Франция'96: Уверенность в завтрашнем дне

С самого начала сезона 1996 года было ясно, что команда Williams имеет техническое преимущество над соперниками, но победа Михаэля Шумахера в Испании возродила надежду тифози на то, что борьба за титул ещё не окончена. Правда, на следующем Гран При, который проходил в Канаде, немец сошёл из-за очередной поломки машины, так что отрыв в чемпионате снова увеличился. Но ведь рано или поздно всё должно было сложиться в пользу Ferrari.

С такими мыслями Скудерия приехала во Францию, на трассу Маньи-Кур. Это достаточно специфический автодром, с очень скользким асфальтом и множеством медленных поворотов – аэродинамика здесь не имела такого значения, как на большинстве других трасс. Отчасти поэтому поул неожиданно достался Шумахеру.

Победа в квалификации удивила даже самого Михаэля – ещё в пятницу он жаловался на то, что на таком скользком асфальте его F310 ведёт себя непредсказуемо. Однако в субботу в Ferrari радикально сменили настройки, и со второй попытки немцу удался блестящий круг. При этом Шумахер превзошёл только что показанное лучшее время Хилла, и в дальнейшем Деймон сколько ни пытался, так и не смог его опередить, раз за разом показывая лучшее время на первом секторе, но проигрывая на втором и третьем.

После сессии Деймон признал, что в своей последней попытке допустил ошибку. «У меня было преимущество, но я всё потерял в быстрой шикане перед последним поворотом, - сказал англичанин. – Иначе я оказался бы на поуле. Боюсь, это моя ошибка. Но всё же я стартую с первого ряда, так что всё не так уж плохо. С другой стороны, я был здесь на поуле трижды и ни разу не смог победить. Может быть, на этот раз мне улыбнётся удача».

Фактически Деймон уступил совсем немного, всего 0,069 секунды. Третье и четвёртое время показали пилоты Benetton Жан Алези и Герхард Бергер, в 0,3 и 0,6 секунды от Михаэля соответственно, пятое Мика Хаккинен на McLaren, уступив менее 0,7 секунды. По меркам того времени результаты были очень плотными.

Что касается Жака Вильнёва, то в субботу он попал во впечатляющую аварию. Машина соскользнула с траектории в скоростном повороте Estoril, но Жак упорно продолжал жать на педаль газа, пытаясь вернуть машину на трассу. В результате он на огромной скорости, хотя и под острым углом, врезался в барьер из покрышек и практически уничтожил шасси, а заодно напугал ехавшего позади Култхарда.

К счастью, канадец не пострадал и даже вернулся на трассу на запасном шасси в конце сессии, хотя и не смог в итоге улучшить свой результат, оставшись шестым. «Нет, это не самая моя большая авария, – спокойно заявил журналистам после сессии Жак. – В IndyCar бывали и посерьёзнее».

По ходу сессии инспекторы обнаружили, что на Ferrari Ирвайна боковые дефлекторы на 15 миллиметров выше, чем позволяет регламент. Чарли Уайтинг уведомил команду, что после сессии ситуацию будут рассматривать стюарды, после чего механики Ferrari на какое-то время закрыли боксы. На других машинах отклонений не нашли, но многие считали, что спорные дефлекторы изначально стояли и на машине Шумахера.

Это вызвало разговоры в паддоке – некоторые считали, что именно благодаря дефлекторам Михаэль оказался настолько быстр во второй попытке, и именно из-за их замены не смог затем улучшить своё время ни в третьей, ни в четвёртой. В Ferrari, впрочем, подобные предположения отвергали. «Если кто-то действительно считает, что лишние 15 миллиметров дефлектора способны дать заметное преимущество, то он просто глупец, – заявил один из инженеров команды. – Преимущество обеспечил тот факт, что машиной управлял Михаэль Шумахер».

Так или иначе, результаты Ирвайна были аннулированы, так что ему пришлось стартовать с последней позиции. Это, впрочем, не слишком расстроило Эдди – с дефлекторами или без, он всё равно никак не мог выжать из своей машины скорость, достаточную для того, чтобы квалифицироваться выше 10-го места.

