Бывший гонщик Формулы 1, а ныне комментатор ВВС Мартин Брандл предложил свой комментарий к одному из ключевых эпизодов Гран При Европы – столкновению Марка Уэббера и Хейкки Ковалайнена…
Мартин Брандл: «Эта авария стала поворотным моментом гонки, поскольку на трассе, разумеется, появился автомобиль безопасности, чтобы можно было убрать многочисленные обломки.
К тому моменту Уэббер уже был в сложной ситуации и пытался отыграться, ведь неприятности подстерегали его на первом круге: австралиец стартовал с первого ряда, но почти сразу откатился на 9-ю позицию, поскольку подряд проиграл несколько дуэлей.
Марку пришлось поменять тактику, чтобы получить шанс обойти хотя бы несколько машин. Для этого ему нужно было пораньше провести пит-стоп, поставить свежие шины и проехать несколько очень быстрых кругов, поскольку трасса перед ним должна была освободиться. Однако в ходе пит-стопа произошла заминка, и в итоге Уэббер оказался в самом хвосте пелотона, среди медленных машин новых команд.
На скорости под 300 км/час Хейкки Ковалайнен решил защищать свою позицию, и все закончилось тем, что Red Bull RB6 Марка Уэббера взмыла в воздух… Хорошо еще, что в полете она не зацепила никакое другое препятствие, а затем, когда неуправляемую машину уже несло на барьеры, на ее пути не было маршалов.
Конечно, Ковалайнен должен защищать позицию, но, если честно, в его действиях было мало смысла. Уэббер ехал на машине, которая позволяет бороться за победы в гонках, и, разумеется, до конца круга обошел бы Lotus финна.
Хейкки соперничает с гонщиками Virgin и Hispania, и нацеливается на Toro Rosso и Sauber, однако вряд ли ему стоило терять время, жестко защищая траекторию от атак Уэббера, и создавать столь опасные ситуации.
Марку ошибочно показалось, что Lotus маневрирует на трассе, чтобы его пропустить. Однако он слишком близко подъехал к заднему крылу машины Хейкки, желая максимально эффективно воспользоваться зоной аэродинамического разрежения, и просто оказался не готов к тому, что Ковалайнен сбросит газ или начнет тормозить за 80 метров до точки, где обычно тормозил сам Уэббер.
Но на таких скоростях все происходит за долю секунды. По-моему, в случившемся нельзя однозначно винить кого-то одного. Оба могли предпринять какие-то действия, чтобы избежать аварии, и в результате оба сошли с дистанции, поскольку их машины серьезно пострадали. Но такое случается.
Подозреваю, что после столь трудного старта и медленного пит-стопа Уэббер был не вполне спокоен и рационален в своих действиях, когда догонял Ковалайнена.
Это было очень похоже мою аварию в Мельбурне в 1996-м году. В такой ситуации тебе кажется, что ты смотришь замедленное кино, успевая за какое-то мгновенье о многом подумать и прикинуть, а что произойдет в следующий момент.
В аварии Уэббера надо обратить внимание на два аспекта. Во-первых, когда машина взлетает в воздух, важно, как она приземлится: похоже, ему повезло, что он не повредил позвоночник. Во-вторых, самое страшное – когда ты оказался в роли пассажира, а твою машину несет на барьеры, где тебя ждет еще один сильнейший удар.
Второе столкновение может иметь очень серьезные последствия, если кокпит машины уже утратил структурную целостность, если повреждены все компоненты, которые призваны защищать гонщика, поглощая энергию удара: переднее крыло, носовой обтекатель, подвеска…
К счастью, машина Уэббера выдержала. Это подтверждение прочности шасси и эффективности ограждения и барьеров, сложенных из старых шин, покрытых конвейерной лентой: безопасность всего этого тщательно рассчитывается и проверяется в ходе специальных испытаний.
В методике проведения краш-тестов используются данные, полученные в результате реальных аварий: именно поэтому после столкновений, происшедших на скоростях под 300 км/час, гонщик лишь швыряет в сердцах рулевое колесо и выпрыгивает из кокпита…»
