Летом прошлого года было объявлено о начале сотрудничества Sauber с группой российских компаний, однако с тех пор команда достаточно редко делилась информацией о развитии событий. Чтобы прояснить ситуацию, в Мельбурне корреспондент F1News.Ru встретился с руководителем команды Монишей Кальтенборн…
Глава Sauber – юрист по образованию. Мониша формулирует фразы осторожно, порой избегая прямых ответов, но несмотря на это, нетрудно понять: не все складывается так, как хотелось бы команде…
Вопрос: Мы не так много слышали в последние месяцы о развитии отношений между Sauber и российскими инвесторами. Не могли бы вы для начала просто поделиться информацией? Что происходит?
Мониша Кальтенборн: Да. Мы продолжаем движение в том направлении, которое наметили. Нашей целью всегда было выстроить платформу и сделать следующий шаг, – а именно помочь тем организациям, которые хотят быть в Формуле 1, начать использовать эту платформу. Мы сделали это и сейчас продолжаем активно вести переговоры. Урок, который мы получили в последние месяцы, состоит в том, что когда вы имеете дело с подобными организациями, вам приходится считаться с их представлениями о времени.
Вопрос: Чтобы получить ответ, порой уходит больше времени, чем вы рассчитывали?
Мониша Кальтенборн: Да, конечно. Но необходимо понимать, что Формула 1 – это до сих пор что-то новое для России. Присутствие в спорте для любой компании должно иметь смысл – это касается не только компаний из России.
У вас скоро состоится первый Гран При. Видя то, на каком фантастическом уровне были проведены Олимпийские игры, я ожидаю чего-то подобного и от гонки Формулы 1. Но этого недостаточно. Необходимо заинтересовать людей и продемонстрировать компаниям из России потенциал этой платформы, что потребует определенного времени.
Что мы должны принимать в расчет, как команда – это то, что Формула 1 не всегда стоит во главе листа приоритетных вопросов для компаний. Это не полностью частные компании, есть определенное участие государства. И мы должны быть готовы к тому, что внезапно в ход переговоров могут вмешаться некие обстоятельства, которые будут для этих компаний важнее Формулы 1 на определенном этапе. Необходимо ждать. Но мы уверены, что движемся в верном направлении, у нас есть понимание, что они заинтересованы. И это самое главное.
Вопрос: Можно ли в таком случае сказать, что переговорный процесс в определенный момент был приостановлен из-за неких внешних обстоятельств?
Мониша Кальтенборн: Нет. Он продолжается. Но, как я сказала, в повестке дня появляются другие важные вопросы, которые могут быть по масштабу для компаний важнее, чем Формула 1.
Вопрос: О какого рода вопросах вы говорите?
Мониша Кальтенборн: С нашей точки зрения в отношении этих компаний несколько размыта граница между частным и государственным секторами. И политические проблемы также могут играть определенную роль. Они, безусловно, требуют большего внимания. Поэтому необходимо просто подождать, пока у них снова будет время на то, чтобы заняться Формулой 1.
Главное, что процесс идет. Но порой просто приходится ждать ответа чуть дольше, чем мы рассчитываем, ждать правильного момента, чтобы сделать следующий шаг. Это не значит, что переговоры поставлены на паузу – это не соответствует действительности. Они двигаются в верном направлении. У нас есть представление о том, чего мы хотим добиться вместе, и это самое главное.
Вопрос: Вы как команда работали со многими компаниями, вы приводили в Формулу 1 новых спонсоров. Проще ли вести переговоры с компаниями, которые не представлены в Формуле 1, но при этом базируются в Европе, чем с российскими?
Мониша Кальтенборн: В общих чертах, я бы сказала, что такой разницы нет. Но если вы посмотрите на ход наших переговоров с Petronas, то легко заметить, что автомобильный спорт был не развит в стране (в данном случае в Малайзии – Прим. ред.) на момент начала диалога. Поэтому нам необходимо было сначала продемонстрировать все преимущества платформы, которую предоставляет Формула 1, убедить их в том, что они смогут извлечь для себя выгоду.
В чем преимущество России, так это в том, что уже в этом году в стране пройдет гонка. То есть для российских компаний сейчас Формула 1 интересна не только сама по себе. В совокупности с местной гонкой, которая является дополнительным преимуществом, она предоставляет еще больше возможностей. Люди могут ассоциировать себя с этим Гран При, люди могут ассоциировать себя с пилотом из России, который теперь есть в Формуле 1. Это означает, что извлечь выгоду из собственного присутствия в Формуле 1 им немного проще, чем остальным.
Многое, конечно, зависит от работы промоутеров. Это, безусловно, должно быть сделано на высшем уровне. Я вновь возвращаюсь к вопросу взаимодействия частного и государственного секторов: мне кажется, необходимо, чтобы с политической стороны Формула 1 получила определенную поддержку. Политические круги должны также использовать эту платформу, потому что она в свою очередь может служить отличным начальным пунктом для отправки определенных сообщений и сигналов молодым людям.
Ведь, говоря о Формуле 1, мы не всегда обращаем внимание только на спортивную составляющую. Аспектов очень много. Это развитие всевозможных систем безопасности, здесь есть технический аспект и так далее. Можно говорить и о развитии технологий, науки. Исторически так сложилось, что в России всегда были сильные ученые. И здесь тоже можно провести параллели с Формулой 1.
