В Haas F1 в этом году дебютируют два молодых гонщика, которым предстоит всему учиться буквально на ходу, хотя в Формуле 2 Мик Шумахер и Никита Мазепин демонстрировали скорость, волю к победе и прочие необходимые качества.
В чём-то ситуацию, в которой оказалась американская команда, можно сравнить с тем, что происходило в 90-х с командой Jordan, ведь за неё часто выступали неопытные, но перспективные пилоты. Бывший технический директор Jordan Гэри Андерсон вспоминает те славные годы на страницах издания The Race.
В моё время в Формуле 1 мне всегда нравилось работать с неопытными, но целеустремлёнными гонщиками, которым было что доказывать. В Jordan мне повезло, я имел дело с несколькими такими пилотами, и я бы выделил дуэт Рубенса Баррикелло и Эдди Ирвайна, сложившийся в конце сезона 1993 года.
Когда Эдди Ирвайн присоединился к Jordan перед Гран При Японии 1993 года, наша команда переживала странный период. Дебютный сезон с машиной 191 сложился отлично, но следующий, когда мы использовали двигатели Yamaha, стоявшие на Jordan 192, был неудачным, и осенью 93-го мы всё ещё пытались вернуться на прежний уровень.
Рубенс выступал у нас c начала того сезона, и ему пришлось непросто, посколько напарники всё время менялись. Иван Капелли, Тьери Бутсен, Марко Апичелла, Эмануэле Наспетти – ни о какой стабильности речь не шла.
Когда к нам присоединился Эдди, ему очень помог опыт выступлений в гонках японской национальной серии Formula Nippon, и в Сузуке он финишировал шестым позади Рубенса – именно тогда, возвращаясь в один круг с лидером, Айртоном Сенной, он его обогнал. Это знаменитая история.
У Эдди был непростой характер, и Рубенсу с ним приходилось непросто, но как настоящий профессионал он с этим мирился и нормально выполнял свои задачи.
До 1994 года им никак не удавалось нормально сработаться. В Интерлагосе у Эдди произошёл инцидент, из-за которого он был дисквалифицирован на одну гонку, а потом, когда мы пытались это опротестовать, но безуспешно, период дисквалификации был увеличен до трёх гонок. Потом Рубенс попал в аварию в Имоле, а затем гибель Сенны наложила сильнейший отпечаток на весь тот сезон.
На Гран При Венгрии 1994 года Эдди и Рубенс столкнулись на трассе, после чего я собрал их вместе и вежливо попросил самостоятельно разобраться между собой. Как и можно было ожидать, этого не произошло, но позитивный момент заключался в том, что на трассе оба выкладывались на 100%. Даже опытные и более покладистые гонщики не всегда это делают.
Мне нравилось работать с молодыми парнями, потому что они более искренние и открытые люди. В 1994-м я выполнял обязанности гоночного инженера Рубенса, и мы отлично ладили. Он всегда соглашался с моими предложениями, когда мы обсуждали настройки машины.
Эдди скорее был представителем старой школы, это в её традициях, когда ведущая роль принадлежит гонщику, а не инженеру. Интересно, что его инженером тогда был Энди Грин – сейчас он технический директор Aston Martin. И в то время я часто наблюдал, как Энди сидит, схватившись за голову, ведь он предпочитал научный подход к настройке машины, но знал, что Ирвайн захочет всё сделать по-своему!
При этом Рубенс и Эдди умели выжимать из машины всё, а инженерам больше ничего не нужно.
Сложный период начался у Баррикелло, когда у него появились подозрения, что все мы на стороне Ирвайна. Владелец команды Эдди Джордан – ирландец, как и Ирвайн, к тому же у Эдди были приятельские отношения с Яном Филлипсом, коммерческим директором команды, и Рубенсу казалось, что он остался в меньшинстве. Он начал терять былую целеустремлённость, хотя причин для этого не было.
Однажды я отвёл его в сторонку и дипломатично объяснил, что пора повзрослеть и принимать решения самостоятельно. Помню, я ему сказал: «Вокруг тебя развелось столько людей, которые заказывают авиабилеты, бронируют отели, арендуют для тебя автомобили и даже ставят твой будильник на нужное время. Как же ты при этом можешь сам решать, в какой момент тормозить перед первой шиканой в Монце, если в обычной жизни ты вообще не принимаешь никаких решений?»
Рубенс прислушался к моим словам, и в дальнейшем его окружение, сопровождавшее бразильца в дни гонок, стало намного меньше.
Но в целом Баррикелло и Ирвайн составляли неплохой дуэт, в 1994-м и 1995 гг. мы не раз добивались хороших результатов. О многом говорит тот факт, что оба потом выигрывали гонки, выступая за Ferrari.
