Это вымышленная история, пересечений с реальными событиями искать не стоит. Это продолжение «Гонки двух миров» Никиты Савельева для читателей F1News.ru...
Глава 12. Триумфы во всех сферах бытия. Часть первая
Менеджер Стивен невозмутимо черкал что-то на планшете и даже не повернул головы на шум мотора. Норман притормозил около своих боксов и тут же выскочил из кокпита. Не снимая шлема и очков, он сунулся к Стивену:
– Ну как?
– Ты первый.
– Блеск!
– Мы слишком поторопились. Глупо радоваться, что ты опередил британцев. Сейчас поедут остальные и снесут твой результат.
– Так и я на трассу вернусь, а не пиво пить пойду.
Все. Некогда больше заниматься полицейскими расследованиями. Гоночный уик-энд приближался к апогею. Сегодня – решающие заезды за право стартовать первым в завтрашней гонке. Вообще-то их поделили на два дня, в пятницу и в субботу, но вчерашний дождь спутал все карты, и о тех временах можно позабыть. На сухой трассе автомобили окажутся намного быстрее. Прогноз погоды дождя вновь не обещал, но Норман, в отличие от умников в боксах, понимал: в промозглой Англии погода может испортиться в любую минуту. Синоптикам он сроду не доверял, потому и выехал в числе первых на трассу. К тому же очень хотелось снова оказаться за рулем – все лучше, чем изнывать от безделья.
– Баррибал опередил тебя на полсекунды, – прибежал, запыхавшись, один из механиков. – А вот Железный Бак пока третий.
– Пусть пристреливаются, – махнул рукой Норман.
Он мерил широкими шагами дорожку между стартовой прямой и боксами. Всюду кипела работа – каждому хотелось застолбить за собой на старте место повыше. Вдобавок за первое место в субботу дают то ли восемь, то ли десять тысяч зеленых в качестве призовых. Говорят, для европейских пилотов это вообще сумасшедшие деньги, им пятерку выручить за победу – уже несказанная радость. А еще мировое первенство.
Непринужденно перемещаясь, Норман добрался до самого любопытного – боксов Монетти. Наконец-то макаронники изволили почтить овал Джевелрока своим присутствием. Сколько можно ждать? И, надо признать, они смотрелись внушительнее, чем британцы с их маломощными моторчиками.
Одну машину попытались сделать прям чистым «американцем» – огромный вытянутый корпус с длинным обрубленным носом. И даже двигатель умудрились расточить до четырех и двух литров, впихнув туда аж двенадцать цилиндров. Правда, оставили привычную в Европе пятиступенчатую коробку передач. Управлять этим гибридным чудом техники доверили некому Пьеро Карбоне. По слухам, чернявый тридцатипятилетний итальянец собрал за свою карьеру неплохую коллекцию призов и сейчас полон решимости стать острием европейского гоночного копья.
Вторую машину в Монетти тоже постарались создать по образцу заокеанских покорителей овалов, но она смотрелась уже попроще, да и скрывала под своим капотом всего лишь восьмицилиндровое сердце. Ее вручили англичанину Рональду Пауэллу: высокий лондонец только недавно закрепился среди лидеров европейского первенства, что по недосмотру величали мировым.
Третья же машина выглядела стандартной, предназначенной для европейских заковыристых трасс, да еще, как шепнули Норману, не новой. Осторожный Марио Монетти не желал складывать все яйца в одну корзину и потерять на овале машину, которая борется за чемпионский титул. У них, как и у нас, обычный гоночный сезон в самом разгаре. Норман даже не стал запоминать имя пилота этого пожившего жеребца – тоже итальянца с длинной фамилией.
Гонщик внимательно оглядел стан соперников: Карбоне нервно курил одну сигарету за другой, Пауэлл отсутствующим взглядом смотрел куда-то вдаль, а безымянный третий пилот вытянулся в струнку и внимательно слушал инженера. Какие-то они все скованные, точно не на гоночный праздник приехали, а на войну. То ли дело в американских командах: механики постоянно балагурят, гонщики подкалывают друг друга, руководство нет-нет да пошутит. Проще надо быть, господа, проще.
За боксами Монетти уже шли пустые гаражи, а ближе к концу, если принюхаться, улавливался явственный запах гари – последствия очередной неудачной полицейской операции. Надо признать, в части маскировки своего провала они расстарались на совесть: выгоревшие гаражи спереди закрыли деревянными щитами, а на крыше боксов соорудили элегантную перегородку – так, чтобы преградить доступ в тот край привилегированным зрителям. Участникам соревнований скормили незамысловатую байку про брошенный окурок, но никто, признаться, и не вникал – ничего существенного не пострадало – и ладно. У всех свои заботы. Да и Норману тоже пора в боксы.
Первыми из серьезных игроков нервы не выдержали у Маршалла Лэндона. Он без проблем показал первое время, но на втором быстром круге ошибся и чуть не влепился в стену. Все-таки молодой гоночный волк – он и есть молодой.
