AutoWeek, январь 2007 года
Вопрос: Твой первый сезон в Формуле 1 сложился непросто. Машина ехала недостаточно быстро, а твое единственное очко за финиш на восьмом месте в Мельбурне у тебя отняли за обгон под желтыми флагами. Что ждет тебя в новом сезоне?
Скотт Спид: У нас будет совершенно новая машина и моторы Ferrari. Для нас это огромный шаг вперед, тогда как в прошлом году нам мало на что можно было надеяться. В новом сезоне тактика уикенда будет совершенно иной, поскольку нам уже не нужно будет опасаться, что нас обойдут на круг. Нас теперь будет занимать, как пробиться в первую пятерку, а то и на подиум. Можно не сомневаться – это будет очень интересный сезон!
Вопрос: По-твоему, новый регламент, касающийся моторов, поможет выровнять силы в пелетоне?
Скотт Спид: Конечно. У нас будет намного больше соперников, чем в прошлом сезоне. Думаю, моторы, представленные в гонках – Renault, Ferrari, Honda и все остальные – будут примерно равны по характеристикам, ведь в условиях ограничений, накладываемых новым регламентом, многим удастся решить свои задачи на максимальном уровне – и потому силы действительно выровняются.
Вопрос: Как по-твоему, насколько новые моторы отличаются от прошлогодних?
Скотт Спид: Я ожидаю, что они будут чуть хуже тянуть на разгоне и намного лучше – на высоких оборотах. Нужно будет точнее переключаться и так далее – в целом, они будут прощать ошибки чуть меньше. Но в целом их характеристики останутся на прошлогоднем уровне.
Вопрос: А вы в Toro Rosso уверены, что у вас будут точно такие же моторы, как у заводских гонщиков Ferrari?
Скотт Спид: Думаю, они будут достаточно близки по характеристикам. Как я уже сказал, двигатели вообще будут близки – во всяком случае, не этот фактор будет решающим.
Вопрос: В отличие от многих американских гонщиков ты предпочитаешь выступать в Европе. Ты провел здесь уже четыре сезона, включая прошлогодний, в Ф1, но не устаешь повторять, что все еще учишься…
Скотт Спид: Да, поначалу я наделал ошибок, к примеру, в Сильверстоуне, где предпринял непродуманную атаку на Ральфа (Шумахера), которая закончилась обоюдным сходом на первом же круге. Это был один из тех моментов, когда ты атакуешь, пытаясь определить предел – и я его там для себя определил!
Но в принципе я очень и очень редко сталкивался с соперниками на протяжении всего сезона. Я всегда ехал чуточку осторожнее. Тот год научил мня многому, и последние гонки сезона, – Китай, Японию, Бразилию – думаю, я провел очень неплохо. На мой взгляд, Бразилия вообще была моей лучшей гонкой – из тех, где все складывается как надо. Пит-стопы, стратегия гонки в целом, мой темп – все было здорово! Я оставил позади всех гонщиков Red Bull.
Вопрос: А какой главный урок ты извлек из прошлого сезона?
Скотт Спид: Главное, что ты узнаешь, когда попадаешь в этот мир – насколько он огромен и сколь важное влияние играет окружение. Здесь много политики, это очень конкурентный спорт, в котором крутится много денег, и нужно не меньше пары сезонов, чтобы понять, как все это – прессу, политику, и прочее - обернуть себе на пользу.Если же говорить о самих гонках, они оказались намного более сложными, чем я ожидал. Стратегия пит-стопов, необходимость на пределе ехать час 45 минут, учитывая различия в уровне заправки, в шинах и их износе – все это очень сложно!
Вопрос: Насколько Ф1 трудна в физическом отношении?
Скотт Спид: О, это, безусловно, один из самых тяжелых видов автоспорта. Уже хотя бы из-за боковых ускорений. К примеру, в Турции в тройном левом мы испытываем нагрузку в 5,5 g – все это приходится на шею. Это одна из тяжелейших трасс, но на большинстве других на нашу долю выпадают нагрузки в 4,5 g, не говоря уже о торможениях, когда нагрузка составляет почти 5 g.Я провел массу часов на велосипеде и в пробежках, плюс тренировки по укреплению верхней части тела. Это нужно не для того, чтобы поднимать вес, скорее, ради повышения выносливости. Чем лучше ты подготовлен, тем легче тебе в гонках – тут пределов совершенства нет.
Вопрос: Ну а каково быть гонщиком Ф1? Это действительно настолько круто, как многие считают?
