Прошло немногим более года с того момента, как американская корпорация Liberty Media приобрела Формулу 1. Спортивный директор чемпионата Росс Браун подвел промежуточные итоги и рассказал, что ждет Формулу 1 в будущем...
Вопрос: Год назад Liberty Media купила Формулу 1, а вы стали спортивным директором. Вы довольным вашим первым сезоном?
Росс Браун: Ровно год назад Чейз Кэри, Шон Братчес и я сидели в небольшом арендованном офисе недалеко от Пикадилли-серкус в Лондоне. Не было никого, кроме нас троих. Для начала мы должны были узнать друг друга и оценить масштаб задачи, стоящей перед нами.
За последние двенадцать месяцев многое произошло. Сейчас у нас работает 300 человек. Мы собрали информацию, проанализировали процессы и правила, получили представление о том, что работает, а что нет.
Эта группа людей обладает невероятной энергией для разработки новых идей и реализации будущих проектов. Я настроен оптимистично, поскольку теперь в нашем распоряжении есть инфраструктура, которая позволит справиться с этой задачей.
Вопрос: Все ли оптимистичны так же, как и вы?
Росс Браун: Разумеется – команды, промоутеры и телекомпании хотят знать, в каком направлении мы будем двигаться. Чем больше они узнают, тем больше проникаются оптимизмом. Мы ведем продуктивные дискуссии со всеми заинтересованными сторонами, чего раньше не было. Каждый видит, на что идут инвестиции, а это дорогого стоит. Мы уже в деталях начали прописывать основные особенности спорта, чтобы он продолжал процветать в будущем. Теперь, когда фундамент заложен, необходимо продемонстрировать, что мы можем сделать.
Вопрос: Вы уже отказались от девушек на стартовой решетке и поменяли логотип Формулы 1. Критики обвиняют вас в том, что вы занимаетесь только поверхностными вопросами, а действительно важные проблемы не решаются...
Росс Браун: Разумеется, перемены происходят не ради перемен. На всё есть свои причины. Возьмем логотип. Мы привыкли к старому, и он всех устраивал, но в нашей компании нашлись люди, которые разбираются в теме. Они считали прежний логотип старомодным и непригодным для использования не только в цифровой области, но и в таких тривиальных вещах, как нанесение на футболку.
Старый логотип уже не представлял новую Формулу 1. Мы знали, что новый логотип воспримут неоднозначно, но нужно просто перетерпеть. Не стоит судить о нашей работе только по таким тривиальным вещам. Если люди считают, что нас беспокоит только это, то они ошибаются. Наша главная задача – решение гораздо более существенных вопросов.
Вопрос: Например?
Росс Браун: Мы анализируем спорт и думаем о том, как он будет выглядеть в будущем, как создать дополнительную ценность для клиентов, как взаимодействовать с FIA при разработке регламента, который позволит сделать спорт лучше и станет основой для получения более высоких доходов. Также мы учитываем интересы команд и промоутеров.
Мы хотим вернуть магию Формулы 1 и предложить что-то каждому болельщику – от тех, кому нравится техника, до тех, кому интересно, что гонщик ел на завтрак. Преимущество Формулы 1 в том, что она состоит из множества различных аспектов.
Вопрос: Вы ожидали столь жесткого отпора Ferrari и Mercedes после представления своего взгляда на новые силовые установки?
Росс Браун: Ferrari и Mercedes сказали нам, что сначала хотят увидеть всю картину, а требования к двигателю – только ее часть. Речь о бизнес-плане, спортивном и техническом регламенте. Они не готовы согласиться, пока не узнают, какое, в целом, у нас представление о будущем.
Вопрос: 90% команд контролируются автомобильными компаниями или миллиардерами, есть риск, что они могут уйти. Насколько здоровая ситуация в сегодняшней Формуле 1?
