Гран При Сингапура – 300-й гоночный уик-энд для Бернда Майландера в должности водителя официального автомобиля безопасности FIA. Накануне юбилейной гонки он рассказал о своей работе в интервью F1i.com.
Вопрос: Когда вы едете по трассе впереди пелотона, особенно в дождь, забавно слышать, как гонщики жалуются по радио, что автомобиль безопасности едет недостаточно быстро: «Скажите ему ехать быстрее, у нас остывают шины!» Но со стороны видно, что вы пилотируете просто на пределе или даже, возможно, за ним…
Бернд Майландер: В дождь ситуация особенная. Ты всегда едешь либо слегка за пределом возможного, либо очень близко к этому пределу, и иногда Херби Блаш, заместитель директора гонок, сообщает по радио: «Бернд, гонщики жалуются. Можешь ехать чуть быстрее?»
Обычно отвечает Пит Тиббетс, который едет со мной в машине, он говорит: «Нет, это невозможно». Дело в том, что мы едем на спорткаре, по сути, это дорожная машина. Да, на ней стоят специальные шины Pirelli, которые обеспечивают несколько более высокий уровень сцепления с трассой, они из более мягкого состава и работают несколько лучше, чем стандартная резина. И всё-таки скоростные возможности автомобиля безопасности и машины Формулы 1 даже сравнивать нельзя.
Например, в поворот Eau Rouge я вхожу на скорости 240 км/ч, мне надо притормозить, перейти на более низкую передачу, а разгон я начинаю примерно со скорости 180 км/ч, на выходе еду уже 185 км/ч. На машинах Формулы 1 картина обратная: они подъезжают к этому повороту на 290 км/ч, а на выходе разгоняются уже больше 300 – все это объяснятся прижимной силой, более высокой мощностью и меньшим весом. Я же всё-таки еду на автомобиле безопасности, а не на гоночной машине.
Иногда мы обсуждаем эту тему с гонщиками, но они относятся с пониманием. Но и я понимаю их точку зрения. На их месте я бы, наверное, говорил то же самое, хотя они всё-таки знают, что я еду на пределе возможного и понимают, для чего на трассе находится сейфти-кар.
Вопрос: Пит Тиббетс – очень спокойный парень, но, видимо, таким и должен быть ваш помощник?
Бернд Майландер: Это просто невероятно, ведь даже я на трассе иной раз ругнусь про себя. Он действительно всегда сохраняет спокойствие. На обычном автодроме вроде Сильверстоуна или Хоккенхайма для меня не проблема занять место пассажира в автомобиле безопасности, но я не уверен, что мне захочется этого здесь, в Сингапуре, Монако или Баку. Но он мне доверяет, и мы прекрасно сотрудничаем уже на протяжении 17 лет.
Вопрос: Вопрос кажется очевидным, но все-таки людям интересно, для чего в автомобиле безопасности ещё и пассажир, что он делает?
Бернд Майландер: Он выполняет роль наблюдателя и ещё ряд очень важных функций. Он общается по радио с дирекцией гонки, следит за тем, нет ли на трассе какого-то мусора или обломков. Четыре глаза и четыре уха видят и слышат больше. Иногда в напряжённой ситуации он также следит за тем, что делается позади автомобиля безопасности, и обо всём докладывает дирекции гонки, чтобы я мог полностью сосредоточиться на пилотировании.
Я тоже могу разговаривать с дирекцией гонки, но безопаснее и лучше, если это делает он, ведь когда я сконцентрирован на вождении, я могу что-то не так понять, так что всегда хорошо, если у тебя есть такой помощник.
Кстати, все эти 17 лет он пытается объяснить мне правила крикета. Надеюсь, под конец 17-го сезона я начну в них разбираться, но в крикете, по-моему, они ещё сложнее, чем в Формуле 1!
Вопрос: Вы уже провели в качестве водителя автомобиля безопасности 300 Гран При?
Бернд Майландер: Да, Гран При Сингапура – мой 300-й гоночный уик-энд!
Вопрос: Примите поздравления! Похоже, на этой стадии сезона у вас больше всего работы. Больше всего кругов по трассе вы проезжаете во время азиатских гонок, это связано с погодой. Можете объяснить, как происходит взаимодействие с дирекцией гонки, которая принимает решение, когда автомобиль безопасности должен выехать на трассу, когда должен вернуться в боксы? Как вы общаетесь с Чарли Уайтингом или Херби Блашем?
Бернд Майландер: Азиатские гонки всегда осложняются погодными условиями. Если тут начинает лить, это вам не привычный милый английский дождик. Пока в Сингапуре не было дождевых гонок, только тренировки, и иногда мне просто тяжело удерживать машину на трассе. Если начинается настоящий тропический ливень, однозначно, гонку надо останавливать.
Что касается рестарта гонки, то я сообщаю дирекции гонки моё мнение, делюсь соображениями по поводу условий на трассе, например, есть ли на асфальте стоячая вода. Уровень сцепления оценить трудно, потому что дождевая резина на гоночной машине работает не так, как мои дорожные шины. Но главная проблема – это аквапланирование. Что касается видимости, то я всё-таки еду впереди пелотона, и мне всё хорошо видно, но в зеркалах вижу пелену брызг. Дирекция гонки может слышать, что пилоты говорят своим гоночным инженерами или руководителям команд.
Но мы стараемся гарантировать безопасность. Например, в этом году в Сильверстоуне многие спрашивали, почему сейфти-кар так долго оставался на трассе. В конечном итоге, надо рассматривать целый комплекс факторов. Сначала я сказал, что ситуация, по-моему, нормализовалась. Потом в дирекции гонки выслушали комментарии пилотов, после чего скомандовали, что на следующем круге автомобиль безопасности должен вернуться на пит-лейн. Думаю, мы оставались на трассе на круг или два дольше, чем ожидалось, но это было сделано исключительно из соображений безопасности.
Вопрос: Автомобиль безопасности – это спорткар Mercedes, довольно большой и тяжёлый, и управлять им, наверное, непросто?
Бернд Майландер: Сложности начинаются на мокрой трассе, поскольку машина начинает скользить, и я должен на это реагировать. Но это моя работа, и я люблю пилотировать на пределе. Я знаю, что мне не суждено выиграть гонку, хорошо понимаю, что от меня требуется, и стараюсь выполнить свою задачу как можно лучше. Должен признать, что сложнее всего было на трассе Фудзи на Гран При Японии 2007 года, потому что тогда мне пришлось всё время ехать практически в гоночном режиме.
Тогда у нас был Mercedes CLK 63 Special Edition, это одна из самых мощных машин, настоящий зверь. Под конец у нас почти закончилось топливо, мы ехали уже на резерве и могли продержаться ещё не больше 3 или 5 кругов. Физически это тоже было довольно тяжело, и я обрадовался, когда наконец получил команду возвращаться на пит-лейн. А через два круга опять пришлось выезжать на трассу, потому что Алонсо попал в аварию, и мне пришлось проехать ещё четыре или пять кругов. Но это моя работа, и хотя иногда действительно приходится пилотировать на пределе, мне это нравится.
В Сингапуре высокая статистика появлений на трассе автомобилей безопасности, поэтому вполне вероятно, что и сегодня мне придётся проехать несколько кругов. Эта гонка мне очень нравится, люблю пилотировать при свете прожекторов!