Скотт Спид: (Ухмыльнувшись) Нет, я сказал бы, что это совсем не так. Я имею в виду, что это, в конце концов, просто работа, и это очень трудная работа. Она отнимает немало эмоциональных сил, очень трудно сохранять форму на протяжении всего года. Я хотел сказать, что даже не представлял себе, что это может быть похоже на судьбу кинозвезды, вся жизнь которой проходит на глазах у публики. Это огромная ответственность, и люди даже не представляют, насколько это тяжелая штука.
Вопрос: Действительно ли мир Гран При такой холодный, такой корпоративный, каким он выглядит со стороны?
Скотт Спид: (Снова улыбается) Это действительно очень непростой мир! Его контролирует небольшая группа людей, и ты должен пробиться в этот узкий круг, найти там свое место и надолго стать своим. Это очень непросто – вне всяких сомнений.
Вопрос: На трассе, наверное, тоже нелегко? Сколько споров, к примеру, вызывают те или иные действия гонщиков, те или иные решения судей…
Скотт Спид: Да, было немало споров о блокировании, о срезании шикан и тому подобных вещах, но, как я уже говорил, Формула 1 – очень непростой мир и здесь немалую роль играет политика. Ты должен обладать определенным авторитетом – и вы видели, как на протяжении многих лет этот авторитет набирал Михаэль (Шумахер). Он отлично понимал правила игры. Он нуждался в этом больше, чем любой из гонщиков, и он был первым из тех, кто мог – если представлялась возможность – нанести тебе удар в спину. Но в целом он заслуживает уважительного отношения, потому что добился большего, чем любой из нас.
Ф1 – самый сложный вид автоспорта, в который вовлечено больше всего денег, и награда в котором – самая желанная для любого гонщика. Стоит ли удивляться, что и соперничество здесь самое жестокое!
Вопрос: Европейцы не слишком высокого мнения об американских гонщиках. Ощутил ли ты такое отношение на себе?
Скотт Спид: Поначалу ощутил… и не могу сказать, что они так уж неправы. Уровень соперничества в Америке намного ниже, и не стоит думать, что любой из участников американских гонок может придти в Ф1 и его-то там добиться. Вовсе нет! Да, поначалу я чувствовал такое отношение к себе, но спустя три года, когда я прошел через эту систему и сумел себя проявить на европейских трассах, думаю, меня воспринимают на одном уровне с европейцами. Я получил право выступать в Ф1 только благодаря моим результатам – в сравнении с другими участниками программы Red Bull, а вовсе не потому, что я американец.
Вопрос: В самом начале программы Red Bull глава компании Дитрих Матешиц обещал, что поиск талантов в США займет не меньше пяти лет и два американца получат право выступать в Ф1. Почему на твой взгляд она завершилась раньше, а в Ф1 из американцев выступаешь только ты?
Скотт Спид: Потому что не сработал первоначальный план – создать американскую команду Ф1. Как я понимаю, она не была реализована во многом из-за того, что ее не поддержал Ford. Сама программа столкнулась с разными сложностями (в поиске талантов), но по замыслу это был беспрецедентный шаг, особенно для Америки. И, на мой взгляд, очень жаль, что эту программу не поддержали американские компании. В любом случае Red Bull навсегда завоевала мое сердце, потому что благодаря им моя мечта сбылась. Меня не было бы в Ф1 без их поддержки.
Вопрос: Но твое отношение к Ф1 не разделяют молодые американские гонщики. Задай вопрос двум десяткам из них, и 19 человек скажут, что их цель – NASCAR.
Скотт Спид: Нет-нет, это совсем не так! Я не знаю ни одного американского гонщика – по крайней мере, из тех, с кем я встречался – кто не мечтал бы попасть в Формулу 1, потому что это вершина автоспорта, все мечтают там выступать. Но беда в том, что в Ф1 всего 22 места. И она базируется в Европе. И вот как приехать из Америки и пробиться в Ф1? Для большинства это просто нереально! И это единственная причина, почему они отправляются в NASCAR.
Вопрос: А ты тоже уйдешь в NASCAR, если потеряешь место в Ф1?
Скотт Спид: Тогда я присмотрюсь к NASCAR и, возможно, немного к Champ Car – просто чтобы понять, что они из себя представляют. Но связывать свою карьеру с этими гонками я не хотел бы. Если я не смогу выступать в Ф1 и не смогу бороться за титул чемпиона мира, тогда все остальное будет для меня вторично. И я не знаю, как надолго я останусь в автоспорте.
