Гран При Бразилии'79: Цыганочка с выходом

Команда Ги Лижье дебютировала в Больших Призах в 1976 году. За три первых сезона ее единственному пилоту – парижанину Жаку-Анри Лаффиту – удалось выиграть одну квалификацию и одну гонку. Но в сезоне-79 французам удалось выйти на качественно новый уровень. Причин тому было две – приход на базу в Маньи-Кур молодого конструктора Жерара Дюкаружа и осознание того факта, что моторы Matra V12 могут быть сколь угодно французскими, но все равно уступают классическим Cosworth DFV, пускай те и разменяли второй десяток.

Несложно догадаться, что на первом этапе нового сезона в гаражах команд можно было найти самые разные вариации на тему Lotus 79. Все команды построили собственные версии «автомобиля-крыла» - причем до сих пор не опровергнута история о том, что кое-кто черпал вдохновение из пластмассовой масштабной сборной модели 79-го, выпущенной одной из японских фирм. Дюкаруж также попытался поймать воздух – и его Ligier JS11 Cosworth делала это весьма успешно. А чтобы британский мотор не сочли предательством, в Маньи-Куре разработали собственную коробку передач.

Дебютный этап сезона 21 января принимала аргентинская трасса в Буэнос-Айресе. Стартовое поле заставляло соперников призадуматься: Лаффит – первый, перешедший из Tyrrell Патрик Депайе – второй. Две бело-голубые машины с изображенной на бортах танцующей цыганкой – символом табачной марки Gitanes – стали неприятным сюрпризом для многих. И в первую очередь – для Колина Чепмена. Британец потратил несколько лет, чтобы «автомобиль-крыло» начал приносить плоды, а теперь остался по сути у разбитого корыта. Ведь в борьбе с Lotus у каждой из команд были свои наработки, и добавив к ним еще и граунд-эффект, они оставили чемпионов прошлого сезона далеко позади.

Хорошо еще, что из-за перебоев с зажиганием Депайе пришлось незадолго до финиша свернуть в боксы – это принесло Карлосу Ройтеману второе место в дебютной гонке за Lotus. Но Лаффиту аргентинец уступил на домашней трассе порядочно. Обладатель короны Марио Андретти и вовсе финишировал лишь пятым. А две недели спустя, когда обитатели паддока перебрались в соседнюю Бразилию, ситуация повторилась.

Автодром Интерлагос, построенный на месте бывшей городской свалки на бедной окраине Сан-Паулу, принимал гонки с 1940 года. Но Формула 1 приехала сюда только в 1972-м, когда состоялась выставочная внезачетная гонка. Годом позже этап включили в чемпионат. «Межозерье», как переводится название автодрома, не была похожа ни на одно другое гоночное кольцо. Восемь километров заплетенной в невероятные узлы асфальтовой петли со спусками и подъемами вполне могли претендовать по сложности на звание трассы №2 в календаре чемпионата. А после того, как Нюрбургринг лишился права принимать Гран При – даже трассы №1.

Квалификация Гран При Бразилии закончилась второй подряд победой Лаффита, следом вновь расположился Депайе. Второй ряд целиком заняли пилоты Lotus, третий достался гонщикам Ferrari. Уходу высокомерного Ройтемана никто в Маранелло не огорчился, его место рядом с Жилем Вильневом занял Джоди Шектер. Южноафриканец приглянулся Коммендаторе, когда проводил тесты для команды Вальтера Вольфа на тестовой трассе Скудерии во Фьорано (Энцо лично распорядился разрешить эти испытания, поскольку почувствовал в канадском промышленнике родственную душу).

Но все, что удалось соперникам Ligier – это ненадолго отнять у машин с цыганками второе место. Но еще до конца первого круга французы вернули контроль над ситуацией и помчались вперед. Без приключений добравшись до финиша, Жак Лаффит недвусмысленно обозначил свои претензии на титул. Ги Лижье нарадоваться не мог на своих парней, а небольшие наклейки Ford на машинах глаза ему не резали.

Карлос Ройтеман финишировал третьим, но уступил без малого минуту. Lotus его напарника быстро выбыл из гонки из-за поврежденного топливопровода, да еще и вспыхнул в боксах. Маленькое чудо едва не сотворил Эмерсон Фиттипальди, который на глазах своих болельщиков долго боролся за место на подиуме, но в итоге у его автомобиля отлетело колесо. Зато смог заявить о себе недавний дебютант Больших Призов, чемпион Парижа по плаванию Дидье Пирони. Француза – как и многих гонщиков до и после – открыл миру Формулы 1 Кен Тиррелл. Пирони обошел на трассе обоих пилотов Ferrari, затем улетел с асфальта, но все же финишировал четвертым – впереди Жиля Вильнева и Джоди Шектера.

После двух южноамериканских гонок Формулу 1 ждал месячный перерыв. Ги Лижье дал возможность команде немного отдохнуть после отличного старта. Уезжая на курорт, кто-то из инженеров, как говорят, записал регулировки машин на каком-то клочке бумаге (есть даже версия, что на пустой сигаретной пачке). А когда все собрались на южноафриканской трассе Кялами, оказалось, что записи безвозвратно утеряны, а из памяти победные настройки у всех уже вылетели. Впрочем, не исключено, что это лишь еще одна красивая легенда…