Москвич Михаил Алёшин, обладатель третьего места по итогам прошлого сезона в Формуле 2, проведёт этот год в Мировой Серии Renault, в команде Carlin. В перерыве между тестовыми сессиями мы встретились с Михаилом в уютном офисе F1News.Ru и говорили о предстоящем сезоне, ситуации в российском автоспорте и выступлении Виталия Петрова в Renault F1…
Вопрос: Михаил, не было бы лучше продолжить карьеру в Формуле 2? Трассы известны, ситуация предсказуема. В прошлом году вы заняли третье место по итогам сезона, поднимались на подиум, выиграли гонку. Можно было использовать этот опыт, как трамплин для дальнейшего прогресса…
Михаил Алёшин: Такая возможность была, тем более, что выступление в Формуле 2 требует меньших затрат, но с технической точки зрения мне больше нравится работать с машинами Мировой Серии. Они ближе к Формуле 1 по эффективности аэродинамики, по использованию карбоновых тормозов.
Выбор не был простым, если бы я остался ещё на один сезон в Формуле 2, то имел шансы побороться за титул, но многое зависит от состава гонщиков. Мы никогда не искали легкого пути. Я говорил о составе Формулы 2 в новом сезоне с руководителем серии Джонатаном Палмером и другими людьми – на данный момент там не так много сильных пилотов.
Для меня важно бороться на серьёзном уровне, да и менеджеры команд Формулы 1 внимательно следят за тем, у кого вы выигрываете или кому проигрываете. Год на год не приходится, не бывает так, что в одной из серий сохранялся стабильно серьёзный состав участников. Можно выиграть чемпионат, который считается серьёзным с точки зрения неспециалистов, но люди, которые могут повлиять на судьбу гонщика, отлично всё понимают. Исключительно из этих соображений я выбрал Мировую Серию.
Вопрос: Была ли возможность провести сезон в GP2, или разница в стоимости слишком существенная?
Михаил Алёшин: Весьма существенная. В GP2 отличные машины, эти гонки проходят в один уик-энд с Формулой 1, но есть и минусы – минимальное количество тестов, тренировок перед гонками. Полчаса свободных заездов, и вперёд – на квалификацию. Для получения информации и анализа этого явно недостаточно. Все гонщики в равном положении, но в такой ситуации сложно добиться прогресса, чему-то учиться. В остальном, GP2 – действительно отличная серия, хотя пока неизвестно, насколько сильный состав соберётся в этом году.
Вопрос: Если сезон в Мировой Серии будет успешным, каков следующий шаг?
Михаил Алёшин: Шагать уже некуда. Всё зависит от результатов, от ситуации со спонсорами – следующий шаг должен быть связан с Формулой 1.
Вопрос: Была ли возможность попасть на декабрьские тесты молодых гонщиков Формулы 1?
Михаил Алёшин: Нет, мы расстались с Red Bull ещё до этих тестов. Интересно, что Роберт Уиккенс (вице-чемпион Формулы 2) первым выбыл из программы, а мы долго вели переговоры, но не пришли к согласию.
Вопрос: Эффективность молодежных программ не так высока, как планировали организаторы. По-настоящему сильные гонщики из таких программ приходят редко…
Михаил Алёшин: Молодежная программа – это большая работа, Red Bull старается выбирать лучших, но пилоты растут и развиваются по-разному. Сегодня кто-то выигрывает серьёзный чемпионат, то не факт, что через пару лет он не сломается психологически, что ему не перестанет быть интересно.
Бюджеты молодёжных программ достаточно велики, но многое зависит от психологии. Если гонщик не выдерживает прессинга ещё в молодёжных сериях, то ему нечего делать в Формуле 1. Как произошло с Михаэлем Амермюллером.
Вопрос: Прессинг со стороны руководства Red Bull достаточно велик?
Михаил Алёшин: Конечно. Когда посторонние люди вкладывают в тебя свои средства, они хотят видеть результат, получить отдачу. Никто не будет тратить деньги просто так.
Вопрос: Эта отдача как-то оговаривается в контракте?
