Британский этап – десятый в календаре (формально, его считают 11-м, учитывая отменённый Гран При Эмилии-Романьи). Первые девять остались за Red Bull. Это вторая в истории серия побед с начала сезона – после серии из 11 подряд побед McLaren в начале 1988-го, которую (по продолжительности, но не по интриге) в Red Bull могут превзойти ещё до летнего перерыва.
Понятно, авторы технического регламента, должного обострить борьбу и сделать гонки зрелищнее, не вполне довольны результатом. Формула 1 подписывала контракты с промоутерами, обещая зрелище самого высокого уровня. Но и тогда было очевидно, что если смена регламента совпадает с ограничением бюджетов, у отстающих просто не будет возможности сократить отставание.
Если кто-то получил преимущество, оно останется до следующей смены регламента. Обычно при смене регламента преимущество получал Ньюи, а если нет, то и ему не удавалось отыграться. В Red Bull это отлично понимали, допустив перерасход, пока остальные пытались играть по правилам.
Хельмут Марко на днях заявил, что хотел бы выиграть все оставшиеся гонки в этом году. А потом можно и на пенсию, о которой он не раз говорил.
Марко уйдёт, Red Bull останется. Возможно, без молодёжной программы, которая так толком никого и не принесла – Феттеля и Ферстаппена он получил готовыми, и без бесполезной AlphaTauri, вечного аутсайдера, и без её славного руководителя Франца Тоста.
Всё говорит о том, что у Red Bull останется одна команда. Сильная, опытная, обеспеченная – и уже со своей историей в автоспорте, которую создал Хельмут Марко. Достойное завершение карьеры. Немногие в Формуле 1 уходили непобеждёнными. Однажды серия побед закончится, но это будет после него.
Нортгемптоншир – долина мирового автоспорта. Здесь базируются все поставщики и производители, работают лучшие менеджеры, инженеры и механики. Объявления о приёме на работу публикуются в местной малотиражке – и вакансии сразу заполняются. Семь команд Формулы 1 из десяти базируются здесь. Переманить персонал в Италию, Австрию или США почти невозможно даже за большие деньги.
Большую часть билетов владельцы трассы из британского клуба гонщиков распределяют по клубной системе. Попасть на Гран При Великобритании так же сложно, как на Уимблдонский теннисный турнир, который тоже проходит сейчас, но на этот раз финальный матч не совпадёт с днём гонки, как в 2016-м, когда победитель гонки Льюис Хэмилтон и победитель Уимблдона Энди Маррей устроили общую вечеринку.
Ещё одна традиция – переменчивая погода. В 2000-м гонку перенесли на апрель, и трассу по ходу уик-энда залило так, что гости престижного паддок-клуба добирались от вертолётной площадки до подносов с ледяным шампанским буквально по колено в грязи. Пробки на дорогах достигали двадцати километров, обладатели билетов бросали машины и шли пешком.
Тогда Сильверстоун едва не лишился Гран При, но потом ходили разговоры, что Экклстоун специально перенёс этап на середину весны, чтобы усилить свои позиции на переговорах.
В других видах спорта не бывает так, что после того, как зрители и спортсмены разошлись по домам, счёт на табло продолжал меняться. Журналисты отправили в редакции свою отчёты и переместились в бар, не подозревая, что игра продолжается уже на пустом стадионе. И через четыре, почти пять часов после финального свистка, все вдруг узнают, что игра закончилась с совершенно другим счётом.
В Формуле 1 в последнее время честно пытались избегать штрафов, способных повлиять на итоговый протокол, обходясь баллами к суперлицензии или потерей мест на старте следующей гонки, но в Австрии мы увидели какой-то невероятный фарс, противоречащий самому духу этого спорта, где напряженная борьба идёт от старта до финиша, но никак не после него.
Нет, примеры конечно были. Те же допинговые скандалы в других видах спорта. Но одно дело допинг, а другое – выезд за пределы белой линии на скорости за 300 км/ч за рулём машины, из кокпита которой эту линию в принципе не видно.
Правило о том, что «гонщик должен соблюдать пределы трассы» в регламенте было всегда. Но относились к нему спокойно. Было ясно, что если гонщик обгонит соперника за пределами трассы, он должен вернуть позицию. Даже не обсуждалось. Должен и всё.
Также было ясно, что если широкий выход из поворота позволяет сохранить скорость и даёт преимущество на следующем разгоне, это – несправедливое преимущество. В таких местах под асфальт укладывали датчик, автоматически фиксирующий нарушение. Или ставили жесткий поребрик, о который можно повредить машину. Всё было логично.
Но со смертью незаменимого Чарли Уайтинга всё пошло не так. Его австралийский преемник Майкл Маси начал импровизировать, решил судьбу чемпионского титула и был отправлен в отставку. Но он с самого начала был временной заменой для Уайтинга – Чарли скоропостижно скончался в Австралии, где Маси был представителем местной федерации – его и взяли. На один этап, на другой, а потом оставили.
Потом возникла странная идея чередовать двух директоров – Нильса Виттиха и Эдуарду Фрейташа, что ещё больше запутало ситуацию. Как может быть у одного предприятия два директора? С кого спрашивать?
В итоге оставили только Виттиха, но к этому времени стройная и понятная всем иерархия полномочий и правил, выстроенная Уайтингом, рухнула окончательно. И 1200 рассмотренных нарушений по поводу выезда за пределы трассы в австрийской гонке – печальный финал этой истории, которой хорошо бы на этом закончиться.
Получив волну критики в свой адрес, президент FIA Мохаммед бен Сулайем фактически самоустранился от Формулы 1, где правила сейчас определяют владельцы коммерческих прав и команды. Занавес.
Формула 1 переживёт и этот кризис. Важно только, с какими потерями. Доктор Марко явно что-то знает.
