Лео Турини, ветеран итальянской гоночной журналистики, вспомнил одну давнюю страницу биографии Фрэнка Уильямса, когда будущий руководитель успешной команды Формулы 1 только начинал карьеру и жил в Италии…
Я всегда любил Фрэнка Уильямса. По-моему, он был единственным из британских «гаражистов» (так Энцо Феррари в 70-е годы называл руководителей британских команд), кого можно вполне заслуженно поставить в один ряд с легендарной фигурой Коммендаторе.
В конце концов не случайно же в молодости Фрэнк поселился недалеко от Модены! Он тогда был механиком и работал на Алехандро Де Томазо, экстравагантного идальго из Аргентины, который перебрался в нашу страну моторов, движимый страстью и желанием разбогатеть.
Однозначно, что страсть была и главной чертой характера Фрэнка Уильямса. Он мечтал только об одном – стать хозяином и руководителем команды Формулы 1.
Он преуспел в таком деле, как поиск финансовой поддержки для своего проекта, в том числе спонсорами его команды были арабские шейхи, и в течение двух десятилетий, с конца 70-х почти до начала нового века, именно машины Williams одержали больше всего побед в Гран При.
Но в 1986-м Фрэнк Уильямс попал в жуткую автомобильную аварию, после чего остался прикован к инвалидному креслу. Но вопреки всему он нашёл в себе силы вернуться и продолжал жить ради гонок.
Начиная с первой победы, которую команде Williams в 1979 году принёс Клей Регаццони, выиграв Гран При Великобритании, до последнего титула в её истории, завоёванного Жаком Вильнёвом в 1997-м – а между ними были чемпионаты, выигранные Аланом Джонсом, Нельсоном Пике, Найджелом Мэнселлом, Аленом Простом и Деймоном Хиллом – я всегда восхищался энтузиазмом Фрэнка и вспоминал о том, что в своё время он был механиком, который жил в Модене и питался одними сандвичами.
А ещё я никогда не забуду те похороны в Сан-Паулу. Май 1994-го, перед гробом человек в инвалидном кресле, погружённый в безграничную вечную скорбь и молчание. Я там был. Я знаю, что Фрэнк, за чью команду выступал не один чемпион мира, боготворил Айртона Сенну, считал его лучшим.
Это была какая-то чудовищная несправедливость, ведь судьба и так не была милосердна к Фрэнку Уильямсу, а тут ещё эта катастрофа, приведшая к гибели такого гонщика за рулём машины Williams.
Когда я думаю о Формуле 1, о том, какой она была, какой стала и какой будет, я всегда вспоминаю этого великого человека. Той Формулы 1, в которой снискал себе славу бывший механик, питавшийся сандвичами в Модене, больше нет.