Росс Браун: Необходимо создать привлекательную среду. Manor – последняя команда, которая попрощалась с нами. Никто не хотел ее покупать. Значит, что-то не так. Мы не можем приказать владельцам руководить командами так, чтобы у них не возникало финансовых проблем. Однако в наших силах создать финансовые условия, позволяющие командам выживать, если они будут разумно просчитывать свою экономику.
Команды должны иметь достаточный доход, а затраты должны оставаться в рамках, которые позволят командам со скромным спонсорским доходом хорошо делать свою работу. Тогда мы станем менее зависимыми.
Вопрос: Когда вы ознакомите команды со своими планами?
Росс Браун: В первой половине года все будут знать, в каком направлении мы хотим двигаться. В 2021-м все должно быть готово, поскольку в конце 2020-го истекают действующие договоренности. Каждый должен заранее знать, какими будут новые правила.
Вопрос: Вы можете сейчас рассказать о них в общих чертах?
Росс Браун: Правила имеют четкие цели. Во-первых, гонки должны стать более интересными, а Формула 1 – экономически выгодной для всех. Нам нужно, чтобы на старт выходили десять-двенадцать экономически состоятельных команд. За последние пять-шесть лет расходы резко возросли, хотя и до этого они были невероятно высокими.
Мы должны сделать такие бюджеты, чтобы Формула 1 оставалась вершиной автоспорта, но стала относительно доступной для всех. Нам нужны машины, за рулем которых можно бороться, а гонщик мог показать свой талант. Все наши опросы и анализы показали, что пилоты чрезвычайно важны для зрителей. Большинство болельщиков очарованы гонщиками.
Вопрос: Что такое разумный бюджет? Можете назвать его уровень?
Росс Браун: У нас есть ориентировочная цифра, но я не могу её вам сообщить. Сейчас было бы некорректно это делать, поскольку дискуссии с командами ещё продолжаются.
Вопрос: Как вы собираетесь достичь этой цели? За счёт введения верхнего предела бюджета, жёсткого регламента, а также перехода к использованию большого числа стандартных компонентов?
Росс Браун: Для себя мы это называем «справедливыми финансовыми рамками». Это своего рода принцип контроля расходов, который позволяет создать предсказуемую экономическую ситуацию. Если мы хотим привлечь внимание новых команд и производителей, советы директоров этих компаний захотят знать и уровень расходов, и сколько на всём этом можно заработать. Если кто-то задаст такой вопрос сегодня, мы не сможем на него ответить. Максимум, сможем что-то сказать о распределении призовых.
Но как определить уровень возможных затрат? Мы примерно знаем уровень бюджетов успешных команд. Если мы сегодня пообещаем потенциальному инвестору, что успеха можно добиться и за меньшие деньги, это будет наивно. Для этого нужно работать более эффективно, чем действующие топ-команды, что малореально. Значит, вам придётся тратить больше денег. Но если нам удастся ввести верхнюю границу бюджетов, это позволит дать вполне конкретный ответ.
Тогда в совете директоров могут сказать: «Такая-то сумма нас устраивает. Если все будут тратить ровно столько же, тогда можно надеяться, что рано или поздно мы их одолеем».
Вероятно, какая-то разница в бюджетах может сохраниться. Одни команды будут по-прежнему тратить больше, чем другие. Но разница в результатах на трассе уже не будет столь заметной. Хороший гонщик сможет компенсировать какие-то несовершенства техники. Формула 1 может стать интереснейшим чемпионатом, в котором будут выступать технологически сложные машины, но уровень затрат снизится более чем вдвое по сравнению с тем, что расходуют топ-команды сегодня. И со стороны этих перемен никто не заметит.
Вопрос: Но не приведёт ли это к снижению уровня конкуренции в Формуле 1?