Вопрос: Вы говорили в прошлом году, что хотите "продемонстрировать на машине" один из результатов сотрудничества.
Мониша Кальтенборн: Мы очень близки к этому. К сожалению, мы не успели к гонке в Австралии, но мы действительно очень близки.
Вопрос: Какова ситуация в отношении Сергея Сироткина?
Мониша Кальтенборн: Работа с Сергеем продолжается в полном соответствии с тем планом, который мы составили с его представителями. Цели остались прежними. Как мы и говорили, мы хотим подготовить его к переходу в Формулу 1. Он очень молод, так что мы никогда не чувствовали сильного давления в плане соблюдения каких-либо сроков.
Самое главное для него – это не сам факт получения места в чемпионате, а получение места в конкурентоспособной машине, за рулем которой он смог бы продемонстрировать свой талант. И на данный момент все идет в соответствии с планом: он получил место в Fortec [в Формуле Renault 3.5]. Я уверена, что в этом сезоне с этой командой он сможет добиться великолепных результатов. И потом мы подумаем о следующем шаге. Но для него сейчас самое главное – сфокусироваться на серии, в которой он будет выступать. Потому что именно здесь он должен продемонстрировать на что он способен.
Вопрос: В этом году у вас есть возможность проводить тесты по ходу чемпионата. Увидим ли мы его за рулем Sauber?
Мониша Кальтенборн: Мы обсуждаем это сейчас с его менеджментом.
Вопрос: Какого рода факторы могут повлиять на принятие решения?
Мониша Кальтенборн: Очень многое будет зависеть от его результатов. Для нас это существенный фактор.
Вопрос: Насколько команда заинтересована в том, чтобы дать ему возможность принять участие в пятничных тренировках в Сочи? Чтобы повысить интерес к команде со стороны российских болельщиков, удовлетворить определенные потребности партнеров…
Мониша Кальтенборн: Мы, безусловно, изучаем такую возможность. Но для этого, в первую очередь, ему нужна суперлицензия. И над этим мы сейчас работаем – думаем, каким образом мы можем сделать это возможным.
Вопрос: На машине Сергея во время тестов в Формуле Renault 3.5 появились наклейки SMP Racing. Есть ли у вас какие-нибудь контакты с этой компанией?
Мониша Кальтенборн: Нет. Это касается только выступлений Сергея в Мировой серии Renault.
Вопрос: Экономическая ситуация в России сейчас не слишком стабильна из-за определенных событий, произошедших в последние недели. В том числе все это сказывается на курсе рубля. Какой эффект это может оказать на переговоры?
Мониша Кальтенборн: Я надеюсь, что никакого. Пока мы не видели признаков, которые указывали бы на возможные проблемы.
Самое главное, как мне кажется, – действительно убедить их в том, насколько серьезные преимущества они могут получить в Формуле 1, какой может быть отдача. Опять же, возвращаясь в прошлое, к примеру, который я привела в разговоре о Petronas, главным бенефициаром тогда стала страна. Мы делились техническим опытом, что дало определенный толчок развития технологий. Мы принимали инженеров оттуда, которые набирались в команде опыта, работая над очень интересным проектом. Есть много путей, позволяющих вернуть инвестиции и добиться прогресса.
Инвестиции в Формуле 1 – это нечто большее, чем просто наклейка на машине, которая может обеспечить традиционные маркетинговые преимущества. Это важно подчеркнуть: в Формуле 1 намного больше возможностей, чем кажется на первый взгляд. И у нас есть накопленная база, прямые доказательства того, насколько эффективной Формула 1 может быть.
Вопрос: Вы много говорите о необходимости убедить спонсоров в том, какие возможности предоставляет Формула 1. Думаете, они и в самом деле убеждены в том, что инвестиции оправданы?
Мониша Кальтенборн: Думаю, да. Если бы это было не так, они уже прекратили бы переговоры. Важно дать им время. Это масштабный проект. Мы чувствуем, что все, что касается Формулы 1, изучается другой стороной очень и очень серьезно. Для нас это не новая ситуация, мы уже сталкивались с этим. Более того, это правильный подход, потому что в таком случае за проектом будут стоять четкие идеи, четкое понимание.
В этом нет ничего необычного для нас: участвовать в программе, в которой мы должны многим делиться с партнерами. Это особенно важно в таких ситуациях, когда экономика пребывает не в лучшем состоянии. Люди должны быть уверены, что получат отдачу. Потому что в конце концов для компаний это самое важное – оправдать инвестиции.
Вопрос: Тот факт, что переговоры идут несколько медленнее, чем вы, возможно, рассчитывали, наверняка сказывается на команде. Вам необходим бюджет…
Мониша Кальтенборн: Вы, будучи представителем России, должны, наверное, понимать лучше меня, что порой временные рамки несколько размыты.
Вопрос: Мне кажется, порой в России любого рода процессы могут протекать невероятно быстро…
Мониша Кальтенборн: Насколько мы понимаем, в нашем случае процесс протекает не так и медленно (улыбается). Я говорила с людьми, которые имели опыт переговоров с компаниями из России. К тому же надо понимать, что это действительно немаленький проект. Мы готовы ждать. Самое главное, что мы понимаем, что в итоге в любом случае окажемся там, где хотели.
