Берни Экклстоуну в октябре этого года исполнится 85, а Максу Ферстаппену только 17 лет, но это не значит, что главе менеджмента Формулы 1 и самому юному гонщику в истории чемпионата не о чем поговорить.
Вопрос: Берни, вы хотите, чтобы вам вновь было 17 лет?
Берни Экклстоун: О, нет! Я рос в непростое время, но тогда было больше человеческого, всё было ближе к реальности. Сейчас всё происходит слишком быстро, мир стал слишком искусственным. Технические новинки играют в нашей жизни слишком заметную роль. Раньше слово было словом, а сегодня у нас контракты, в которых больше ста страниц. Слишком всё зарегулировано – и в жизни, и в Формуле 1. Возможно, лучшее, что я бы мог сделать, если бы снова стал 17-летним – завести 18-летнюю подругу! (смеётся)
Вопрос: Можете рассказать о вашей жизни в 17-летнем возрасте?
Берни Экклстоун: Не помню! Это было очень давно… Впрочем, в то время я гонялся на мотоциклах. Я всегда на чём-то гонялся: на велосипедах, на мотоциклах, на машинах. На всём, что можно.
Макс Ферстаппен: Сбылись мои мечты: мне только 17, а я уже получил работу, о которой мечтал: я выступаю в Формуле 1! Невероятно!
Берни Экклстоун: Ты этого заслуживаешь, ты настоящий гонщик!
Вопрос: Берни, сейчас много говорят о том, что в прежние времена гонщики были «настоящими мужчинами», а сейчас в Формуле 1 выступают мальчишки. Можно ли было несколько десятилетий назад представить, что в чемпионате будет выступать 17-летний гонщик?
Берни Экклстоун: Я участвовал в гонках примерно в этом же возрасте. Думаю, не стоит говорить о возрастном факторе – намного важнее, насколько человек конкурентоспособен. Возможно, также многое зависит от того, как давно человек выступает в нашем спорте. По-моему, в технике есть такой термин: «фактор снижения усталостной прочности». Если ты начинаешь карьеру, когда тебе 20, то к 30-ти годам у тебя появляется желание перемен. Чем позже ты начнёшь, тем позже это произойдёт.
Вопрос: Вы довольно рано прекратили гоночную карьеру: это было связано с каким-то драматичным происшествием?
Берни Экклстоун: Я несколько раз попадал в аварии, когда мне было лет 20. В это же самое время я занимался бизнесом, и мои дела шли неплохо. Поэтому вместо того, чтобы рисковать жизнью, я решил добиться успеха в бизнесе. Возможно, в глубине души я понимал, что как гонщик я недостаточно хорош…
Макс Ферстаппен: Я с большим уважением отношусь к тем, кто сознательно принимает решение о завершении карьеры. Все гонщики занимаются делом своей мечты – вообще-то, это даже больше, чем мечта, ведь именно эта работа позволяет нам ощутить вкус жизни. И если кто-то завершает карьеру, потому что считает, что он недостаточно хорош – наверное, тут надо говорить о победе разума над страстью. Ведь тогда у тебя появляется шанс добиться успеха в какой-то другой сфере. А есть немало таких, кто остаётся в гонках слишком надолго и в итоге ничего не добивается.
Берни Экклстоун: Мечты гонщика осуществляются тогда, когда он выигрывает. Какой смысл продолжать карьеру, если тебя преследуют неудачи?
Вопрос: Макс, чем вы объясняете, что вы смогли пробиться в Формулу 1 в столь юном возрасте?
Макс Ферстаппен: У меня просто не было шансов этого избежать! В нашем доме всё так или иначе связано с автоспортом. И мама, и отец выступали в гонках, так что яблоко от яблони…
Вопрос: Стремление к успеху в юном возрасте, спортивная жилка – всё это ведь не с неба падает. Что вы переняли от ваших отцов?
Берни Экклстоун: Ничего.
