В обстоятельном эксклюзивном интервью для читателей F1News.Ru пилот Caterham Виталий Петров вспоминает интересные моменты из своего гоночного прошлого, в том числе те, что прежде не предавались широкой огласке, а также анализирует настоящее и рассуждает о будущем...
Вопрос: Виталий, давайте вспомним дела уже довольно давно минувших дней. В 2003 году вы дебютировали в европейских гонках в классе Формула Renault 2.0. Но выступления не задались – и через полтора года пришлось вернуться в Россию. Не было ли тогда ощущения, что все на этом и закончится?
Виталий Петров: Должен признать, что тот момент я вспоминаю до сих пор. Тогда у меня просто не было возможности заставить машину ехать быстрее. Сейчас я прекрасно понимаю сам, что нужно, а что – нет. А девять лет назад рядом не оказалось человека, своего рода тренера, который помог бы с психологическими вопросами. Я впервые управлял формульной машиной – и просто не понимал, как и что нужно делать.
Кроме того, в «двухлитровой» Формуле Renault в тот период использовались довольно специфические машины. Честно говоря, я до сих пор не понимаю, как на них надо было ехать. Помню, что заставлял себя пробовать разные варианты, использовал всевозможные настройки – ничего не помогало. При этом я понимал, что могу ехать быстрее, но просто не знал, как этого добиться. Кроме того, мы выбрали самые сильные чемпионаты – итальянский и европейский, хотя могли поехать в серию послабее. Когда я выступал в Англии, то выиграл первую же гонку.
Наверное, можно было избрать другую дорожку, завоевать несколько титулов, но мы никогда не искали лёгких путей и стремились идти туда, где сложнее всего. Но получилось так, что я просто не знал, как добиться результатов, и это время оказалось потраченным без особенной пользы.
Вопрос: Как удалось справиться с такой ситуацией, в том числе психологически?
Виталий Петров: Именно в психологическом плане мне было особенно тяжело. Меня отправили жить в другую страну, периодически возникали разногласия с Оксаной [Косаченко, менеджером пилота]. Я был совсем один, не учился и не занимался ничем, кроме гонок. В такой ситуации не на что было переключиться, приходилось жить от этапа до этапа, из-за чего лишь возникал дополнительный прессинг. Мне ведь было всего 17-18 лет, это тоже нужно учитывать.
Пришлось вернуться в Россию. Поначалу я выступал в серии Lada Revolution, и хотя команда была не самой сильной, удалось закончить чемпионат на втором месте [несмотря на пропуск нескольких гонок]. После этого стало понятно, что 2005-2006 годы станут решающими. Нам удалось найти новую команду, Максмотор Ульяновск, она была заметно сильнее, а главное – условия там оказались просто отличными. Я не испытывал прессинга, мог делать то, что считал нужным, да еще и получал деньги за хорошие результаты…
Вопрос: Большие деньги?
Виталий Петров: По моим тогдашним меркам – очень неплохие. Премия полагалась за каждую победу, а я в том сезоне выиграл почти все гонки (улыбается). Кстати, это очень позитивно сказывалось на мотивации. Параллельно я гонялся в российской Формуле 1600. Там на протяжении всего сезона у нас шла невероятно упорная борьба с пилотами команды Лукойл Рейсинг. У лукойловцев были отлично подготовленные машины, в квалификации мне почти никогда не удавалось переиграть их. Но желание победить было невероятно сильным – я верил, что смогу завоевать титул. Это удалось – но, нужно признать, практически чудом. Объективно выиграть должны были они.
Все решилось в последней гонке [на городской трассе у подножия МГУ в Москве]. Я знал, что если смогу выиграть квалификацию – то выиграю и весь чемпионат. Удивительно, но получилось завоевать поул – настолько я настроился сам, и мы настроили машину. В гонке борьба была невероятной, и я смог финишировать первым.
Вопрос: Сразу после этого вы вернулись в Европу – причем сразу в довольно «мощную» серию, Формулу 3000. Это был осознанный выбор?
Виталий Петров: Года уже поджимали, и возможности выступать в «младших» классах и чего-то ждать попросту не было. У Ф3000 был всего один глобальный недостаток – организаторы определили узкий круг «избранных» команд, чьи машины всегда были чуть быстрее. Не могу утверждать, но, похоже, что-то там было с настройками моторов. Наша Euronova в этот круг не входила. Мне удалось выиграть пару гонок, но подняться выше третьего места по итогам сезона было нереально. Думаю, если бы техника была равной, я бы завоевал титул и в Формуле 3000, потому что все получалось действительно легко. А уж потом была серия GP2…
Вопрос: Ваш дебют состоялся в середине 2006 года. Так было запланировано с самого начала?
