Этот роман – вымышленный, пересечений с историческими событиями искать не стоит. Это продолжение «Дебютанта» Никиты Савельева, первыми читателями которого стали читатели F1News.ru...
Глава 9. Развилка. Часть первая
Отрывок из некролога национальной газеты княжества:
«В воскресенье, в 14 часов 05 минут отлетевшее колесо одной из машин во время стартового столкновения стало причиной гибели маршала гонки Андре Блазе. Удар пришелся непосредственно в голову, и Андре погиб на месте. Ему было всего тридцать девять лет, он давний энтузиаст автогонок, сам выступал на любительском уровне и выполнял обязанности маршала на добровольных началах, никогда не требуя вознаграждения за свою работу. Андре был добропорядочным семьянином, отличным сотрудником и никогда не отказывал в помощи. У него остались жена и двое детей.
К сожалению, автогонки остаются опасным мероприятием, не только для его участников. Национальный спортивный клуб приносит глубочайшие соболезнования и скорбит вместе с родными и близкими Андре».
Фрагмент из интервью Сэма Мерфи британской газете «Мун»:
«– Сэм, как часто вам приходится выступать в различных гонках?
– Постоянно. С марта по октябрь я, как правило, нахожусь в Европе, кроме официальных стартов мы еще участвуем во внезачетных этапах либо соревнованиях более низкого класса. Мне лично нравится наша юниорская серия. Потом перемещаемся в другое полушарие, гоняемся в американских марафонах, а также в австралийском и новозеландском первенствах. Обычно, дома я провожу только месяц после Рождества.
– Получается, вы крайне занятой человек?
– Судите сами, на трассу мы традиционно прибываем в четверг, два дня тренировок, в воскресенье гонка. Начало недели я обычно провожу на заводе команды либо на тестах. А в среду нужно опять собираться в дорогу. Как видите, свободного времени совсем не остается.
– Говорят, вы стали выступать в высшем классе, всего лишь год соревнуясь на профессиональном уровне. Как вообще такое возможно?
– Это не совсем верно. Действительно, я только один сезон гонялся в юниорской серии одноместных машин с открытыми колесами. Но до этого я в течение нескольких лет участвовал в соревнованиях «кузовных» серий. В открытых машинах лучше чувствуется скорость, поэтому я их выбрал. И ничуть не пожалел.
– О вас часто говорят как о пилоте, который не любит рисковать, уклоняется от стычек с другими гонщиками и предпочитает лидировать от старта до финиша, стартовав первым. Это так?
– Думаете, просто отвоевать право у моих товарищей стоять первым на стартовом поле? Что плохого в том, чтобы оказаться быстрейшим, по-вашему? Знаете, если бы я не умел рисковать, то вряд ли смог бы достичь нынешних результатов. Просто риск должен быть разумным. Мы гоняемся в хрупком и ненадежном металлическом коробе в обнимку с бензобаком со средней скоростью сто пятьдесят километров в час. Любая серьезная авария приводит к травмам и увечьям, а то и похуже. При обгоне я всегда оставляю сопернику место и стараюсь, чтобы мой маневр был точным и выверенным, но никак не безрассудным.
– Вы ни разу не задумывались о переходе в Монетти? По слухам, Марио предлагал вам серьезный денежный контракт. С чем связана ваша верность команде Крокус?
– Именно с Крокус я добился наивысших успехов, а в Монетти слишком много политики. Деньги для меня совсем не главное. Неужели вы полагаете, что нет других способов заработать, кроме как постоянно рисковать собой?
– Что с вашей личной жизнью, Сэм, не планируете жениться?
– Конечно, в перспективе я бы не отказался когда-нибудь обзавестись семьей. Но сейчас моей спутнице пришлось бы постоянно переживать за меня, вдобавок она не видела бы меня дома. Пока приоритетом остаются гонки».
Выдержка из интервью Карло Риналдо французскому журналу «Красочный спорт»:
«– Многие отмечают, что ваше лидерство после первых этапов сезона во многом случайно и обусловлено техническими неполадками Сэма Мерфи?
– Мне безразлично мнение этих писак. Постоянные проблемы с машиной у Мерфи – следствие пути, который выбрал он и его руководитель. Скорость в ущерб надежности.
– А ваша команда не желает перенять некоторые новшества, внедренные Чарли Родвеллом, в том числе несущий корпус машины вместо конструкций из металлических рам? Он зарекомендовал свою эффективность.
