Карьера Жана Алези началась в 1989-м, за рулём Tyrrell в домашнем Гран При Франции. Француз провёл 13-ть сезонов в Формуле 1, проехал больше двухсот гонок, но одержал лишь одну победу – в Канаде'95, как раз перед расставанием с Ferrari. Алези выступал в шести командах, и, спустя восемь лет после окончания карьеры, вспоминал любопытные моменты в интервью для британского F1Racing...
Вопрос: Ваша карьера началась с Гран При Франции'89, когда вы сели за руль Tyrrell...
Жан Алези: Да, впервые я завёл мотор в пятницу утром. Я хорошо помню момент ожидания зеленого сигнала на выезде с пит-лейн, я видел Сенну, Мэнселла, Проста, Бергера, Пике... неделей раньше я смотрел на них по телевизору!
Вопрос: Сегодня такое возможно для новичка?
Жан Алези: Не думаю. Я заменял Альборето, мне сказали, чтобы я попытался пройти квалификацию. Я был потрясён – команда предоставляет машину, но не верит, что я смогу квалифицироваться. В конце первого дня я был седьмым, потом квалифицировался 16-м и финишировал четвёртым. Это фантастика!
Вопрос: На Гран При США'90 в Финиксе вы лидировали и финишировали вторым, уступив лишь Сенне...
Жан Алези: Первое, что я помню – приезд в гостиницу The Phoenician, когда Рон Деннис и Герхард Бергер высыпали полную корзину льда в Alfa Spider, на которой приехали мы с братом. Вы можете себе представить? Это была первая гонка моего первого полного сезона в Формуле 1, я тогда подумал, что здесь все сумасшедшие.
Характеристики этой трассы таковы, что я ехал в одиночестве, ориентируясь только по информационной табличке. Через какое-то время я увидел красное пятно в зеркалах, потом оно стало увеличиваться – я поздно тормозил, чтобы удержать позицию, и сначала Айртон не мог выйти вперед, а потом подобрался ближе. Я вновь максимально поздно затормозил в повороте, но Сенна отыграл позицию. Мне понравилась эта борьба.
Вопрос: Что он сказал после финиша?
Жан Алези: Спросил, почему я был так быстр, и заявил, что в Монако мы можем представлять угрозу. Меня взволновали его слова, и я говорил с журналистами о возможной победе в Монако. Кен Тирелл был напуган: "Жан, я не хочу навещать вас в больнице. Будет здорово, если в Монако всё получится, но нельзя приезжать на эту трассу с уверенностью в победе". Я ответил, что хочу победить!
Вопрос: Почему вы были так быстры за рулём Tyrrell?
Жан Алези: Это была эпоха, когда использовались и 8-ми, и 10-ти, и 12-тицилиндровые моторы. В какие-то моменты гонки одни получали преимущество над другими. На старте моя машина весила на 25-30 кг легче, чем у соперников, но они отыгрывались по мере расхода топлива.
Вопрос: В 1990-м у вас было сразу три контракта на следующий сезон - с Williams, Tyrrell и Ferrari...
Жан Алези: Когда представители Ferrari обратились ко мне в первый раз, я ответил отказом из-за договорённости с Фрэнком Уильямсом. Я подписал контракт и был уверен в его надежности, но однажды Фрэнк сказал: "Нужно оставить возможность выбора, но хочу, чтобы вы выступали за мою команду".
Мы планировали объявить о контракте перед Гран При Франции, к этому моменту он уже вовсю охотился за Сенной. В моём контракте говорилось, что я буду первым номером, он знал, что возможны проблемы, поэтому подтверждение было отложено до сентября. Я не хотел ждать, в сентябре Фрэнк мог отказаться, и сказал, что если он не подтвердит контракт на следующей гонке, я уйду в другую команду. Фрэнк заявил: "Вами интересовались из Ferrari", я ответил, что это не имеет значения, нужно лишь подтвердить контракт. Он отказался.
На следующей гонке я добился контракта от Ferrari, но не подписал его, и пришел в боксы Williams. "Фрэнк, посмотрите, если я подпишу эту бумагу, всё закончится". Он ответил: "Нет, у вас контракт с Williams", тогда я подписал контракт у него на глазах.
Никто не знает, что судьбу моего контракта с Ferrari решили Бриаторе и Пике. Это они занимались контрактом, мне не хватило бы наглости обсуждать размер гонорара или служебную машину. Нельсон сказал, что надо требовать F40. Увидев эту строчку, представители Ferrari заявили: "Неплохо для новичка!"
Вопрос: Не сожалеете, что упустили самый успешный период в истории Williams?
Жан Алези: Нет, я не о чём не жалею, хотя мог бы добиться большего.
Вопрос: Вашим первым напарником по Ferrari, в 1991-м, был Ален Прост – самый великий французский гонщик Формулы 1…
Жан Алези: Мне действительно повезло с напарником, но у нас не было рабочих отношений. Год получился сложным для Ferrari, я пытался понять, в чём нужно прибавить, чтобы добиться большего.