Росс Браун: Вовсе нет. Мы хотим, чтобы машины выглядели привлекательно и производили сильное впечатление. Для этого необходимо создать соответствующие регламенты – технический и спортивный. Мы не хотим, чтобы исход гонок стал предсказуемым. Предсказуемость и совершенство убивают интригу, а наш спорт и так от этого страдает. Например, машины сегодня почти не ломаются. Конечно, это прекрасное техническое достижение, но, к сожалению, оно не способствует интересным сценариям. Сегодня мы не видим эмоциональных сцен, когда машины останавливаются на последних кругах незадолго до финиша. Всё это своего рода драмы, но они запоминаются. Таков спорт.
Вопрос: Насколько важно, чтобы машины становились всё быстрее, а рекорды прохождения кругов обновлялись?
Росс Браун: Намного важнее, чтобы машины могли нормально соперничать друг с другом. Они должны хорошо выглядеть на трассе. Никто не заметит, будут ли они на две секунды быстрее или на одну медленнее. Эти машины всё равно останутся самыми быстрыми. Прогнозировать рост скоростей сложно. Мотоциклы в MotoGP проезжают круг по трассе на 30 секунд медленнее, чем машины Формулы 1, но со стороны кажутся невероятно быстрыми.
При этом мало кто знает, что разница в скоростях столь значительна, зато эти мотоциклы производят сильное впечатление, а гонщики MotoGP могут на протяжении всей дистанции атаковать в полную силу, и им не надо беречь шины, тормоза или двигатели. Они ведут реальную борьбу на трассе. Некоторые дождевые гонки в Формуле 1 тоже проходили по захватывающему сценарию, и что, кто-то жаловался, что машины проходили круги на 15 секунд медленнее?
Вопрос: Может ли количество обгонов определять качество гонки?
Росс Браун: Мы пересмотрели все архивы и сосчитали число обгонов. Были сезоны более богатые на обгоны, а в какие-то годы их было меньше. Но мы также поняли, что статистика обгонов ни о чём не говорит. Если тот, кто едет сзади, опережает соперника на прямой лишь за счёт системы DRS, это не воспринимается как яркий обгон. Но если две машины колесо в колесо проходят поворот – вот это уже захватывающее зрелище, причём вне зависимости от того, удался обгон или нет.
Мы стараемся понять суть гонок, оценить конфигурацию трасс, разобраться в разных гоночных ситуациях, понять зависимость остроты борьбы от изменения конструкции машин в разные эпохи, чтобы вывести своего рода зависимость, почему всё происходит именно так. Разумеется, играет роль конфигурация трасс, ведь в некоторых связках поворотов тот, кто догоняет, может заставить соперника занять такую траекторию, что он в итоге окажется позади.
Если провести такой анализ, то все выводы надо будет учитывать при строительстве новых трасс.
Вопрос: В прошлом гонщики считались героями, потому что все сразу видели: они умеют то, чего я не умею и так никогда не смогу. На современных трассах с их огромными зонами вылета, которые прощают любые ошибки, это впечатление теряется. Можно ли его вернуть?
Росс Браун: Поэтому уличные гонки проходят столь интересно: там барьеры вплотную к трассе, и они ошибок не прощают. Но мы не можем искусственно привносить факторы риска. Кроме того, надо лучше понимать, что хотят видеть болельщики. Ведь публика по всем поводам высказывает полярные мнения.
Возьмите штраф, полученный Максом Ферстаппеном за обгон Кими Райкконена за пределами трассы. Многие считали, что это отличный манёвр, и наказание было несправедливым. Но если к подобным нарушениям относиться терпимо, в следующий раз гонщик обгонит соперника по обочине в метре от трассы. А потом в двух метрах. И этим дело не закончится. Но противоречия тоже идут на пользу спорту, и у нас с FIA единое мнение: надо строить трассы так, чтобы подобные манёвры были исключены, или так, чтобы, выехав за пределы трассы, ты не получил никакого преимущества.
Вопрос: В чём роль фактора риска? Может быть, нужно сделать так, чтобы риск вновь стал более заметным?