Итальянцы вылетели на трассу слаженным трио, будто истребители. Карбоне выскочил из пятидесяти семи секунд и прогнозируемо занял промежуточное первое место. Пауэлл стал четвертым. Ну, а их третий товарищ ожидаемо потерялся где-то за пределами десятки. Становилось уже интереснее. Неторопливый Коди Росс тоже наконец выбрался прохватить кружок и выдал пока что третий результат.
Норман сделал пару жадных затяжек, отшвырнул сигарету, не докурив до фильтра, и спустил очки со лба:
– Все, Стиви, поеду – спихну эту красную машинку с первого места, нечего ей там прохлаждаться.
– Только уже не Карбоне, а Джонатана Тейта, – меланхолично поправил менеджер.
– Кого?!
– Стыдно не знать своих товарищей, Норман.
Ах, да. Он совсем забыл, что девять американских пилотов – заслуженные мастера овалов, а десятым они взяли с собой в вояж совсем зеленого двадцатитрехлетнего парня. По сравнению с ним даже Лэндон смотрелся умудренным жизнью старцем. Этот Джонатан недавно стал лучшим новичком на «кирпичнице», вдобавок, выиграл что-то малозначительное, вот Федерация и решила разбавить парнем стайку ветеранов. На тренировках же Тейт был почти незаметен. Кто бы подумал, что он выстрелит, пускай даже временным результатом!
– Плевать, – Норман направился к своей машине. – Моя очередь показать, кто тут папа.
Вот на этой серии кругов Норман выложился по полной. К концу сессии все захотят улучшить результат, на короткой трассе образуется толкучка, и пилоты будут мешать друг другу. Норман выдал три потрясающих круга. На первом он превысил рекорд Тейта на полсекунды, на втором добавил еще пару десятых, а на третьем вбил последний гвоздь – пятьдесят пять и восемь десятых. От тряски и напряжения даже заныли ребра, сломанные в заварушке двухлетней давности на трассе в Милуоки. Но это пустяк. У каждого пилота по нескольку переломанных костей да наберется.
Когда Норман вернулся в боксы и узнал результат, он коротко прокомментировал:
– Их очередь напрячь задницу.
Несколько пилотов немедля бросились штурмовать результат Нормана, но всё, чего они добились: Лэндон выбился на второе место, а Росс подвинул Карбоне. Довольный Норман расхаживал по боксам – скоро истечет отведенное время на сессию, у соперников остается все меньше шансов.
– Думаешь, есть смысл выезжать? – спросил Норман у Стивена.
– Велик риск повредить машину в толчее. Я бы не стал. Но девяносто девять процентов – кому-то повезет, и твое время перебьют.
– Тогда я – на трассу.
– Гонка очень длинная, Норман. Сдалось тебе это первое место? Будто сам не знаешь: особой разницы – стартовать первым или четверым – нет.
– Поэтому ты и забросил гонки, Стиви. Нет в тебе страсти.
Последние круги и впрямь вышли жаркими. Вокруг неслись соперники, машины на сумасшедшей скорости подбрасывало на многочисленных выбоинах, руль так и норовил выпасть из рук. Концентрация просто невероятная. Никому из лидеров поначалу не удавалось улучшить свое время. Алая лошадка Карбоне вообще не показывалась на трассе: вокруг нее, точно муравьи, суетились механики. Зато две другие Монетти умудрились совершить настоящую сенсацию: более слабая машина держалась перед виражом впереди машины Пауэлла, и в результате тот получил меньшее сопротивление воздуха и набрал лучшую скорость. Итог: буквально на мгновение Рональд опередил время Нормана, но радость в боксах итальянцев оказалась недолгой – тут же юнец Тейт невероятным образом показал первый результат, да еще с неплохим запасом.
Разумеется, Норман выяснил это позднее, в кокпите он не имел ни малейшего понятия о времени соперников – как бы он узнал его на бешеной скорости? Зато он видел табличку в руках Стивена: «быстрее». Гадать, перебил ли кто-то его рекорд или только подбирается, гонщик не стал, а попытался выжать из машины невозможное. А это непросто – планку результатов задрали будь здоров. Нога с силой давила педаль газа, словно надеясь пробить самое днище автомобиля, железные руки дрожали от напряжения, глаза слезились и даже верные очки умудрились запотеть. Но надо перетерпеть, приказал себе Норман.
Есть, рекорд трассы! Средняя скорость – двести восемьдесят четыре километра в час. Это намного больше, чем рекорд «кирпичницы». Уму непостижимо! У соперников еще есть пара минут, чтобы ответить. Но всё, чего добился Коди Росс – занял пятое место, а Лэндон стал третьим, сдвинув пилота итальянцев Пауэлла на четвертую позицию.
Когда Норман узнал свой невероятный результат, то испустил такой вопль, что самый прославленный команч в прериях Дикого Запада обзавидовался бы. А уж сколько на его долю пришлось объятий, рукопожатий и поздравлений! Механики, несмотря на строжайший запрет Стивена, умудрились протащить в боксы бутылку дешевого виски и возбужденно передавали сосуд из рук в руки. Глотнул и Норман, мельком поморщившись от невзыскательного пойла – надо будет поделиться с парнями бабками, чтоб могли себе позволить напитки попристойнее.
== Продолжение следует...
