Помпезная презентация Force India, происшедшая на прошлой неделе в Мумбаи, явственно вызвала воспоминания трехлетней давности, имеющие прямое отношение к этой бедной команде, некогда известной под славным именем Jordan, хотя и иную географическую привязку. С тех пор как Эдди Джордан, ее отец-основатель, вынужден был отказаться от своего детища, стала она какой-то неприкаянной, что ли...
Дело было в феврале 2005 года в самом центре Москвы. В тот ясный и морозный день происходили поистине исторические события: наша страна вступала в элитный клуб Формулы 1. В клубе этом, как в любом приличном заведении, существует весьма жесткий фейс-контроль, и еще неизвестно, прошла бы его тогда Россия или нет, если бы не хитрый и зажиточный,.. скажем так, канадец Алекс Шнайдер. Буквально в последний момент он выручил хитрого и тоже вообще-то небедного ирландца Эдди Джордана, выкупив вместе со всеми долгами и потрохами одноименную команду, которая тогда, увы, уже была лишь бледной-пребледной тенью той Jordan, что в 1999 году завоевала 3-е место в Кубке Конструкторов. Исторической родиной мистера Шнайдера является СССР, и, хоть он вырос и возмужал в иных странах, источники его миллиардов частично находились на территории постсоветского пространства, а потому он неплохо знал законы, по которым живет российский бизнес – по крайней мере, так ему тогда казалось.
Пресс-конференция в «Мариотт Гранд Отеле» на Тверской была в меру пафосной, но в целом относительно информативной. По крайней мере, после формальной официальной части можно было запросто пообщаться и с гонщиками, и с менеджерами. Был там и Эдди Джордан, который, помнится, всех обаял, произнося по ходу пресс-конференции трогательные, но в то же время остроумные речи, однако как-то быстро исчез... Но через какое-то время появился вновь – в холле, где для прессы и гостей был организован фуршет, кстати, вполне приличный. Однако к тому моменту, когда бывший владелец Jordan спустился в этот холл, голодные журналисты уже успели изрядно подточить запасы снеди, и от недавнего гастрономического разнообразия остались лишь наименее востребованные составляющие. Как-то так нечаянно получилось, что автор этих строк, тогда работавший в российском F1 Racing, оказался у стойки с горячим одновременно с мистером Джорданом. Рядом больше не было никого. Разумеется, я не удержался и задал ему какой-то простенький вопрос, кажется, о его ощущениях от происходившего. Спросил даже не как журналист, а просто по-человечески сочувственно, тем более, что в руках у меня был не диктофон, а тарелка. Знаменитый Эдди Джордан, тоже с тарелкой наготове, отстраненно-рассеянно изучавший разоренные, но все еще относительно аппетитные остатки мясных блюд, пробурчал в ответ что-то формальное... Длилась сцена не дольше полуминуты, но возможность вглядеться в черты этого человека была отличная. И вот что мне тогда показалось: уже совсем не такой, как на пресс-конференции, он казался чертовски уставшим, пребывал явно не в лучшем расположении духа, и, такое впечатление, словно боялся, что Шнайдер вдруг передумает...
В прошлом году Эдди Джордан выпустил весьма любопытную автобиографическую книгу, озаглавленную «Независимый человек»*, и вот как он сам пишет о тех событиях...
«...Было важно обеспечить, чтобы Midland (канадская корпорация, совладельцем которой является Алекс Шнайдер, и которая официально выступала покупателем Jordan) научилась управлять всем самостоятельно. Меньше всего они хотели, чтобы я остался в команде. Это было бы плохо и для них, и для меня.
Я испытывал сложные чувства. С одной стороны, мне было очень-очень грустно. С другой, я был рад, что переговоры закончились, и будущее команды представлялось определенным. Я сделал все, что мог...
...В феврале 2005-го я прилетел в Москву вместе со Шнайдером и Коллесом, которому предстояло взять на себя непосредственное руководство командой... Это было весьма экстравагантное событие с демонстрацией машины на Красной площади. Я думал, что большое значение имел тогда приезд Берни – без причины он так не поступает. В той ситуации получалось, что новички с российскими связями получали еще и его личное благословление. Берни вершил политику Ф1, и Москва была вполне удачным местом для этого: все происходило в лучших традициях Политбюро. Не уверен, что у него сегодня такие же хорошие отношения со Шнайдером, как были тогда, но московская поездка стала для меня памятной. Тогда я в последний раз выполнял официальные функции, связанные с командой, которая по сути уже больше не являлась Jordan Grand Prix – и я должен был признать этот факт...»