Росс Браун: В любом спорте, где высокие скорости, всегда есть риск, и, конечно, это привлекает зрителей. Но если искусственно усиливать роль именно этого фактора для привлечения внимания публики, то это станет опасной игрой. Мы не можем возвращаться в прошлое.
Вопрос: Вы начинали карьеру в Williams 40 лет назад. Сильно ли изменилась Формула 1 за это время?
Росс Браун: Да, очень сильно. Но по-прежнему в центре всего – лучшие гонщики мира, которые на пределе возможного пилотируют лучшие машины. И вот тут начинаются важные различия. Машины стали другими, они стали разными – именно это вызывает интерес, тогда как состязание инженеров, решающих технические задачи, отошло на второй план. Однако различия должны оставаться в определённых рамках. Ведь когда машины слишком разные по своим возможностям, такому таланту, как Фернандо Алонсо, уже пять лет не удаётся выиграть гонку – просто потому, что в его распоряжении не самая быстрая техника. Значит, в Формуле 1 что-то идёт не так.
Разница в машинах должна как минимум позволять ему бороться за победы и иногда выигрывать. До этого нам пока далеко. В прошлом году гонщики трёх команд поделили между собой все подиумы, кроме одного случая. С этим мы не собираемся мириться. Совершенно понятно, что разница в бюджетах топ-команд и команд середины пелотона слишком велика.
Вопрос: Фернандо Алонсо в этом году будет параллельно выступать ещё и в Ле-Мане. Формуле 1 это пойдёт на пользу?
Росс Браун: С одной стороны, мы словно возвращаемся в старые-добрые времена. С другой, нужно спросить себя, почему он решил так поступить? Фернандо понимает, что не сможет бороться за чемпионский титул, иначе полностью сосредоточился бы на Формуле 1. В результате он ищет себе другую сферу деятельности, где мог бы побеждать.
Вопрос: На посту руководителя команды вы бы его отпустили?
Росс Браун: В текущей ситуации это ему не помешает. Фернандо нравится этим заниматься, это хорошо и для McLaren – им не приходится запирать своего гонщика в клетке.
Вопрос: Вы можете описать идеальную Формулу 1 в вашем представлении?
Росс Браун: Главная причина невероятного времени на круге – аэродинамика. Сегодняшние машины отлично держат трассу. Некоторые считают, что достаточно снизить эффективность аэродинамики, оставив широкие шины с хорошим сцеплением, и это решит все проблемы. Я не разделяю эту позицию.
С аэродинамикой всё не так плохо. Главная проблема – гонщики не могут вплотную преследовать соперников без серьёзной потери аэродинамической эффективности своих машин. После проведённых расчётов мы полагаем, что при определённой коррекции правил эту проблему можно отчасти решить. И мы расскажем об этом командам. Сейчас за машиной соперника гонщик теряет до двух секунд на круге. Мы считаем, что можем сократить эти потери вдвое.
Кроме того, мы рассматриваем вопрос изменения размеров шин и более полной интеграции Halo в шасси, чтобы эта система не выглядела временным решением. Мы хотим, чтобы машины по-настоящему впечатляли. Над эстетикой ещё предстоит поработать.
Вопрос: Как составить регламент, чтобы инженеры команд строили прекрасные машины?
Росс Браун: Есть два аспекта. Прежде правила составлялись без оглядки на то, как машины будут выглядеть внешне, а потом не было возможности внести коррективы, если что-то выходило из-под контроля. В будущем нам нужны иные, более быстрые процессы принятия решений, когда что-то идёт не так.
Вопрос: После окончания действующего Договора Согласия вы можете поставить команды перед выбором – принимайте наши правила или уходите…
Росс Браун: Теоретически это возможно, но я не считаю, что ультиматум – подходящая форма для взаимодействия с командами. Они инвестируют серьёзные средства в наш спорт. Нужно найти оптимальный баланс полномочий между нами, FIA и командами.
