Большинство комментариев, опубликованных после Гран При Италии, конечно, посвящены главной теме: триумфу Toro Rosso и победе Себастьяна Феттеля. На этом фоне почти незамеченным остался тот факт, что Монцу почтил присутствием президент FIA Макс Мосли, не появлявшийся на гонках после Гран При Монако. Но если в тот момент атмосфера вокруг него была чрезвычайно напряженной, то сейчас, такое впечатление, все понемногу возвращается в привычную колею.
Корреспондент лондонской The Daily Telegraph Саймон Аррон был среди восьми избранных журналистов, кого Мосли пригласил в свой кабинет для обстоятельного разговора. После этого на сайте газеты появились вот такие любопытные заметки…
Саймон Аррон: «Безликий серый коридор, глазу зацепиться не за что. Впрочем, на одной из дверей висит табличка “Чарли Уайтинг, директор гонки”. Входим в комнату в самом конце коридора: на диване восседает Макс Мосли, 68-летний президент FIA.
Мосли редко появляется на гонках, а в этом году, когда в печати появились скандальные публикации о его личной жизни, президента вообще не было видно. Он был в Монако, но оставался в тени, и теперь впервые вышел в свет.
Восемь журналистов собрались вокруг прозрачного стола в комнате со стеклянными стенами на первом этаже гаражного комплекса в Монце. На трассе в это время шла квалификация накануне финальной гонки серии GP2…
Беседа начинается. Неважно, согласны ли вы с тем, что говорит президент FIA, или нет (я, например, часто не согласен), но излагает он исключительно убедительно; в его словах всегда присутствует непоколебимая уверенность в собственной правоте.
Характерно, что в ходе разговора Мосли не раз касался проблемы журналистской этики и методов работы, и в кульминационный момент обрушился на всю британскую прессу разом.
Когда речь зашла о недавней пресс-конференции, на которой Себастьен Бурдэ, Фелипе Масса, Ярно Трулли, Джанкарло Физикелла и Нико Росберг единодушно поддержали штраф, выписанный Льюису Хэмилтону в Бельгии, Макс сказал: «По-моему, британская пресса впала в настоящую истерику. Складывается ощущение, что она абсолютно неспособна излагать факты объективно. Пять гонщиков выразили свое мнение, которое может быть верным, или ошибочным, но оно, видите ли, не совпадает с мнением прессы. Я только что просматривал газеты и не нашел ни единого упоминая об этой пресс-конференции».
Впрочем, мы отлично знаем, что от участников чемпионата мира крайне редко можно услышать критические замечания в адрес федерации. В этом смысле с годами ничего не меняется. Но поговорите с теми, кому дела нет до политкорректности – с Джеки Стюартом, Ники Лаудой, Стирлингом Моссом – и они тут же назовут упомянутое наказание полным абсурдом. Так что Макс, возможно, затронул важную тему, однако не сказал всей правды.
Прошло минут 45, мы выключили диктофоны и отложили ручки. И тогда Мосли перешел к другой части беседы, уже абсолютно непротокольной.
И мне вдруг подумалось, что, когда я заканчивал школу, мне упорно прочили педагогическую карьеру, возможно, потому, что я обнаружил явную склонность к филологии. Однако я твердо стоял на своем, полагая, что педагог из меня выйдет никудышный. Впрочем, в астрофизики я тоже не метил.
Но никто никогда не предрекал мне, что спустя 30 лет я буду сидеть в одной комнате с самым могущественным человеком в мировом автоспорте и обсуждать с ним... сексуальные оргии.
Как любопытно порой складывается жизнь».