Технический директор Mercedes Джеймс Эллисон признал, что по ходу Гран При Бразилии команда принимала ошибочные решения – именно из-за этого Льюис Хэмилтон лишился возможности финишировать в первой тройке.
Вопрос: По ходу гонки ситуация для Льюиса Хэмилтона несколько раз менялась и складывалась по-разному из-за неочевидных тактических решений – чем это объясняется?
Джеймс Эллисон: Как и большинство команд, перед гонкой мы были готовы и к варианту с одним пит-стопом, и с двумя, хотя склонялись ко второму, учитывая температуру трассы в воскресенье. По ходу первого отрезка действительно казалось, что пит-стопов будет два, но мы также видели, что Ферстаппен едет очень быстро.
Хотя Льюис мог за ним держаться и даже под конец первого отрезка начал догонять, темп нашей машины оставлял желать лучшего, поэтому у нас не было возможностей для уверенных атак. Тогда мы решили применить тактику более раннего пит-стопа, и в теории она могла сработать. Для этого Льюису пришлось проехать очень быстрый круг, и также нам повезло, что в Williams выпустили свою машину из боксов наперерез Red Bull Ферстаппена.
В этот момент мы были впереди и думали, что соперникам, вероятно, тоже не хватает темпа, чтобы нас обогнать, как нам не хватало темпа, чтобы опередить Red Bull. Но при этом, чтобы реализовать тактику подрезки, нам пришлось использовать почти всю энергию батареи, и на том участке трассы, где начинается подъём, мы уже были лёгкой мишенью для Макса, который весь уик-энд показывал хорошую скорость на прямых. Поскольку мы ещё и энергией батареи не могли воспользоваться, то вы видели, чем всё закончилось.
На втором отрезке Макс был больше доволен работой второго комплекта шин Soft, чем мы, поэтому смог увеличить отрыв, а нам уже не удавалось приблизиться к нему на дистанцию, позволявшую снова применить тактику подрезки. В итоге мы всё равно решили попробовать, просто чтобы посмотреть, что из этого получится.
Мы понимали, что после пит-стопа будем довольно близко к нему, но уже в тот момент думали, что у нас будут сложности. Просто сегодня нам пришлось бороться с очень быстрым гонщиком, ехавшим на очень хорошей машине.
Но потом события начали развиваться по другому сценарию. Сначала возникли проблемы у Валттери Боттаса, из-за чего на трассу выехал автомобиль безопасности. Мы были удивлены, ведь он остановил машину довольно аккуратно.
Мы решили применить тактику, противоположную тактике Red Bull, поскольку это давало шанс выйти в лидеры. Разумеется, позади нас ехал бы Макс на очень быстрой машине и свежем комплекте резины, но ещё не факт, что ему бы удалось провести обгон.
Но после рестарта Макс всё-таки опередил Льюиса, и казалось, что на этих позициях они и финишируют. Но после этого произошёл инцидент между двумя пилотами Ferrari. Мы и до этого момента проводили не самую лучшую гонку, но затем совершили откровенную глупость.
Мы думали, что потеряем одну позицию, если проведём пит-стоп и поставим свежий комплект резины, ведь до финиша оставалось ещё достаточно кругов, чтобы спокойно отыграть эту позицию, а затем побороться за лидерство. Но расчёт был неверным, потому что мы потеряли две позиции – Гасли мы просто не приняли во внимание. Кроме того, поскольку на трассе было очень много обломков, автомобиль безопасности оставался на трассе намного дольше, чем мы ожидали.
Мы допустили ошибку, словно новички, ведь машина была недостаточно быстра, а мы переоценили свои возможности, пытаясь претендовать на победу. Этого не стоило делать.
Вопрос: Но, слушая радиообмен, можно было подумать, что решение о третьем пит-стопе принял Льюис, это ведь он сказал, что едет в боксы?
Джеймс Эллисон: Вовсе нет, это была полностью наша вина, ведь мы понимали, что шансы были эфемерными. Мы совершенно не были убеждены, что поступаем правильно. Хотя некий шанс был.
Мы решили дать Льюису возможность высказать своё мнение, хотя не должны были этого делать, поскольку не предоставили ему правильную информацию. Во-первых, мы сказали ему, что он потеряет одну позицию, а потеряли две, и, во-вторых, мы должны были сами принять решение. В итоге он колебался секунду или две, прежде чем свернуть на пит-лейн, потому что он любит гонки. Но ошибка была наша.
Можно сказать, что с того момента, когда мы приняли своё решение, внутри всё оборвалось: выехав из боксов, Льюис оказался позади машины Гасли, и мысль у нас была одна: «Зачем мы это сделали?»
