История команды Mercedes в Формуле 1 началась в 1954 году, и тогда за руль «Серебряных стрел», помимо опытных Хуана-Мануэля Фанхио и Карла Клинга, садился и молодой Ханс Херрманн. Спустя 60 лет история повторяется, а в роли «юниора» выступает Паскаль Верляйн. В совместном интервью Верляйна и Херрманна гонщики сравнили старые и новые времена…
Вопрос: Ханс, когда-то вы были молодым пилотом Mercedes, сейчас это Паскаль Верляйн. Что изменилось за это время?
Ханс Херрманн: После войны в Mercedes заново собрали команду. Это естественно, ведь они хотели продавать свои машины. И они наняли лучших пилотов, Хуана-Мануэля Фанхио и Карла Клинга, и меня – как юниора. Но в отличие от Паскаля, в моём распоряжении была точно такая же «Серебряная стрела», как и у лидеров команды.
Паскаль Верляйн: Я предложу команде дать мне такую же машину, как у Льюиса и Нико (смеётся)
Вопрос: Правила не позволяют это сделать. Но сесть за руль «Серебряной стрелы» – ваша главная цель?
Паскаль Верляйн: Конечно. Я бы хотел выигрывать гонки и чемпионаты мира. Моей мечтой всегда было выступать за Mercedes. Я – выходец из Швабии и большой поклонник Mercedes.
Вопрос: Чем отличались ваши времена?
Ханс Херрманн: Гонки были очень опасными. Мой контракт всегда был подписан только на год. И знаете – за год погибали двое или трое. Риск был велик. Денег почти не было. Сегодня всё ровно наоборот. Кроме того, сейчас пилоты управляют машиной с помощью компьютера вместо рулевого колеса. Раньше это была нормальная машина, которой управлял человек. На сегодняшний день всё определяет электроника. А эти ужасные правила относительно шин меня постоянно запутывают.
Паскаль Верляйн: Вероятно, для зрителей нужно что-то более простое. Но в то же время необходимо идти в ногу с технологиями. Сегодня пилотаж чрезвычайно сложен по другим причинам. Нужно постоянно держать в голове информацию обо всех этих кнопках. Раньше ты должен был только жать на педаль газа, переключать передачи и правильно выбирать точки торможения. Но сейчас времена на круге настолько плотные, что результат может зависеть от того, насколько хорошо ты знаешь машину. И всё же разговоры о том, что мы – компьютерное поколение, преувеличены. Мы по-прежнему участвуем в гонках, и риск всё ещё остаётся.
Вопрос: Какую роль для вас играет страх?
Паскаль Верляйн: Никакой. Так как у меня перед глазами стоит большая цель. Даже если что-то произойдёт, я живу своей мечтой.
Ханс Херрманн: Уже перед стартом мне в голову приходила мысль: кто на этот раз? Тот, кто впереди? Или рядом? Не я! Но когда появлялся стартовый флаг, все эти мысли исчезали.
Вопрос: Ваш шеф, Альфред Нойбауэр, как-то хотел вас уволить...
Ханс Херрманн: Да, потому что я был не слишком дисциплинирован. Не хочу вдаваться в подробности (улыбается)
Вопрос: А вы дисциплинированы, Паскаль?
Паскаль Верляйн: Тото Вольфф пока ни разу не собирался меня уволить, но иногда звонит мне, если я делал что-то, что ему не нравилось. Не из-за женщин, а из-за некоторых фраз в радиопереговорах в DTM.
Вопрос: Ханс, вашими напарниками были Карл Клинг и Хуан-Мануэль Фанхио. Чему вы смогли у них научиться?
Ханс Херрманн: Хуан-Мануэль научил меня многим хитростям. Сегодня такое невозможно. Мы были отличной командой.
Паскаль Верляйн: Сегодня мы все словно под стеклом. Инженер всё видит на экране ноутбука. Но гонщики никогда не дают друг другу советов. Конкуренция слишком высока.