарию, который, разумеется, больше всего устраивает команды. Многие считают, что Мосли уже давно по барабану Формула 1 и ее интересы: Мосли важен только он сам и его личная власть над спортом, которая уже далеко не абсолютна, и он никак не может с этим смириться. Хотя недооценивать его силу нельзя.
И, пожалуй, действительно зря команды во главе с Монтедземоло после исторического заседания Всемирного совета FIA, на котором произошло общее примирение, тут же начали кричать в спину Мосли «Долой диктатуру!» и открыто радоваться его грядущей отставке. Надо было дождаться октября: глядишь, он действительно ушел бы на покой, а там уж можно было бы и поглумиться над пенсионером. Нет, им захотелось именно сейчас, не смогли отказать себе в удовольствии. Что ж, в ответ этот страшный человек пригрозил передумать и ни в какую отставку не подавать. И ведь возьмет, да и передумает, с него станется.
Учитывая, что все чаще раздаются голоса и в пользу отставки Берни Экклстоуна, можно предположить, что нас ожидают интересные времена. Если сегодня у корабля, имя которому Формула 1, целых два капитана – причем, неясно, кто главнее, – то завтра может не остаться ни одного. Допустим, в октябре Мосли все же оставит президентское кресло, но кто станет преемником? Звучат имена разных весьма достойных джентльменов, но ни одного из них нельзя считать явным лидером, за которым пойдут команды.
Ситуация с Экклстоуном еще сложнее: он уже на пороге 80-летия, и, похоже, до сих пор нет на земле ни одного человека, кто был бы допущен ко всем коммерческим тайнам Формулы 1. Возможно, Берни кого-то в эти тайны и посвятил, но миру автогонок имя этого будущего наследника неизвестно.
При всех своих недостатках и характерных особенностях, Мосли и Экклстоун были продуктами Формулы 1: в молодости оба баловались автогонками, затем были владельцами известных команд, отличаясь фантастически крепкой хваткой в делах экономических и юридических. К тому моменту как эти двое, по сути, возглавили Ф1, их «стаж работы» в автоспорте насчитывал добрых два десятка лет. Кроме того, в 80-90-е, когда они подмяли Формулу 1 под себя – с согласия и, фактически, по поручению команд – в спорте произошла своего рода революция. А в этом году мы едва не стали свидетелями нового переворота, хотя всем известно из истории, что любые смены строя всегда сопровождаются великими потрясениями.
При этом ясно одно: многомиллионной армии болельщиков и большинству вменяемых спонсоров никакие потрясения не нужны. Они хотят, чтобы Формула 1 жила и развивалась, радовала захватывающими гонками и именами новых звезд. А любая война, даже самая справедливая, неизбежно несет жертвы для всех соперничающих сторон.
По идее, если бы капитаны Формулы 1 были бы людьми по-настоящему ответственными, они бы не мечтали о диктатуре как о наиболее эффективном методе управления, и не попадали в объективы папарацци в компании крайне сомнительных девиц, а планомерно работали над воспитанием кадрового резерва. Можно, отчасти, надеяться, что FOTA выдвинет какую-то достойную фигуру из своих рядов, однако и здесь одолевают сомнения: где команды возьмут человека одновременно опытного и достойного, но при этом незаинтересованного и объективного?
Теоретически, можно предположить, что Экклстоун, тот руководитель FIA, который придет на смену Мосли, и деятели FOTA однажды сядут за стол переговоров именно ради этого, и общими усилиями найдут компромиссную, но при этом, безусловно, авторитетную персону, которая станет для всех олицетворением новой Формулы 1, очищенной и обновленной.
Вот только, когда это произойдет, и кто это может быть? Нет ответа. Именно это и тревожит…