Бразильский бизнесмен венгерского происхождения Тамаш Рохоный - хороший друг Берни Экклстоуна и один из тех, кто стоял у истоков Гран При Венгрии. В интервью изданию The Paddock Magazine он рассказал о том, как в 80-х вообще появилась идея провести гонку за "Железным занавесом".
Вопрос: В начале 1980-х Берни Экклстоун пытался провести Гран При в Советском Союзе, однако потерпел неудачу. Насколько известно, именно вы после этого предложили ему провести гонку в другой стране Восточного блока, в Венгрии. Как это произошло?
Тамаш Рохоный: Я знал, что он посетил Советский Союз, но вернулся недовольным, поскольку увиденное убедило его в том, что страна не в состоянии принять Гран При Формулы 1. Обстановка в стране была серой и слишком депрессивной. Он рассказал мне об этом во время Гран При Монако 1983 года. Поскольку его жена Славика была родом из Югославии, она предложила организовать Гран При Югославии. Когда Экклстоун намекнул об этом, я сказал ему, что тогда Формула 1 не попадёт за "Железный занавес", а лишь окажется на его границе. Я порекомендовал Венгрию – страну, в которой я родился. Экклстоун просто сказал мне: "Отправляйся туда и спроси у них". Вот так всё и произошло.
Вопрос: Вероятно, это была не самая легкая задача, убедить власти коммунистической Венгрии дать зеленый свет такому «капиталистическому» спорту, как Формула 1?
Тамаш Рохоный: Первым, с кем я встретился, был президент венгерского автомобильного клуба господин Тибор Балог. Ему понравилась идея, однако он был скептически настроен по поводу ее реализации. Затем, несколько недель спустя, венгерский консул в Бразилии попросил меня приехать снова, поскольку люди правительственного уровня хотели поговорить со мной. Это был первый раз, когда я встретился с министром Лайошом Урбаном. Он стал большим поклонником Формулы 1, у нас завязалась дружба, которая продолжается и по сей день.
Однако процесс развивался слишком медленно. Прошло несколько месяцев, после чего мы прилетели в Будапешт вместе с Берни Экклстоуном. Возник некоторый конфуз, поскольку его частный самолет имел американскую лицензию, и надо было получить разрешение властей Советского Союза на полет в воздушном пространстве Венгрии, которое они контролировали…
Местные устроили нам экскурсию в замок на горе Буда – открывшийся вид на город лишил Экклстоуна дара речи, он сразу же влюбился в Будапешт. На второй день венгры повели нас в городской парк Варошлигет, который должен был стать идеальным местом для уличной гонки. Экклстоуну понравилось место, его всё устраивало. На самом деле он планировал включить гонку в Будапеште уже в календарь 1985 года.
Вопрос: Почему этого не случилось?
Тамаш Рохоный: В основном, из-за городских властей. Они не дали разрешения спилить некоторые деревья, чтобы построить необходимые для трассы конструкции. Министр Урбан был крайне этим недоволен. Поэтому его следующим шагом стало предложение провести гонку в пригороде Будапешта. Его коллеги, Эрвин Надь и Арпад Хорват, нашли холмистый участок возле деревни Модьород. Там был сельскохозяйственный кооператив, и они смогли убедить даму, которая там была главной. Как она сказала, "возможно, Формула 1 принесет нам больше денег, чем выращивание картофеля!". Меня пригласили приехать снова, чтобы помочь с переговорами.
Вопрос: И это был уже ваш четвертый визит?
Тамаш Рохоный: Да. Я встретился с министром Урбаном, и мы отправились на выходные в его коттедж. Сначала мы отведали великолепный гуляш – он прекрасный повар. После этого отправились на небольшой лодке покататься по Дунаю. Только после этого он осмелился рассказать, что Формула 1 получила зеленый свет даже от советских властей. Вы должны учитывать, что советские войска были размещены в стране, и командование армии боялось вертолетов и частных самолетов, которые должны были прилететь на Гран При.
Вопрос: Каков был план министра?
Тамаш Рохоный: Он сказал, что Венгрии по силам построить трассу, но никто не знал, как правильно организовать Гран При Формулы 1. Я пообещал ему, что все будет замечательно. Я сказал ему, что привезу своих коллег, среди которых был один мой венгерский друг, ныне покойный Михай Хидаши, и мы поделимся "секретами" с местными организаторами, так что нет поводов для беспокойства. Мы пожали руки, и я улетел домой в Бразилию.
Несколько недель спустя мне позвонил Экклстоун. Многие знают, что у него особое чувство юмора. Он спросил: "Как дела?", я ответил: "Ничего особенного, а что у вас?". Экклстоун сказал: "Дождь, как обычно". Я отметил, что у нас солнечная погода, а Берни продолжил: "Везет вам. Кстати, Тибор Балог сидит у меня в кабинете, и мы только что подписали контракт на проведение Гран При Венгрии в 1986-м и в последующие годы".
Вопрос: Все произошло в соответствии с вашими планами?
Тамаш Рохоный: Я должен сказать, да, как ни удивительно. Строительные работы прошли успешно и были выполнены на профессиональным уровне. В марте 1986-го трое венгерских коллег посетили Гран При Бразилии, где мы показали им, как все должно быть. Когда строительство Хунгароринга было почти закончено, несколько человек, работавших на меня, отправились в Венгрию для подготовки гонки. Честно говоря, венграм уже не нужна была особая помощь, они прекрасно знали, что нужно делать.
Вопрос: Что вы помните о первом Гран При Венгрии?
Тамаш Рохоный: Это был огромный успех. Я сидел рядом с министром Урбаном в VIP-ложе. Должен признать, ощущалось напряжение, поскольку он нёс ответственность за весь проект. После того, как клетчатый флаг возвестил о финише гонки, он вздохнул с облегчением! Что касается меня, мне хотелось бы думать, что Гран При Венгрии сыграл определенную роль в политических изменениях, последовавших три года спустя. Когда Формула 1 приехала за Железный занавес, это стало своего рода потрясением устоев!
