Ян Мадея, генеральный директор ЗАО «Мерседес-Бенц РУС», в интервью F1News.Ru рассказал о том, что для штутгартского концерна в равной степени важна и Формула 1, и DTM, и о том, какие качества Виталия Петрова помогли ему стать заводским гонщиком Mercedes.
Вопрос: У Mercedes чёткая стратегия: концерн в равной степени участвует и в DTM, и в Формуле 1, чего не может себе позволить никакой другой автопроизводитель. Вы – специалист в области маркетинга: какой из этих проектов более эффективен с вашей точки зрения?
Ян Мадея: Разумеется, Формула 1 более популярна в глобальном масштабе, ведь это чемпионат мира, тогда как DTM – европейская серия. Поэтому Ф1 привлекает внимание общемировой аудитории, но в Европе, особенно в Германии, DTM пользуется не меньшей популярностью. Лично я бы не стал говорить, что интерес к Формуле 1 больше или меньше, чем к DTM. Все, кто смотрел гонки DTM, скажут, что они по-своему увлекательны, ведь борьба на трассе идёт намного более острая, происходит множество различных событий. Так что, по-моему, каждая серия хороша по-своему.
В прошлом году на автодроме Moscow Raceway состоялся дебют DTM в России, и интерес к первой гонке был огромный! Собралось огромное количество зрителей, гонка сопровождалась великолепной атмосферой, да и с погодой нам повезло. Так что начало оказалось фантастически успешным!
Вопрос: С этого года Формула 1 в большей степени ориентируется на интересы автопроизводителей, внедряются гибридные силовые установки, хотя и раньше много говорили о том, что в Ф1 – это своеобразный полигон для испытаний передовых технологий, которые потом используются и в серийном автомобилестроении. Как вы относитесь к этому технологическому повороту в Формуле 1?
Ян Мадея: Я не инженер, поэтому мне сложно рассуждать на технологические темы, но лично мне нравится такой поворот, ведь Формула 1 всё больше отвечает нашим реальным нуждам. Производить 8-цилиндровые двигатели и разработать мощный мотор V6 – очень разные инженерные задачи. Его рабочий объём – всего 1,6 литра, но он оснащён турбиной и интегрирован с двумя электрическими мотор-генераторами – это же технологическое чудо, своего рода, шедевр технической мысли!
По-моему, Формула 1 всё больше превращается в соревнование технологий, и мне это нравится. Mercedes-Benz – за внедрение передовых технологий, и я верю, что мы добьёмся успеха!
Вопрос: Пол ди Реста стал чемпионом DTM, а уже потом перешёл в Формулу 1, причём, выступал неплохо. А вот гонщикам Формулы 1, даже столь известным, как Мика Хаккинен, Жан Алези, Ральф Шумахер или Дэвид Култхард, за рулём машин DTM не удавалось добиться громких успехов. Как вы полагаете, в чём тут дело?
Ян Мадея: Думаю, это оттого, что DTM нельзя считать второстепенным чемпионатом, уступающим Формуле 1. Это просто разные серии, в которых используются очень разные машины. Спросите Виталия Петрова, и он скажет, что в DTM нужен совершенно иной стиль пилотирования, прежде всего, потому что машина намного тяжелее, и гонщику нужно с этим справляться. Это и есть ответ на ваш вопрос: нельзя говорить, что одна серия чем-то лучше другой – каждая из них трудна по-своему. Поэтому гонщикам, которые идеально справляются со своей работой в Формуле 1, при переходе в DTM приходится адаптироваться к абсолютно другой машине, а это не так просто.
Вопрос: Какое впечатление Виталий Петров производит лично на вас?
Ян Мадея: Я готов повторить, что он хороший гонщик, успешно выступавший в Формуле 1 – это всё факты. Но самое главное – он отличный парень, совершенно нормальный человек, с ним очень приятно общаться и работать, и мне это нравится больше всего. Поэтому я считаю, что Петров – идеальный герой, который будет представлять наш бренд: он безусловно вписывается в нашу стратегию, причем, даже в глобальном масштабе.
Mercedes-Benz ассоциируется с современной роскошью. А Виталий – современный спортсмен – успешный, молодой, привлекательный и при этом демократичный, которого отличает преданность выбранному делу. Насколько я знаю от других, его подход к работе можно назвать академичным, практически научным – столь большое внимание он уделяет всем мелочам. Так что, по-моему, он – очень позитивный человек.