– Это заботы команды, моя задача – сесть за руль и показать наилучшую скорость.
– Руководство Монетти не раз высказывало неудовлетворение тем, что вы не подчинялись указаниям команды из боксов, действуя по-своему. С чем связна такая позиция?
– На трассе ведь именно я, а не начальники. Я оцениваю состояние шин, трассы, уровень жидкостей и работу всех механизмов. Мне и принимать решение, пусть оно даже ошибочное. И нести за него ответственность.
– В прессу порой попадают отголоски ваших перепалок с Марио Монетти. Не сложно ли вам подчиняться директору команды, известному своим авторитарным стилем управления и эгоизмом?
– Мы с Марио оба итальянцы, люди гордые и своенравные. Да, Марио не любит, когда ему возражают, и особенно если кто-то разбивает его любимые красные автомобили, но и меня, зачастую, не все устраивает. Но у нас есть цель – выиграть мировое первенство. И она нас объединяет, как ничто иное.
– Мы многое слышали о том, что вы хотели попробовать свои силы на нашей знаменитой «Кирпичнице», не так ли?
– Хотел. И обязательно попробую. Не просто участвовать, а победить. Чего бы мне это ни стоило».
– И что все находят в том Лазурном берегу? – Адам с остервенением орудовал вилкой и ножом, пытаясь победить непослушный шницель. – Здесь еда, может, и проще, зато сытнее.
– Понятия не имею, что это, но пальчики оближешь, – кивнул Рой. Он планомерно поглощал маленькие штучки из теста с разной начинкой.
– И главное – местные девчонки, – поддакнул Тедди. – Как все колышется под корсетом.
– Барышни – блеск, – согласился Рой.
– Так пора поискать ту, что утешит старого солдата, Рой, – Тедди подтолкнул товарища локтем. – А там и мне перепадет. А?!
Генри вежливо воздержался от гастрономической дискуссии с женским уклоном и продолжил уплетать замысловатое блюдо с непроизносимым названием, где нашлось место отварной говядине, бульону и овощам. В этот раз беспокойное гоночное хозяйство занесло в Австрию. География никогда не входила в число достоинств Генри, и первое время, когда его коллеги собирались в путь, он искренне считал, что им предстоит вновь путешествовать через океан. Ладно, хватило мозгов промолчать и не выставить себя круглым невеждой.
После утренней сессии заездов на автодроме настало время обеденного перерыва. Они расположились в незамысловатом кафе под открытым небом, где Генри постигал особенности австрийской кухни в обществе механиков. Причиной тому был не внезапный порыв Генри пойти в народ и вернуться к корням, а желание поменьше проводить время в обществе Сандры. Рана, нанесенная пару недель вероломной женой хозяина, еще кровоточила.
– И пиво отменное, – Адам осушил кружку с пенным напитком до дна.
– Еще? – оживился Тедди. – Заодно зацеплюсь языками с красоткой за стойкой. Я мигом!
– Хоть масло смой с себя, – отрезал Рой.
– А я и так хорош. Сразу видать, что не раздолбай.
– Хорош галдеть, – прервал их Адам. – Тогда еще по кружечке? Генри, ты с нами?
– Скоро же за руль.
– Так «бобби» нет на трассе, да и что будет с кружки-то? – загоготал Тедди.
– И все-таки я воздержусь.
– И то верно, – кивнул Адам. – Итого – три пива.
– Может сразу шесть? Махом же уходит, – предложил Тедди.
– Нет. Генри прав, нам скоро за работу, это ты бездельник. Что нам на твою счастливую рожу пялиться потом?
– А если…
– И не мечтай, разморит на жаре, да и колеса нам крутить. А одна – для настроения в самый раз. Генри, не заложишь? А то Эдвард опять будет вздыхать. Вот и славно. Тедди, здесь еще? А ты, Генри, и впрямь непьющий? Думал, просто стеснялся первое время. Ты ж янки?! Вам положено лакать виски, не разбирая, где день, где ночь.
– Такой я нетипичный янки, – улыбнулся Генри. – А ты смотри меньше наших кинолент. Вы ж тоже не сплошь меланхоличные лорды.
– Верно говоришь, – произнес Адам. – Гляди, Рой, образцовый пилот! А помнишь Джозефа? Мне кажется, он просыхал только на гонку и то не всегда.
– Как не помнить, – отозвался Рой.
– А его выходки? Как он на крыше отеля палил из пистолета? А мы его снимали. Умора! Весело было – ужас. Отличный парень, душа компании.
