Берни Экклстоун в какой-то мере объяснил, в чем суть правила о третьих машинах, но британский эксперт и комментатор Уилл Бакстон не считает, что подобный подход поможет решить проблемы независимых команд, связанные с недостатком финансирования.
Уилл Бакстон: «Сегодня с подачи Берни Экклстоуна возобновилась дискуссия о том, что у команд есть потенциальная возможность выставить на старт три машины. Но суть его предложения вовсе не в том, чтобы третьи машины появились у топ-команд…
“Они предоставят третью машину другой команде, – рассказал Берни в интервью The Daily Mail. – Если, к примеру, Sauber не сможет выйти на старт, тогда они могут договориться с ней. В Ferrari могут сказать: “Мы предоставим вам машину и всё, что с ней связано, и хотим, чтобы вы разместили на ней рекламу нашего спонсора. У вас есть свои спонсоры, но мы хотим, чтобы вы включили в этот список и нашего, и чтобы за руль сел наш гонщик”.
И тогда команда не разорится, логично? Например, если в Red Bull решат предоставить свою машину Caterham, это может стать решением проблемы”.
Но дело в том, что это не решение проблемы. Ни для кого, кроме самого Экклстоуна.
Чтобы рассчитывать на призовые выплаты, команда Формулы 1 должна быть полноценным “конструктором”. Это значит, что если она будет использовать чью-то третью машину, которая фактически будет клиентской, то она лишится прав на призовые и нарушит свои обязательства, предусмотренные Договором Согласия. В этой ситуации можно даже не принимать во внимание тот факт, что какая-то команда должна будет просто “отдать” свою машину другой команде и взять на себя все расходы. Такая идея сама по себе ставит крест на статусе “конструктора”.
Однако она позволит заполнить стартовое поле. И это единственное, что волнует Экклстоуна. Берни заключает сделки с автодромами, промоутерами и глобальными телесетями на сотни миллионов долларов в год, поскольку вместе с фондом CVC обеспечивает проведение чемпионата мира. Важно вот что: в этих контрактах, насколько можно понять, есть положение, что стартовое поле должно состоять как минимум из 16 машин. В Остине их будет 18. Но если закроется и Sauber, у которой тоже серьёзные экономические трудности, то Экклстоун столкнётся с реальной проблемой.
Его концепция правила третьих машин, которые достаются маленьким командам – это лишь временная “пожарная” мера, которая, похоже, только позволит СVC и Формуле 1 избежать невыполнения контрактных обязательств. Но она не спасёт команды от финансового прессинга, и уж тем более не поможет тем, кто уже оказался на грани банкротства…
На самом деле корень многих проблем чемпионата связан с тем простым фактом, что командам дарована слишком большая власть. Кто виноват, что в финале сезона будут начислять двойные очки? Стратегическая группа. Кто проголосовал за отмену моратория на доработку двигателей? Стратегическая группа. Кто изначально решил ввести запрет на радиопереговоры? Она же.
Нельзя ожидать, что участники соревнований в состоянии заботиться о благе и процветании всей Формулы 1. Их всегда заботят только собственные проблемы, спортивные или финансовые. Команды будут причитать по поводу ухода со сцены Caterham и Marussia, говорить, что это очень печально, и надо что-то предпринять для их спасения. Но суть в том, что сегодня спорт существует в условиях политической неразберихи, и в этой ситуации спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Но так быть не должно.
Поговаривали, что Жан Тодт был настолько возмущён неспособностью команд договориться по самым простым вопросам, что сразу понял: введение принципа бюджетного лимитирования просто невозможно. И сейчас президент FIA должен выполнять свои обязанности, т.е. руководить чемпионатом. Если он не в состоянии это делать, значит, он должен уступить свой пост, и надо будет объявлять выборы, чтобы найти настоящего лидера, который сможет взять власть в свои руки и спасти Формулу 1 от самой себя.
Финансовая структура спорта крайне нуждается в реформировании. Сама идея о том, что определённым командам должны полагаться бонусы только за то, что они участвуют в чемпионате, плюс несправедливый принцип распределения доходов, сразу отпугнёт любого нормального инвестора ещё до того, как он займётся составлением сметы проекта. С одной стороны, декларируется принцип равенства команд, с другой – Формула 1 в шаге от оруэлловского кошмара, когда все равны, но некоторые всё-таки равнее других…
33 года назад Берни Экклстоун и Макс Мосли возглавили революцию в Формуле 1. Договор Согласия положил конец междоусобицам, и до сих пор этот документ остаётся примерно таким же, каким был больше трёх десятилетий назад. Но мир изменился. Изменился и спорт. Однако принципов руководства спортом это почти не затронуло.
Настало время переписать этот ветшающий документ и реформировать чемпионат. У меня нет готовых решений, но ведь невозможно управлять спортом, где участникам чемпионата даровано абсолютное право устанавливать правила, где руководители не имеют возможности противостоять прихотям тех, кем они призваны руководить, и где такая экономика, и такие ограничения, что новым командам просто невозможно пробиться.
Всем будет не хватать Caterham и Marussia. Их имена пополнят список из 153 команд, покинувших чемпионат за его 64-летнюю историю, многие из которых добились куда больших успехов, чем те, кто пришёл в Формулу 1 в 2010 году. Там есть и победители гонок, и даже чемпионские команды – от краха не застрахован никто. Но таких гарантий и не должно быть.
Но всем должны быть предоставлены равные шансы добиться успеха. Увы, Caterham и Marussia, а также HRT и USF1, ушедшие до них, были обречены с самого начала».