Макс Ферстаппен: Я рос в семье, помешанной на гонках. Мой отец всему меня научил, объяснил, что надо делать, но ещё важнее, предостерёг от того, чего делать не надо. Карьера в Формуле 1 требует осторожного подхода.
Берни Экклстоун: …и ты можешь её начать в очень молодом возрасте, можешь быть быстрее всех, но чтобы стать чемпионом мира, тебе также нужна удача.
Макс Ферстаппен: Это верно! Посмотрите, что произошло с Фернандо Алонсо. Он остаётся одним из лучших гонщиков, но в течение пяти лет, когда он выступал за Ferrari, ему не удалось выиграть титул, а теперь, когда он перешёл в McLaren, мечта о победе в чемпионате, похоже, ещё более иллюзорна, чем когда-либо. Недостаточно просто быть одним из лучших гонщиков – также нужна лучшая машина, в противном случае тебе гарантированы неудачи.
Берни Экклстоун: Очень важно правильно выбрать момент: оказаться в нужном месте в нужное время!
Макс Ферстаппен: Может быть, вы мне с этим поможете? Хотя должен сказать, что я прекрасно чувствую себя в Toro Rosso!
Вопрос: Какой совет вы бы дали 17-летнему парню?
Берни Экклстоун: Не надо слишком много прислушиваться к чужим советам. Живи своим умом. Делай только то, что считаешь правильным для себя. Я поступал именно так. И ещё один совет: экономь деньги и не сори ими…
Макс Ферстаппен: Я уже так и действую. Мне не нужны все эти дорогие и модные игрушки, я полностью сконцентрирован на карьере.
Вопрос: Значит, вы предпочтёте отправиться на ужин с Берни Экклстоуном, чем с какой-нибудь роскошной красавицей?
Макс Ферстаппен: Однозначно. Красавицы мало что понимают в Формуле 1, но Берни может тебя многому научить. Он выстроил этот спорт и стал одним из самых успешных бизнесменов мира. Для меня карьера важнее, чем девушки. В Ф1 тебе даётся только один шанс, и я намерен им воспользоваться!
Берни Экклстоун: Очень разумный молодой человек!
Вопрос: Макс, а какой бы совет вы могли дать Берни?
Макс Ферстаппен: Вы можете что-нибудь предпринять, чтобы машины Формулы 1 снова стали быстрее и громче?
Берни Экклстоун: Я удивлён, что слышу это от такого молодого человека! Если честно, самое глупое, что произошло с Формулой 1 – это переход на современные моторы. На самом деле, это даже не моторы. Батареи и гибридные системы – это нельзя назвать двигателем для Ф1. Вашу болтовню с теми, кто сидит на пит-уолл, инструкции, которые инженеры дают гонщикам – всё это надо прекращать! Гонщики снова должны стать главными героями, они должны выкладываться за рулём, чтобы мы увидели, кто чего стоит. Обещаю, Макс, всё это вернётся!
Макс Ферстаппен: Было бы здорово! Сейчас технической информации столько, что это перебор даже для молодых гонщиков. Я бы сказал, что сейчас мы только на 20% заняты непосредственно пилотированием, а остальные 80% приходится уделять технике. Знаете, что я делаю, чтобы этого избежать?
Берни Экклстоун: Что?
Макс Ферстаппен: Я говорю инженерам, чтобы они не перегружали меня информацией. Работая в кокпите, мы получаем слишком много различных данных. Иногда я вообще выключаю дисплей в моей машине! Мне хочется полагаться на мои ощущения. В конце концов, разве не этим отличались великие гонщики?
Берни Экклстоун: Прекрасно! Надеюсь, новый технический регламент 2017 года позволит к этому вернуться.
Вопрос: Берни, вам бы хотелось, чтобы Макс прокатил вас на обычной дорожной машине по трассе в Спа?
Берни Экклстоун: Конечно!
