Ещё несколько лет назад в Ferrari не были готовы подтвердить, что в своё время между итальянской командой и Айртоном Сенной существовали предварительные договорённости, и кто знает, может быть, его судьба сложилась бы иначе, если бы он подписал контракт не с Williams, а со Скудерией. Греческий журналист Дими Пападопулос побеседовал с Чезаре Фьорио, который в конце 80-х – начале 90-х был менеджером команды Ferrari, и тот рассказал интересную историю…
«Моей главной задачей, когда я пришёл в Ferrari в 1989-м, было приглашение лучшего гонщика, с которым только можно было подписать контракт, – вспоминает Фьорио. – Конечно, Сенна был первым в моём списке, затем шли Ален Прост и, конечно, Найджел Мэнселл, который тогда выступал за нашу команду. Я собирался заменить Герхарда Бергера на Сенну, так что сразу начал переговоры.
Сенна подчеркнул, что у него есть контракт на следующий год, так что мы не смогли ни о чём договориться, но решили вскоре вернуться к этой теме. Мне удалось привести в команду Проста на сезон 1990 года, и вместе с Мэнселлом они образовали очень сильный состав.
В 1990-м я вновь попытался поговорить с Айртоном, который был заинтересован в переходе в Ferrari, так что сначала всё шло просто, ведь обе стороны стремились к сотрудничеству. После Гран При Бразилии, который выиграл Айртон, я остался в Сан-Паулу ещё на день. Сенна послал за мной машину, и я из гостиницы приехал к нему домой. Я помню, мы беседовали с 9 утра до 7 вечера, обсуждая различные вопросы, после чего мне надо было спешить в аэропорт.
При том разговоре не присутствовали ни менеджеры, ни юристы – мы общались вдвоём. После короткого обеда с членами его семьи мы продолжили. В конце дня все вопросы были на 80% улажены, и контракт был почти готов. Мы попрощались, собираясь в ближайшем будущем продолжить беседу.
Она продолжилась в четверг накануне Гран При Франции 1990 года, проходившего в Ле-Кастелле в начале июля. Обычно руководители команды Ferrari путешествовали на гонки частным самолётом, и когда мы приземлились в Ницце, я отправился в Монако, а остальные продолжили полёт. Я собирался увидеться с Айртоном у него дома в Монако. Мы продолжили переговоры и разобрались с остававшимися 20% вопросов и разными мелочами, вроде того, что он имел право носить бейсболку с логотипом бразильского банка Nacional, тогда как у Ferrari был контракт с Philip Morris. Но если вам нужно пригласить в команду Сенну, вам приходится заниматься и такими деталями».
Когда Фьорио вернулся в Маранелло после Гран При Франции, где победил гонщик Ferrari, он написал что-то вроде протокола о намерениях, изложив все вопросы, которые уже были оговорены, и по факсу отправил текст документа Сенне, чтобы тот мог подписать и выслать обратно.
«Но всё это использовал против меня тогдашний президент Ferrari Пьеро Фузаро, который вступил со мной в настоящую вражду, – продолжил Фьорио. – Я пришёл в команду и добился успеха, но он воспользовался ситуацией и нанёс мне удар. Фузаро пошёл к Просту, показал ему письмо, отправленное Сенне, и проинформировал Алена, что я пытаюсь пригласить в команду Айртона. С этого момента у меня начались проблемы с Простом. Ситуация осложнилась до крайности, и мне пришлось уйти из команды.
В общем, те договорённости так и не были реализованы. Я хранил этот документ в своем сейфе почти 20 лет и недавно подумал, что пора об этом рассказать. Я даже написал об этом книгу…»
