Джеймс Эллисон оставил должность технического директора Mercedes F1, но при этом получил повышение, став главным техническим директором, и продолжает работать в чемпионской команде. После Гран При Монако он попытался объяснить, с чем были связаны проблемы, помешавшие ей выступить на привычном уровне.
Джеймс Эллисон: «Увы, у всех нас подобные гоночные уик-энды бывали и раньше, и мы знаем одно: сейчас нужно собраться и выяснить причины, почему мы были такими медленными. Именно дефицит скорости – наиболее болезненный момент.
О конкретных причинах этого я пока не готов говорить, но если вспомнить наши выступления в Монако в предыдущие несколько сезонов, то даже в те годы, когда нам удавалось более-менее легко выиграть чемпионат, именно здесь у нас были сложности. Даже когда наша машина была быстрой на большинстве других трасс, Монако оставалось нашей Ахиллесовой пятой.
Особенную иронию вызывает тот факт, что одним из главных достоинств машин Mercedes всегда было то, насколько эффективно они взаимодействовали с резиной. Однако на этой трассе у нас обязательно возникали проблемы с шинами. По субботам нам никогда не удавалось найти к ним подход, а в гонке шины начинали изнашиваться несколько раньше, чем у соперников.
Так было и в предыдущие сезоны, и сейчас, и мы должны понять, что именно мы делаем не так на этой трассе.
Стоит подчеркнуть, что в квалификации Валттери Боттасу в начале круга удалось добиться более эффективной работы передних шин по сравнению с Льюисом Хэмилтоном, поэтому он пилотировал более уверенно и ехал ближе к барьерам, ведь в Монако это необходимо делать, чтобы показать хорошее время на быстром круге. Т.е. объективно разница в скоростях между напарниками объяснялась именно температурой передних шин.
Но у обоих были сложности, поскольку передняя резина прогревалась позже, чем задняя, хотя в квалификации с этим сталкивались и другие команды, что тоже повлияло на итоги субботы.
Первый отрезок гонки Валттери проехал неплохо, старался максимально беречь машину – вы же знаете, что природа трассы в Монако такова, что возможностей для обгона здесь нет, и надо быть готовыми использовать все резервы скорости в нужный момент, когда вы будете пытаться отыграть позицию за счёт тактики.
Он всё сделал правильно, обеспечив команде возможность удержаться на втором месте, поскольку нашей машине не хватало темпа, чтобы бороться с Максом Ферстаппеном за победу. Но на пит-стопе произошёл сбой.
Колёсная гайка была сорвана. Это можно сравнить с ситуацией, когда вы пользуетесь крестообразной отвёрткой, но вставляете её в шлицы винта неправильно, и тогда, начав её вращать, вы их срываете. После этого выкрутить винт уже невозможно, что бы вы ни предпринимали.
На пит-стопе произошло именно это. Если гайковёрт начинает вращаться и срывать грани колёсной гайки, то очень быстро от них ничего не останется, учитывая мощность этого инструмента. После чего гайка становится такой, что гайковёрту не за что цепляться. Причём нам так и не удалось снять колесо, и машина осталась стоять в гараже. Подобных проблем на пит-стопах, которые заканчивались сходом с дистанции, у нас вообще никогда не было.
Если говорить о Льюисе, то его расстройство можно понять. Мы допустили тактический просчёт, сделав ставку на более ранний пит-стоп, хотя его шины позволяли оставаться на трассе ещё на несколько кругов. К сожалению, на круге выезда из боксов ему не удалось отыграть достаточно времени, чтобы затем оказаться впереди Пьера Гасли. Когда тот вернулся на трассу после своего пит-стопа, то ехал настолько медленно, что в итоге это позволило Себастьяну Феттелю, а затем и Серхио Пересу нас опередить».
