Дженсон Баттон стал автором одного из самых приятных сюрпризов на старте чемпионата. Британец, чей титул 2009 года все объясняли лишь отличной скоростью машин Brawn GP, не только не потерялся после перехода в McLaren на фоне напарника, молодого и талантливого Льюиса Хэмилтона, но и лидирует с двумя победами в общем зачете чемпионата после четырех первых Гран При.
О том, как складывается для него этот сезон, о сравнении Brawm и McLaren и о многом другом британец рассказал в обстоятельном интервью немецким журналистам из Motorsport-Total.
Вопрос: Дженсон, чемпион мира 1979-го года Джоди Шектер как-то сказал: если однажды ты стал чемпионом мира, то что бы ни делал в дальнейшем, все равно не сможешь превзойти это достижение. Вы согласны с этим?
Дженсон Баттон: До прошлого года я фактически думал точно так же. Меня не интересовало, сколько титулов я смогу завоевать – важно было стать сильнейшим один раз. Но если ты выиграл чемпионат мира – то должен ставить перед собой новые задачи.
Это необходимо, ведь иначе я мог бы завершить карьеру еще в конце 2009 года. Но я уже провел в моем любимом спорте много лет и, думаю, могу выступать еще долго. Я люблю гонки, и если не смог остаться в той команде, где завоевал чемпионское звание, то должен попробовать себя где-то еще. Именно поэтому я и перешел в McLaren.
Но в одном я согласен с Джоди: для любого гонщика самое важное в жизни – стать чемпионом мира. И именно поэтому сейчас я ставлю перед собой новую задачу – попробовать завоевать титул с другой командой.
Вопрос: Насколько важным фактором при переходе в McLaren были деньги? Или для вас важнее было выступать за столь именитую команду?
Дженсон Баттон: В последние десять лет лишь две команды почти постоянно боролись за победы и титулы. И на данном этапе карьеры, после выигранного чемпионата, мне очень хотелось оказаться в одной из них. Я хотел бы и дальше бороться за звание сильнейшего – не только в 2010-м, но и в последующие годы. Для меня это очень важно, и такие соображения тоже стали одной из причин перехода.
Кроме того, мне хотелось попробовать себя в другой команде. Когда ты уходишь после семи лет работы на одном месте – это непросто для обеих сторон. Перемены вообще сложно переживать. Но мне все равно этого хотелось; вдобавок, моим напарником должен был стать Льюис Хэмилтон, также чемпион мира. Соперничество с ним – серьезный вызов, ведь он в McLaren с восьмилетнего возраста!
Вопрос: Как сейчас складываются ваши отношения с парнями из Brawn?
Дженсон Баттон: Команда больше не носит имя Brawn, но я понял, о чем вы. Отлично! Так получается, что мы почти всегда летим одним и тем же самолётом! Мы с удовольствием видимся и общаемся с моим бывшим гоночным инженером Андрю Шовлином (сейчас он работает с Михаэлем Шумахером), с Питом Боннингтоном по прозвищу Боно и с Россом Брауном.
Здорово, что можно общаться с ними по ходу сезона и обмениваться шутками. У нас так много общих воспоминаний, особенно с инженерами. Семь лет в чемпионате мира – это очень большой срок. У нас хорошие отношения, и мы понимаем, что каждому приходится переживать подобные вещи; это сложно, но интересно.
Вопрос: Как вы можете описать свои взаимоотношения с Льюисом? Хорошие, отличные, превосходные?
Дженсон Баттон: Есть ли в этом мире что-нибудь превосходное? Он невероятно быстрый гонщик, и я уважаю его как напарника и серьезного соперника. Если речь идет о совместной работе, то здесь он отлично проявляет себя – охотно делится информацией и ничего не утаивает. Мы предпочитаем все обсуждать, так как знаем, что это двигает команду вперед. Я выступаю в Формуле 1 уже десятый сезон, а Льюис проводит четвертый – при этом у него каждый раз была весьма быстрая машина.
Мы работаем вместе, но за пределами трассы видимся нечасто, так как у нас и так мало свободного времени. Я предпочитаю проводить его с друзьями, с семьей – но прежде всего со своей подругой. Но мы все равно часто видимся с Льюисом вне гонок – когда добираемся на трассу и обратно, когда участвуем в разных мероприятиях или бываем на базе команды в Уокинге. Мы хорошо понимаем друг друга, и наше сотрудничество идет в продуктивном ключе.
Вопрос: Вы всегда верили, что однажды станете чемпионом мира?
Дженсон Баттон: Конечно!
Вопрос: Всегда? У вас не было даже малейших сомнений?
Дженсон Баттон: Всегда. Я чувствовал, что способен на многое – но, вообще говоря, сомневался, выпадет ли мне шанс доказать это. Сезон 2001 года был очень сложным. Именно тогда я однажды поймал себя на мысли, что, быть может, недостаточно хорош, чтобы стать чемпионом мира. Мой первый сезон в Benetton стал настоящей катастрофой!
Вопрос: Даже во время выступлений за Honda дела шли не столь скверно?
Дженсон Баттон: Да, потому что причина была во мне. У меня не было опыта езды на медленной машине – и я знал, что должен работать над собой. В 2007 году в Honda тоже было непросто: у нас не было ни вектора развития, ни сильного руководства.
Я думал: «Ну вот опять. Ты уже восемь лет в Формуле 1 – а двигаться-то некуда». Но затем пришел Росс и несколько инженеров - специалистов по аэродинамике. Это помогло нам сдвинуться с мёртвой точки. Я снова обрел надежду.