Михаил Алёшин: В принципе, нет. Это сложно описать в контракте, факторов слишком много – состав участников, обстоятельства. Консультант Red Bull Хельмут Марко оценивает ситуацию в целом, устраивает его результат, или нет. Я понимаю, почему мне они предложили на 2010-й год не совсем то, чем хотелось заниматься, но не могу понять, зачем они уволили Уиккенса. На последнем этапе в Барселоне, в субботу, он подошел ко мне и сказал, что получил e-mail об увольнении.
Вопрос: Никто ничего не объяснил?
Михаил Алёшин: Нет, просто прислали e-mail. Это распространенная практика. Когда в программах участвуют профессиональные спонсоры, то их руководители отлично всё понимают и иногда оказывают весьма серьёзное давление.
Вопрос: Поддержка со стороны профессиональных спонсоров, участие в одной из молодёжных программ, не расслабляет гонщика? Не получается ли так, что в результате больших успехов добиваются те, кто пробивался самостоятельно, кто научился справляться с проблемами в начале карьеры?
Михаил Алёшин: Членство в программе не отменяет необходимости пробиваться самостоятельно. К примеру, в Red Bull предоставляют определённую спонсорскую поддержку, право тренироваться на их базе, но остальные вопросы – проживание, перелёты, гостиницы, гонщик решает самостоятельно.
Сейчас программы поддержки здорово сокращаются. В Формуле 2 многие находили небольших спонсоров, и этого хватало на участие. На выступление в GP2 найти таких спонсоров невозможно – по продолжительности телетрансляции занимают то же эфирное время, но денег нужно гораздо больше. Чаще спонсорами становятся компании родителей пилотов или их друзей.
Вопрос: Современные симуляторы – сможет ли когда-нибудь компьютер заменить реальную работу на трассе, появится ли поколение «компьютерных» гонщиков?
Михаил Алёшин: В прошлом преимущество в симуляторах было у McLaren, но сейчас лучшая техника у Red Bull. Они могут имитировать почти всё, разве что кроме аварии – воткнувшись в забор, гонщик не почувствует удара. В остальном ощущения похожи. Прогресс очень велик, на прошлом поколении симуляторов гонщиков укачивало и тошнило – в буквальном смысле.
Если ты не был на трассе, то симулятор позволяет разучить повороты, подъёмы и спуски, составить пусть не полностью точную, но примерную картину. Приехав на автодром, уже не нужно учить трассу, можно сразу приступать к работе.
Вопрос: Рядовой любитель компьютерных игр смог бы проехать круг на таком симуляторе? У него есть облегчённый режим, когда компьютер выбирает передачи и прощает ошибки?
Михаил Алёшин: Это компьютерная программа, которую можно настроить как угодно.
Вопрос: И вечером персонал центра гоняет по Нюрбургрингу на автомате…
Михаил Алёшин: Вполне может быть. Я в таком режиме не ездил, но могу предположить, что это возможно.
Вопрос: Как вы учите трассу?
Михаил Алёшин: Обязательно нужно пройтись пешком. Обычно я прохожу со схемой, отмечаю особенности – здесь кочка, здесь высокий поребрик, на который не стоит залезать. С опытом число деталей увеличивается. Время, которое требуется, чтобы почувствовать себя уверенно, зависит от уникальности трассы, ведь многие повороты похожи и встречались прежде.
Знаете, у некоторых гонщиков всё же возникают проблемы с тем, куда поворачивать. Они учили трассу, но на дистанции приходится выполнять множество функций – не только включать нужную передачу и поворачивать руль – в борьбе на большой скорости многие теряются, это тоже вопрос опыта. Такие гонщики или отсеиваются или учатся – многие через это проходят, в том числе и наши пилоты, впервые попав за границу из российского картинга.
В России раньше было две-три трассы, на которых проходят соревнования. Иногда команды приезжали за пять недель, и времени всегда хватало для тренировок. А в Европе у тебя полчаса тренировки и сразу квалификация – приходится привыкать.
Вопрос: В Мировой Серии другой подход к гонкам, другая философия, чем в Формуле 2, что нравится больше – работать с одним инженером или с разными?
Михаил Алёшин: Везде есть свои плюсы. Безусловный плюс Формулы 2 – возможность из кокпита изменить угол атаки переднего антикрыла и настройки передней подвески. Это можно сделать во время гонки, адаптировавшись к изменению свойств резины.