Когда Эдди Джордан называет презентацию машины на Красной площади «экстравагантным событием» – это еще не вся правда. На Васильевском спуске раскинулся впечатляющих размеров шатер, в котором вечером 25 февраля Алекс Шнайдер закатил целое представление, более всего напоминавшее цирковое – на это он денег не пожалел. Было все – огненное (в том смысле, что огнеопасное, с настоящим живым огнем) шоу, трио «ВИА ГРА», «Дискотека Авария», Жириновский, и, разумеется, столы ломились от яств. Среди гостей наблюдалось немало гламурных, окологламурных и псевдогламурных персонажей московской тусовки. Табунами сновали длинноногие, типа, одинокие девицы, про которых ослепленный их красотой корреспондент лондонской Telegraph смущенно интересовался у меня: «Объясни мне, что здесь делают все эти прелестницы?» И это был принципиальный вопрос, ибо цель собрания, действительно, как-то быстро отошла на второй план. Если бы не старый джордановский шоу-кар, раскрашенный в цвета российского триколора, и Берни Экклстоун, который с откровенно брезгливым видом перемещался по шатру, вяло отбиваясь от пристававших к нему журналистов, нипочем нельзя было догадаться, что происходившее имело какое-то отношение к Ф1...
Что было дальше – все знают. Формально команда еще год прокаталась под привычными желто-черными флагами, испытывая серьезные материальные затруднения, ибо мистер Шнайдер, как мы уже сказали, был хитер, и не собирался разбрасываться миллионами почем зря; классный парень Тьяго Монтейру взошел на подиум скандального Гран При США’2005, а затем под дождем в Спа даже заработал абсолютно честное очко... После завершения того сезона название Jordan окончательно ушло в небытие.
Когда команда сменила вывеску, став Midland и получив российскую лицензию, с ней продолжали происходить разного рода странности. С одной стороны, дух внутри коллектива царил вполне здоровый, и в 2006-м мне довелось наблюдать это во время трех гонок, с другой, ясно, что спортивными успехами она не могла похвастаться – силенок не хватало. И при этом не покидало ощущение, что она не вполне отвечает стандартам Формулы 1: к примеру, проводка в моторхоуме могла быть прилеплена на скотч, а сам моторхоум мог запросто опоздать на денек к месту проведения очередного этапа (водитель-подлец заблудился, как лично мне признался сам Колин Коллес).
Британские коллеги поговаривали, что Берни был сильно недоволен: когда он посодействовал Шнайдеру в приобретении тонущей Jordan, то явно рассчитывал на другое. Но владелец заводов и пароходов, похоже, уже понял, что владеть командой Формулы 1 – хобби слишком уж дорогое. Российский бизнес, на внимание которого, безусловно, рассчитывал Шнайдер, надо полагать, не получил отмашку Кремля, несмотря на то, что презентация проекта прошла в непосредственной близости от его древних стен. Международное деловое сообщество тоже как-то не спешило поддерживать Midland материально, справедливо полагая, что у новых хозяев проекта и у самих денег достаточно. И уж если они не проявляют особой щедрости – почему другие должны тратиться? К осени 2006-го стало окончательно ясно, что Шнайдер перепродает команду голландцам, с которыми, такое впечатление, смог договориться все тот же Коллес.
Но голландцы тоже не потянули этот воз, несмотря на красивый логотип с пропеллером – Spyker если и летал, то уж больно низенько, а теперь опять, уже в третий раз, сменил гражданство. Отныне это Force India, и из уст Виджея Малья мы вновь слышим знакомые сказки: вот сейчас мы с утроенной силой..., дайте время..., у нас серьезные намерения..., открывается новая страница и в истории команды, и в истории нашей страны, которая ждала этот день много веков... и т.д. Мощная презентация с фейерверками и звездами индийского кино, море фанатов, которые уже успели подсесть на Ф1 за тот короткий период, когда за Jordan/Midland гонялся шустрый, но нестабильный Нараин Картикеян, сын богатых родителей... Правда, у новой главы в истории команды просматривается вполне оптимистическое продолжение: на 2010-й год намечено проведение Гран При Индии, что, конечно, может и должно дать некий дополнительный толчок к развитию. В Индии нет Кремля, который в свое время сделал вид, что не заметил инициативы Шнайдера, зато богатых людей не меньше, чем в России. Пивной раджа Малья для индусов – свой, домашний толстосум, а не заморский, и паспорт у него индийский, а не канадский. Может быть, на родине ему поверят и, как следствие, окажут поддержку не только духовную (хотя и это очень важно)?
Кстати, старая песенка советских авиаторов «Мы рождены, чтобы сказку сделать былью...» вполне подходит и проекту господина Малья: он не только варит пиво Kingfisher, но и владеет одноименной авиакомпанией. Индийская народная сказка о Формуле 1 имеет чуть больше шансов закончиться хэппи-эндом, чем русско-канадская. Вот только команду все равно жалко: каждый год столько денег уходит на малярные работы и краску, ведь для экс-Jordan третий сезон подряд начинается со смены декора. Неприкаянная она какая-то...
*Eddie Jordan. An Independent Man. The Autobiography. Orion Books, 2007