Вопрос: В 1993-м в команду пришел Герхард Бергер. Говорят, узнав, что он получил статус первого гонщика, вы в слезах жаловались Ники Лауде?
Жан Алези: Даже, когда машина не была быстра, я делал всё возможное, а команда вдруг отдала первый номер Герхарду. Несправедливо, я знал, что я лучше. Прошло некоторое время, прежде чем удалось добиться равенства. К тому же, у меня было небольшое преимущество – я говорил по-итальянски, а Герхард – нет.
Герхард много думал о политике, но всегда был лоялен и преподал мне несколько важных уроков. Именно поэтому мы дружим и сегодня. Мы оба были искренни, открыты, и ничего не скрывали друг от друга.
Вопрос: Бергер побеждал за рулём Ferrari в 1994-м, но в 1995-м вы одержали первую и единственную победу в Монреале, в день своего рождения…
Жан Алези: Я ехал вторым, а за десять кругов до финиша увидел движение на трибунах. Я не знал, что происходит, потом инженер сообщил: "Михаэль остановился". Я увидел Р1 на информационном табло, и почувствовал слезы на глазах – мой визор всегда был немного открыт. Нужно было сосредоточиться и финишировать – топлива оказалось минимальное количество, я постоянно спрашивал команду, хватит ли до финиша, и отсчитывал круги. Три, два, и победа! Я шесть раз финишировал вторым, выбывал из гонки, лидируя, мне казалось, что я практически уже выиграл несколько гонок, но эта победа была фактической.
Вопрос: В тот момент Шумахер уже подписал контракт с Ferrari на сезон 1996 года?
Жан Алези: После моей победы в Канаде, итальянская пресса активно обсуждала подготовку к подписанию контракта с Михаэлем. Я позвонил Жану Тодту, он переадресовал вопрос к Монтедземоло, и Лука сказал: "Уверяю вас, он не придёт. Я как раз готовлю обращение к итальянской прессе, чтобы остановить эти публикации".
После этого я перезвонил Бриаторе, он сказал, что контракт Шумахера с Ferrari уже подписан, и позвал меня в Benetton.
Вопрос: По сравнению с Ferrari, Benetton – маленькая команда. Вы почувствовали разницу?
Жан Алези: Мне было комфортно, мы быстро наладили контакт с гоночным инженером – Пэтом Симондсом, но Benetton уже «сдулся». Они выиграли чемпионат мира, и испытали шок, потеряв Михаэля. Росс Браун начал спорить с Флавио и покинул команду, за ним последовал Рори Берн. Флавио хотел всем доказать, что команда справится, потеряв ключевые фигуры.
Вопрос: В Мельбурне'97 произошел известный инцидент, когда команда звала вас в боксы, но вы остановились на трассе из-за того, что закончилось топливо...
Жан Алези: Я помню каждую секунду этой гонки. Я ехал позади Хаккинена, и планировать обойти его на пит-стопе. Когда он свернул в боксы, команда поместила табличку «BOX» на моё табло, но я его не увидел – в том месте нужно было переходить на седьмую передачу, я атаковал, смотрел лишь на ручку коробки и трассу. Радио не работало. На следующем круге механик уже размахивал табло, а потом машина остановилась.
Флавио спросил, что случилось, я сказал, что не работало радио, а табло увидел, когда им начали размахивать. Но, в телевизионном интервью Бриаторе заявил, что он не понимает причины произошедшего, ведь у меня был индикатор расхода топлива, как на дорожной машине. На самом деле, никакого индикатора не было, я не мог знать, что топливо закончится. Он выставил меня дураком, а гоночный инженер разговаривал так, будто видел перед собой идиота. Я понял, что меня не уважают в этой команде, и больше не хотел за них выступать.
Вопрос: Вы с Бергером всегда славились своими шуточками...
Жан Алези: Да, в Benetton было весело. После его последней гонки, в Хересе'97, Бергер устроил вечеринку в моторхоуме Берни. В заднем кармане моих брюк лежал паспорт, Герхард его увидел, пытался выбить из кармана, и порвал. Я был зол и дожидался его на парковке с выключенными огнями. Едва он завёл машину, я включил фары и врезался в дверь его машины, потом ещё раз – он понятия не имел, что происходит, пытался уехать, а я его преследовал и Герхард врезался в ворота. Через некоторое время он понял, что это я, но на следующий день мы чувствовали себя крайне неловко – обе машины были серьёзно разбиты.
Вопрос: Что вы ответите тем, кто считает, что при большей решительности за рулём вы могли добиться большего?
Жан Алези: В те времена машины были хрупкими, а опыт имел значение. Сейчас всё иначе, возможно, сегодня я мог бы добиться большего, а тогда мне нравилось атаковать на пределе, контролируя ситуацию на машине, практически лишенной автоматики.