Виталий Петров: Нет, но тогда бюджет позволял проехать пару гонок без особых спортивных задач – просто, чтобы лучше подготовиться к следующему сезону. Решение было принято, прежде всего, из-за того, что в GP2 мне предстояло серьезно менять технику пилотирования. Прежде я всегда тормозил правой ногой, теперь же нужно было научиться делать это левой. Я, надо признать, очень боялся этой смены и даже поначалу попросил команду перенести педаль тормоза. Только на то, чтобы освоиться с этим, потребовалось несколько этапов: адаптироваться удалось не сразу.
Вопрос: После этого вы провели в GP2 четыре полных сезона, прибавляя с каждым следующим. Но в какой-то момент начались довольно активные выступления и в других сериях – от Формулы Master до Ле-Мана. Зачем – готовили «план Б», если бы не получилось оказаться в Ф1?
Виталий Петров: Мы хотели еще раз попробовать пожить европейской жизнью, а заодно подтянуться к другим гонщикам в плане опыта. Наверное, у меня не было серьезных шансов преуспеть в других первенствах, но в GP2 тесты запрещены, а для нас было важно где-то ездить. Потому, действительно, в какой-то момент стартовали, где только можно – насколько хватало денег. Нужно было учиться понимать технику, работать с настройками.
Вопрос: В 2003 году появился какой-то безумный слух о ваших контактах с Эдди Джорданом…
Виталий Петров: Почему слух? Так и было. И после этого иногда звонили и приглашали «на тесты Формулы 1». Мне сложно судить, только они почему-то всегда должны были проходить в те же дни, когда у нас были решающие этапы. Понятно, что мы отказывались. Так что ни в каких тестах Формулы 1 я до 2010 года не участвовал.
Вопрос: Ваш дебют в Больших Призах прошел под знаком публикаций в бульварной прессе о финансовых условиях контракта и большом кредите, взятом под залог семейного имущества. Сейчас шумиха улеглась – а какова реальная ситуация?
Виталий Петров: Действительно, в какой-то момент нас буквально спасли, когда в этот вопрос вмешался тогдашний премьер [Владимир Путин], что позволило привлечь средства российских спонсоров. Сейчас ситуация проще, у нас есть поддержка, но папа по-прежнему выплачивает тот кредит, самый первый. На самом деле, спонсоров никогда не бывает много, именно поэтому мы уделяем так много времени различным мероприятиям, встречам с журналистами. Все это призвано повышать популярность Формулы 1, чтобы появлялись новые партнёры. Нельзя же постоянно платить за перелеты и отели из семейного бюджета.
Вопрос: Формула 1 – это всего лишь гоночная серия, просто очень высокого уровня, или нечто особенное?
Виталий Петров: Здесь все особенное. Когда я выступал в GP2, то думал, что Ф1 – это что-то очень похожее, ведь в паддоке нас разделяла всего лишь тонкая стенка. Но когда попал в Формулу 1 и увидел все технологии и подход к работе, то был просто шокирован. Оказалось, что до этого я ровным счетом ничего не знал об Ф1. И, кстати, до сих пор знаю о ней далеко не все. Думаю, что если пригласить в команду даже очень продвинутого болельщика и начать показывать все, что там происходит, он подумает: «Да, ребята, вы тут совсем с головами не дружите» (улыбается).
Думаю, если кто-то хочет по-настоящему познать мир Формулы 1, то ему на это потребуются годы.
Вопрос: Число ваших болельщиков в сравнении с прошлым годом возросло или сократилось?
Виталий Петров: Когда в 2010 году я не пропустил [на Гран При Абу-Даби] Фернандо Алонсо, то думал, что испанским поклонникам Ф1 это не понравится. Но на самом деле они стали меня чаще узнавать и приветствовать. Даже больше – некоторые, как оказалось, охладели к самому Алонсо из-за того, что он меня критиковал. Я ведь не сделал ничего плохого, лишь провел собственную гонку.
Так что сейчас, приезжая на Гран При, я вижу, как моих болельщиков становится все больше и больше. Поклонники гонок все понимают и из-за того, что меня уволили из Renault, лишь испытывают еще большую симпатию.
Вопрос: А вы общаетесь с кем-то из бывших коллег?