Тем временем для Williams неприятности продолжались. На warm-up Хилл завозился с регулировками машины и столкнулся с Френтценом – ещё до окончания сессии англичанин лично извинился перед Хайнц-Харальдом. Вильнёв показал лучшее время, но вне кокпита из-за последствий аварии вынужден был носить фиксатор для шеи. Выдержит ли он полную дистанцию гонки, оставалось неясным.

Воскресенье, 30 июня, должно было стать для немцев большим спортивным днём. В центре внимания было два события – гонка Формулы 1 во Франции и финал чемпионата Европы по футболу в Англии, где сборная Германии играла с чехами. В обоих случаях у немцев были все основания ожидать победы. Но если футболисты не подвели, то в случае Формулы 1 все надежды немецких болельщиков пошли прахом ещё до старта, после того как на прогревочном круге мотор Ferrari на машине Шумахера взорвался.

«Я смотрел в зеркала и не мог поверить своим глазам, - рассказал позже Михаэль. – В мгновение ока результаты всей нашей тяжёлой работы превратились в дым. В такие моменты трудно сохранять спокойствие. То, что у нас будут проблемы с надёжностью, я знал, ещё когда подписывал контракт с Ferrari, но полагал, что к середине сезона они закончатся».

Без Шумахера гонка получилась на удивление пресной. Хилл лидировал всю дистанцию, Вильнёв отыграл одну позицию на старте, когда неудачно начал гонку Бергер, затем ещё одну – на пит-стопе, переиграв за счёт стратегии Хаккинена, и, наконец, на 37-м круге обогнал Алези на трассе и вышел на второе место.

Стратегия помогла Бергеру опередить Хаккинена на втором пит-стопе, а Култхарду – Брандла на первом. Гонщики так и финишировали парами – две машины Williams, две Benetton и две McLaren. Вторая Ferrari продержалась ненамного дольше первой – уже на пятом круге Ирвайн сошёл из-за отказа коробки передач.

Поражение во Франции стало не первым, но самым тяжёлым для Ferrari. На предыдущем этапе в Канаде тоже сошли обе алые машины, но там они на победу и не претендовали. К тому же сход ещё даже до первого круга, до старта, из-за технических проблем – самое неприятное, что может случиться с командой и пилотом на Гран При. «Это самый чёрный день в моей длинной карьере в автоспорте», - сказал руководитель команды Жан Тодт.

Тодт даже пытался подать в отставку, но президент Ferrari Лука ди Монтедземоло её не принял. В общем-то, в истории Ferrari бывали дни и похуже, и нередко это приводило к громким отставкам, ссорам, уходам и апатии. Но на тех людей, что работали в Скудерии в 1996 году, разочарование Маньи-Кур подействовало удивительным образом. Вся команда сплотилась и начала трудиться с ещё большим упорством, чем прежде.

Теперь гонка шла не просто за скоростью – каждый отдел, каждый сотрудник Ferrari чувствовал свою ответственность за происходящее, никто не хотел стать виновником следующего отказа. Не потому, что его за это ждали какие-то штрафы или наказания – просто эмоциональная реакция оказалась слишком сильной.

Конечно, поломки не исчезли по мановению волшебной палочки – на это потребовалось время. Но именно Гран При Франции стал переломным моментом в новейшей истории Ferrari. Именно после этой гонки окончательно изменилась философия команды, её подход к гонкам. На протяжении десятилетий поломки, ненадёжность машин считались нормой, характерной особенностью итальянских команд. А местные журналисты соревновались между собой в придумывании метафор о «норовистом и непокорном, но быстром жеребце».

Банальная для Формулы 1 идея «Для того, чтобы финишировать первым, нужно сначала финишировать», была хорошо известна и прежде, но никогда не пользовалась в Ferrari и даже в среде её поклонников особой популярностью. До Гран При Франции 1996 года. Но после этого всё изменилось. Потому что иногда для того, чтобы начать быстрый подъём, нужно достичь дна.