– Только мы с ним не добились ничего, – добавил Рой.
– Жаль. Если б так не пил, далеко мог бы пойти, – посетовал Адам.
– Наверное…
– А помнишь, как он в бассейн нырял в одежде?
– Парни, а вы же несколько лет с Эдвардом? – задал давно интересующий вопрос Генри. Он знал: они сейчас могут удариться в малоинтересные ему лично рассказы о неведомом Джозефе. Он уже слышал о нем краем уха – говорят, и в самом деле был эпический гуляка. Даже по меркам обитателей паддока, что ведут не самый пуританский образ жизни.
– Ага.
– Между нами, а не хотели вы сменить команду?
– А на кой? – удивился Адам. Рой своей маловыразительной мимикой выразил полное согласие со старшим механиком.
– Ну как же? – смутился Генри. – Если команда выигрывает, там и другие деньги.
– Открою секрет, – ухмыльнулся Адам. – Зарплата механиков во всех конюшнях примерно одинакова.
– А призовые?
– Все идет крупным шишкам – хозяину, конструктору. Тем же пилотам. А остальное пускают на развитие машины, по-научному. Работяги с этих сумм получают крохи.
– Неужели, в том же Крокусе механикам ничего не достается от побед? – не мог угомониться Генри.
– Достается. Только пахать надо больше, – добавил Рой. – А выгоды на грош.
– Зато у нас тут душевно, согласись, – широко улыбнулся Адам. – Да и Эдвард не вредный, работой особо не грузит. Жорж только иногда душу вытрясет со своими настройками. Ты только ему не говори!
«Как мило, что вы верны Эдварду. Уютная компания неудачников подобралась», – вздохнул про себя Генри.
– В Монетти больше всех зашибают, – обронил Рой.
– Как это? – навострил уши Генри.
– Они легенда гонок. Их уважают больше, – пояснил Рой.
– Серьезно?! – поразился Генри.
– К ним особое отношение из-за того, что они в гонках тыщу лет, – поведал Адам. – Про это не распространяются особо, но у них всегда больше сумма стартовых. Организаторы знают: зрители их обожают, и не скупятся.
– Я думал, все равны?
И чего раньше Генри не задался этим вопросом. То-то его премия за попадание на старт в Монте-Карло вовсе не поражала воображение. Это если дипломатично.
– Жди, – засмеялся Адам. – У каждого автодрома условия свои, но, поверь, Монетти всегда почет и лучшие барыши.
– Если куда и идти, то к ним, – даже меланхоличный Рой оживился. – Поди что-нибудь перепало бы.
– К сожалению, нам это не грозит, механики там сплошь макаронники, – заключил Адам.
– Но почти все команды пелотона британцы. Разве они сообща не могут выторговать себе лучшие условия? – спросил Генри.
– Кто их знает? – философски заключил Адам. – Это ж надо еще меж собой договориться. А все деньги у владельцев автодромов и национальных федераций, они считают, что Монетти вечны, а мы, британцы, приходим и уходим.
Приход Тедди прервал их беседу, товарищи Генри яростно набросились на свежее пиво и корили носильщика за долгую отлучку, а тот весело оправдывался попытками закадрить официантку, но в ответ получал резонные возражения, что сперва надо утолить жажду друзей, а потом свои сомнительные потребности.
– Ребята, надо заняться подвеской, не нравится она мне, – Генри вспомнил про работу, не все же считать деньги в чужих карманах.
– Допьем. И непременно займемся, – серьезно заверил Адам.
Да уж, хотелось бы закрепить достигнутый прогресс. После гонки в княжестве Генри с маниакальным упорством скупал в газетных ларьках все периодические спортивные издания. Он никому бы не признался, но искренне рассчитывал обнаружить упоминания о своем героическом стартовом прорыве. В нынешних условиях не так часто гонщикам мелких команд удается забраться столь высоко, тем более в дебютном этапе. Но, как всегда почему-то бывает с Генри, непреклонная реальность чувствительно долбанула в ответ. Ни слова. Ни одна газетенка. Ни самые серьезные авторитетные издания, ни бульварная пресса, ни светская хроника. В итоге, после нескольких дней бесплодного шуршания, перемазав руки типографской краской, злющий Генри выбросил ворох прессы и сосредоточился на подготовке к новым соревнованиям. Эпизодического мелькания на звездном небосклоне недостаточно? Ничего, еще не вечер.
== Продолжение...