Если говорить о работе с командами, то сравнивать сложно – философия действительно разная, но с точки зрения равенства гонщиков Формула 2 – идеальный вариант. Впервые я не слышал жалоб от гонщиков после окончания сезона, хотя обычно все, кто не выиграл, вместо того, чтобы задуматься о своих ошибках, обвиняли команду. В прошлом году все молчали.
Вопрос: Система, предложенная организаторами Формулы 2, не кажется искусственной, или это действительно удачный подход?
Михаил Алёшин: Безусловно, удачный, хотя эта серия не предназначена для тех, у кого нет опыта работы в больших гонках. В прошлом году многие не знали, как работать с командой, каким должен быть баланс. Кроме того, что они никогда на таких машинах не ездили, каждый раз приходилось работать с новым инженером, к которому тоже нужно найти подход. 90% инженеров были хорошими, но не все. Одному мне даже пришлось устроить урок физики, чтобы объяснить, что предложенные им решения использовать невозможно. Я это понимал, но если ты только что пришел из Формулы BMW и ещё ничего не знаешь, то адаптироваться гораздо сложнее.
Для профессионалов – напротив, это действительно интересный опыт, я рад, что выступал в этом чемпионате и смог многому научиться, в том числе и быстрому принятию нужных решений.
Один инженер работал с тремя пилотами, общей рации не было – он подключал провод к машине, и можно было говорить. Часто инженер занят и подходит не сразу, а у тебя пять минут до конца квалификации. Естественно, ты подзываешь механика и говоришь, что сделать. Для меня, Соучека, Уиккенса, Бортолотти – для тех, у кого есть опыт – это было нормально, остальным приходилось непросто.
Вопрос: Почему именно Carlin? Чем вызван выбор команды в Мировой Серии?.
Михаил Алёшин: Команда приглашала меня продолжить сотрудничество после окончания сезона 2008 года – они были заинтересованы в результатах, но тогда не всё было ясно. В 2008-м не было известно о трансляциях на Eurosport, о переменах в работе с прессой. Выбор – это всегда совокупность факторов.
Вопрос: Как вас встретили в Carlin?
Михаил Алёшин: У нас давно сложились теплые отношения, так что встретили меня… аплодисментами. Если честно, я совсем этого не ждал, обычно они не столь сентиментальны. Начинается сезон, и важно, что у всей команды есть желание побеждать.
Вопрос: Каковы впечатления от тестов в Мировой Серии, от новой машины?
Михаил Алёшин: Самые благоприятные. Надо отдать должное Dallara – они строят отличные машины. В аэродинамике ничего не изменилось, она по-прежнему очень эффективна – по сравнению с Формулой 2 это совсем другой уровень. Насколько я знаю, в 2011-м машина будет другой, готовятся изменения, но пока все по-прежнему.
Соперники в этом году очень серьёзные. Много дебютантов, но это новички Мировой Серии, прошедшие школу других чемпионатов. Легко не будет, но и мы не лыком шиты. В числе основных соперников два моих бывших коллеги по молодёжной программе Red Bull – Риккардо и Хартли. Риккардо очень быстр и результативен, борьба с ним обещает быть особенно острой. Несколько гонщиков показали хорошее время на тестах, так что вполне возможны сюрпризы и неожиданности.
Вопрос: В прошлом ваши соперники чаще были старше, но сейчас ситуация изменилась. Не возникнет ли проблем, скажем так – ментального характера…
Михаил Алёшин: Я так воспитан, что привык на 100% выкладываться, не обращая внимания на прессинг и внешние факторы. Я не вижу ничего странного в том, что некоторые пилоты моложе или быстрее.
Моя задача – максимально хорошо справляться со своей работой, двигаться вперед. У соперников своя работа, у меня своя, в конце чемпионата выяснится, кто добился большего. Посмотрим, как сложится этот сезон, Риккардо и Харли наверняка будут очень сильны.
Вопрос: В этом году несколько россиян выступят в европейских чемпионатах, в том числе и в Мировой Серии…
Михаил Алёшин: Будет нескучно – это позитивный фактор.
Вопрос: Насколько достижим принцип равенства команд в моносериях?