Виталий Петров: Да, с инженерами. Мы созваниваемся порой, на Гран При я их поздравляю с удачными выступлениями. Не вижу в этом ничего такого.
Конечно, обидно, что все так получилось, но под конец прошлого года отношения стали портиться. Несколько человек оказались настроены резко против меня – наверное, их мнение и сыграло решающую роль. Причем это были вовсе не владельцы Renault GP. Признаюсь, такая ситуация сильно выматывала, и я очень устал. Но сейчас продолжаю следить за выступлениями команды.
Вопрос: Участвовали ли вы в работе над её нынешней машиной Lotus E20?
Виталий Петров: Участвовал, хотя в довольно ограниченном объеме. На трёх финальных Гран При мы специально использовали другие настройки, чтобы собрать как можно больше информации к 2012 году.
Вопрос: Как бы вы оценили перспективы Caterham – понятно, что в нынешнем сезоне уровень результатов определяется формой машины. А чего можно ждать дальше?
Виталий Петров: Внутри команды правильная атмосфера: все понимают, в чем именно сейчас главная сложность, и стремятся разрешить её. Направление для движения выбрано верно, и весь вопрос сейчас только в Тони Фернандесе. Я скажу честно, что интересовался, каковы его планы – просто иметь команду, оплачивать её выступления и добиваться хоть каких-то, не слишком высоких результатов? И он ответил, что этого мало, и он хочет сделать из Caterham по-настоящему профессиональную команду.
Я не вижу оснований не верить его словам. Во-первых, у него действительно горят глаза, а во-вторых, это следует из его дел. Сейчас мы начинаем нанимать новых людей, достаточно назвать Джона Айли из McLaren. Очень важно добиться первых результатов уже в этом году, не оставлять на следующий. Все просто – надо сначала создавать новую машину, а потом её планомерно дорабатывать. Нет ничего хуже, чем говорить: «а, в этот раз не получилось – дождемся следующего сезона». Возможно, и получится прибавить, но соперники за это время уйдут куда дальше.
Как говорит Тони, к концу года мы должны обгонять в квалификации одного или двух соперников. Если получится – можно говорить, что цель на 2012-й достигнута.
Вопрос: Но пока машина позволяет бороться лишь за 17-18 места. Не сложно ли это психологически?
Виталий Петров: В любой серии, в любой команде, какой бы ни была машина и обстановка, ваш главный конкурент – это ваш напарник. В первую очередь вы смотрите именно на его время круга. В Renault [в 2011-м] мне это не помогло – я обгонял всех товарищей по команде, но меня все равно попросили уйти. Но это исключение – в любой ситуации вы всегда должны стремиться опередить напарника. Если это получается слишком легко – тогда уже нужно изучать протоколы и отыскивать себе новых соперников.
Вопрос: Хейкки Ковалайнен работает в Caterham практически с первого дня. Не было ли у вас в этой связи опасений перед приходом в команду?
Виталий Петров: Абсолютно никаких. Конечно, подспудно такие вещи всегда есть, но когда я увидел ситуацию изнутри, то понял, что все открыто. Никакого перекоса нет, все в равных условиях. Только один пример: в Малайзии мы получили новый кожух двигателя, он был в единственном экземпляре. Позвали меня и Хейкки – и бросили монетку! Тогда я выиграл, и с этого дня у меня не осталось ни малейших сомнений.
Вопрос: Какое впечатление напарник производит на вас? Его называют нетипичным финном…
Виталий Петров: Хейкки очень спокойный. Он всегда тщательно анализирует собственные ошибки, причем делает это очень грамотно – потому с ним интересно работать. Кроме того, он действительно сильный гонщик, а его стиль пилотирования я бы назвал чистым и очень интересным. Есть на что посмотреть – Хейкки очень чётко действует рулем, а это позитивно влияет на скорость износа задних шин.
Вопрос: Впереди Гран При Монако – можно ли ждать от этой гонки чего-то особенного?
Виталий Петров: Конечно, хочется выигрывать в чистой борьбе, но пока нам остается рассчитывать только на удачу или на верную тактику. В Монако может пойти дождь или появиться машина безопасности. Из-за этого есть шанс оказаться на хорошей позиции, а удержать ее в Монако проще, чем на других трассах. Даже очки можно заработать. Но, повторюсь, если это случится, то не из-за того, что мы сами резко поедем быстрее, а из-за неприятностей у соперников или более удачной тактики.