Вопрос: Как сильно изменилась ваша жизнь после завоевания титула?
Дженсон Баттон: Стало больше забот (смеется)! А в том, что я люблю – вождении автомобиля – ничего не изменилось.
Вопрос: А вы смогли бы оказаться в McLaren, не стань вы чемпионом мира?
Дженсон Баттон: Никогда не задавался этим вопросом.
Вопрос: Но что подсказывают ваши чувства? Увеличил ли завоеванный титул интерес к вам?
Дженсон Баттон: Определенно. Чемпион мира знает, что ему под силу пережить не только хорошие, но и плохие дни. Завоевать титул непросто. Даже располагая быстрой машиной, ты ощущаешь серьезный прессинг. Тот факт, что я выдержал его, важен для меня – полагаю, для McLaren тоже. Теперь они знают, что мне по силам после непростой середины сезона прибавить вновь и закончить его в полную силу. И это, конечно, повлияло на решение команды.
Вопрос: Вы уже выиграли в составе McLaren два Гран При. Можно ли сравнить эти победы с вашим дебютным успехом в дождевой гонке Венгрии в 2006 году за Honda? Ведь McLaren - это куда более знаменитая команда?
Дженсон Баттон: Моя первая победа с Honda оставила очень приятные воспоминания – тот уик-энд выдался богатым на эмоции. Мы работали вместе много лет, порой у нас были неплохие машины – но они никогда не позволяли бороться за победы. А порой техника была такой, что с ней приходилось буквально сражаться.
Победа в Венгрии доставила массу удовольствия и оказалась крайне важной для нас. Но ее особенность состояла в том, что мы знали: в обычных условиях наша машина недостаточно быстра. Потому в тот момент мы так радовались.
Особые чувства вызывает и моя победа в Мельбурне – ведь та гонка была для меня всего второй в составе McLaren. Когда мы впервые тестировали машину в Валенсии, я не помещался в кокпите, и нам даже пришлось подгонять сиденье, потому что на трассе все оказалось совсем не так, как на базе.
Потом сиденье пришлось полностью переделать, и только тогда я смог разместиться за рулем! Это было всего несколько недель назад – а сейчас я уже выигрываю гонки. Это доказывает, что я принял верное решение. Австралийская победа стала для нас особенным событием. Мы знали, что в Малайзии нам придётся непросто, потому очень здорово, что до этого у нас был такой Мельбурн.
Вопрос: Вы стали чемпионом в составе Brawn. Но Brawn – это никому не известный бренд. Насколько для вас важно, что теперь вы побеждаете за McLaren – одну из классических команд Ф1?
Дженсон Баттон: Когда-нибудь, когда я буду с ностальгией разглядывать фото, где я запечатлен на подиуме в комбинезоне McLaren, наверное, это будет иметь большее значение, чем сейчас. Тогда это будет важно. А в настоящий момент я концентрируюсь на каждой гонке. Впрочем, недавно прочел в одной статье, что всего 12 пилотам удалось выигрывать гонки в составе трех разных команд! Разумеется, Honda и Brawn я считаю разными командами.
Вопрос: Насколько отличаются McLaren, Honda и Brawn?
Дженсон Баттон: Мне бы не хотелось проводить такие сравнения. Но на первый взгляд они кажутся очень похожими. У них есть потрясающее оборудование и технологии. Стороннему наблюдателю кажется, что база McLaren выглядит лучше – и это пример того, как важно думать о спонсорах.
Но настоящее отличие в том, что у McLaren есть опыт побед, эта команда часто выигрывала в последние десятилетия. Honda добилась больших успехов в качестве производителя двигателей, но как команда не достигла таких высот.
Как известно, McLaren сражалась за чемпионство практически ежегодно – если только не допускала совсем уж грубых ошибок. Многие команды выигрывали титул, но им не удавалось так долго поддерживать хорошую форму. Лишь Ferrari и McLaren это по силам. Но я не могу упрекать Brawn и Honda – в этих командах я вырос как пилот и как человек...
Вопрос: Что вы думаете о правилах 2010 года: гонки без дозаправок, более узкие передние шины и новая система начисления очков?
Дженсон Баттон: Мне нравится квалификация с почти пустыми баками. Это очень здорово – мы снова можем видеть, кто же по-настоящему быстрее всех. В отношении шин я не столь уверен, ведь механическое сцепление уменьшилось, а это никогда не идет на пользу, особенно если ты позади соперника и теряешь из-за этого аэродинамическую прижимную силу. С другой стороны, обгонов в последних гонках было очень много.
Вопрос: Но ведь и погода внесла свою лепту, не так ли?
Дженсон Баттон: Возможно. Но по итогам двух-трех гонок уже можно оценивать общее положение вещей. Первый Гран При вышел не слишком захватывающим – многие так говорят, и я с ними согласен. Но затем настал черед Мельбурна, Малайзии и Китая, где обгонов было уже куда больше.
Вопрос: Ваш стиль пилотирования подходит для управления тяжелой машиной с полным баком в начале гонки?
Дженсон Баттон: Пожалуй, да, хотя управление такой машиной не слишком радует. В большинстве гонок этого сезона мы увидим лишь один пит-стоп. Мне это играет на руку, поскольку мой стиль пилотажа позволяет беречь шины. В Австралии и Малайзии я проехал без малого 50 кругов на одном комплекте резины – больше всех!