Кроме того, я считаю, что было бы некорректно лишать какую-то команду преимущества, которого она добилась, лучше справившись со своей работой. Должен быть какой-то интервал, после которого можно обнулить ситуацию.
Вопрос: Вы планируете снизить вес машин?
Росс Браун: Безусловно. Тяжелые машины быстрее изнашивают резину, расходуют больше топлива. Ясно, что с гибридными технологиями мы вряд ли вернёмся к весу машин в 500 кг, но сегодняшние 733 кг – слишком много. По весу это почти спорткар.
Вопрос: Насколько важен для Формулы 1 статус технического лидера?
Росс Браун: Часть магии Формулы 1 в сочетании заводских и частных команд. Этот статус не интересует частные команды, но крайне важен для заводских. Нужно найти золотую середину, особенно при составлении регламента на моторы. Думаю, если бы мы сохранили моторы V8, то никогда не увидели бы новых производителей, а вот гибридные технологии их сейчас очень интересуют.
Здорово, что сейчас четыре автомобильных концерна вовлечены в спорт. Хорошее число. Здесь с одной стороны нужно уважать инвестиции этих производителей, а с другой думать, как привлечь других. При действующем регламенте на моторы мне это кажется маловероятным.
Вопрос: Насколько важна Ferrari для Формулы 1?
Росс Браун: Очень важна. Эта команда по-прежнему живёт в моём сердце, ведь я отдал ей десять лет. Ferrari – легенда нашего спорта, надеюсь, мы найдём решение, позволяющее воздать им должное. Великолепный спорт должен быть великолепен для всех. Мы не хотим, чтобы Ferrari покидала Формулу 1.
С другой стороны, отношение ко всем участникам должно быть корректно равным. Думаю, эту точку зрения поддерживают и в Ferrari. Да, у них действительно есть право вето, но это исторический артефакт. По моим сведениям, они никогда его не применяли.
Вопрос: В Ferrari недовольны тем, что вы хотите серьёзной технической унификации…
Росс Браун: Мы не хотим превратить Формулу 1 в Nascar. Это приведёт к краху. В Nascar машины отличаются только настройками, нам это не подходит. Для Формулы 1 исторически важна техническая свобода команд. Этот фактор – один из тех, что привлекает болельщиков. Но сейчас за те же технологии, что и семь-восемь лет назад, команды платят вдвое больше.
Когда я работал в Mercedes, мы тратили 70% от бюджета чемпионской Red Bull – и были четвёртыми в чемпионате. Как Force India сегодня, но эта команда тратит 40% от бюджета Mercedes. В то время на подиум поднимались представители большего числа команд, чем сейчас. Если нам удастся сократить расходы топ-команд вдвое, это станет большим шагом вперёд, сделает конкуренцию более острой и увеличит доходы.
Вопрос: Говорят, вы готовите новый формат стартового поля?
Росс Браун: Это произойдёт не в 2018-м. Вместе с FIA мы проработали ряд идей, которые должны быть одобрены до конца апреля. Одна из них – расстановка гонщиков по образцу 60-х годов – 3-2-3 или 4-3-4.
Вопрос: На посту руководителя команды вы были по другую сторону баррикад и пытались добиться для себя максимальной свободы. Сейчас же ваша задача – загнать команды в определённые рамки, чего они категорически не хотят…
Росс Браун: Значит, нужно найти убедительные аргументы, доказать командам, что потери в краткосрочной перспективе приведут к преимуществам в долгосрочной.
Команда Mercedes доминирует уже четыре года. Снимаю шляпу перед их успехами, но все понимают, что доминирование не идёт спорту на пользу. Спорт живёт конкуренцией. Но мы не можем упрекать руководство Mercedes в том, что они возражают против любых перемен. Их нужно убедить, что в результате этих перемен выиграет не только спорт, но и они сами. Мы не хотим ничего у них отнять. Просто шанс на победу должны получить и другие. И тогда каждая отдельная победа будет стоить гораздо больше.