Михаил Алёшин: Абсолютного равенства не бывает, многое зависит от инженеров, от подхода команды, скорости работы механиков – всё решают мелочи. Если главный механик не спешит, опаздывает секунд на пятнадцать во время замены резины, то ты не успеешь проехать ещё один быстрый круг в квалификации.
Людям свойственно ошибаться, но для одних это исключение, для других – система. Я знаю цену этим ошибкам и внимательно слежу за ситуацией в Carlin – нужно знать, как работает твоя команда и вмешиваться в этот процесс, если что-то идёт не так. Надеюсь, в этом году хотя бы части проблем удастся избежать.
Вопрос: Что бы вы сделали иначе, если бы была возможность что-то изменить в карьере?
Михаил Алёшин: Если честно, сложно было бы что-то изменить, в любой ситуации вы зависите от множества факторов и один из них – финансирование. Те пилоты, с которыми я выступал, проводили гораздо больше тестов, пусть даже и на других машинах. Если говорить о Мировой Серии, то те, кто вели борьбу в лидирующей группе, проводили на тестах за рулём гоночной машины в два-три раза больше времени, чем я.
Вопрос: Просто платили и брали в аренду?
Михаил Алёшин: Да, платили и арендовали, участвовали в обкатках, а это всегда растяжимое понятие. В гонках у меня большой опыт, а больше шести дней тестов за год не было никогда. Об этом я действительно жалею, но таковы были финансовые условия – все об этом знали, но изменить мы ничего не могли. Что касается продвижения по сериям, по карьерной лестнице, то мне кажется, что мы всё сделали верно.
Вопрос: Иностранным гонщикам легче найти спонсоров, чем российским?
Михаил Алёшин: Европейцу – да, законодательство устроено так, что компания, финансирующая детский спорт получает серьёзные налоговые льготы. Там не нужно говорить о патриотизме, не нужно искать бизнесменов, увлекающихся автоспортом. В Европе это бизнес, подчас они больше получают, чем вкладывают.
Компания Red Bull поддерживает гонщиков не только потому, что так любит спорт – во всех программах, разве что кроме Формулы 1, есть очевидный коммерческий смысл. В прошлом году они спонсировали пятьсот спортсменов, и каждый из них – это дополнительный процент по льготам.
В Европе спортсменам гораздо проще заинтересовать спонсоров, а у нас разве что можно привлечь эфирным временем и желанием этим заниматься. Чтобы добиться настоящих успехов, нужно менять законы, использовать схемы, которые работают и доказали свой потенциал.
Вопрос: Возвращение Шумахера – несколько месяцев назад в это сложно было поверить. Можно ли говорить о физических ограничениях в автоспорте?
Михаил Алёшин: Каждый человек индивидуален, многое зависит от программы подготовки, от того, в каком возрасте вы начали заниматься. Работая на базе Red Bull, я очень многое узнал о теле человека, о своём теле. Человеческие возможности ограничены, особенно в конце спортивной карьеры. Если вы начали заниматься в 15 лет, скажем – триатлоном, то к 27-28 годам сможете выйти на пик формы, а в 35 уже будете уступать. У тех, кто начал серьёзно заниматься позже, всё сдвигается немного вперёд, но в каком-то возрасте организм перестанет принимать тренировки.
Думаю, с точки зрения физической готовности у Шумахера не должно возникнуть проблем. Он часто участвует в соревнованиях по картингу, требующих очень серьёзного уровня подготовки. Я говорю о профессиональном картинге, где очень схожие нагрузки, в том числе и на мышцы шеи.
Вопрос: За кого вы будете болеть в этом сезоне?
Михаил Алёшин: За Шумахера и Петрова. Жаль, они не в одной команде – было бы ещё интереснее. Виталию важно регулярно прессинговать Кубицу, если получится, всё будет хорошо.
Это очень важный момент для российского автоспорта, который привлечёт внимание политиков, всех, кто раньше стоял в стороне. До этого говорить со спонсорами о Формуле 1 было практически невозможно – у нас этого никто не делал, но дебют Виталия вызвал большой резонанс, теперь нужно добиться хороших результатов, чтобы окончательно изменить ситуацию.
С Михаилом беседовали Дмитрий Бухаров и Александр Кабановский