Гонка двух миров. Глава 5. Часть 1

Это вымышленная история, пересечений с реальными событиями искать не стоит.  Это продолжение «Гонки двух миров» Никиты Савельева для читателей F1News.ru...

Глава 5. Засада с нотками ностальгии. Часть первая

Сержант Вуд упорно не покидал дверной проем и в третий раз занудно переспросил:

– Уверены, сэр? Вам не понадобится помощь?

– Сказал же, нет, – процедил Роберт.

– Тогда я пошел? – протянул Вуд, но с места не тронулся. После конфуза около дома Кэрол он явно опасался оставлять столичного детектива одного.

– Иди, – столичный детектив, напротив, жаждал реабилитироваться.

– Буду смотреть во все глаза. Как только – мы мигом! – с жаром заверил Вуд.

– Прекрасно, сержант. По местам.

Роберт подтолкнул подчиненного и закрыл дверь судейской вышки. В отличие от недавней бесславной засады ждать предстояло намного дольше, зато с куда большим комфортом.

Инспектор поднялся по лестнице на второй этаж, оказался в просторной комнате со стеклянными окнами в полстены и преспокойно устроился в широком кресле. Условия прямо королевские. Только свет зажигать нельзя. Ничего, потерпит, не впервой.

Наверняка многие болельщики многое бы отдали, чтобы оказаться здесь. Сверху открывался превосходный вид на стартовую прямую и линию боксов. Должно быть, перед началом гонки все происходящие там события, включая приготовления машин и пилотов, судьям видны как на ладони. Но Роберт бесцеремонно развернулся в противоположную сторону, чтобы держать в поле зрения административное здание.

Вокруг стояла полная тишина, в гоночном городке не горело ни единого фонаря, лишь около главных ворот тускло светилась пара огоньков. На темном небе выглянул полумесяц. Идеально для замысла Роберта – если внизу кто-то появится, он не проглядит.

Если сутки назад старший инспектор напоминал выжатый лимон, то нынче он был бодр и свеж. После недолгих раздумий они с водителем остановились на постой у сержанта Вуда. Для Роберта нашлась даже отдельная комната, а шофер довольствовался койкой в гараже. По крайней мере, инспектор точно не прогадал – жена сержанта оказалась превосходной хозяйкой и окружила Роберта неподдельной заботой. Выяснилось, он в своей холостяцкой квартире уже совсем забыл, что такое настоящий уют и комфорт. Смешно: инспектор почувствовал себя как дома. Между тем, настоящего дома у него нет уже долгие годы: лишь зарегистрированное на него жилище – казенная квартира, выделенная муниципалитетом. Так ее правильнее назвать.

А в понедельник началась работа, и думать о пустяках стало некогда. Прежде всего, Роберт наведался в гостиницу: инженер Харрис и его чертежи пребывали в добром здравии. Вчера они поставили незамысловатую ловушку: скрытно расположили констебля в номере инженера и отправили хозяина погулять. Но никаких проникновений не случилось. Что ж, самый простой способ не сработал. Бывает.

Пришли результаты из криминалистической лаборатории – в номере обнаружены отпечатки пальцев, по меньшей мере, двух неустановленных мужчин, но ни один из них по дактилоскопической картотеке не проходил. Возможно, какие-то все-таки оставлены преступником, который раньше не попадал в лапы правосудия, но не исключено, что это просто-напросто отпечатки полицейских или прежних постояльцев. Надежда на науку не сбылась. Такое тоже бывает.

Закончив утренние дела в Джевелроке, старший инспектор убыл на автодром, где его представили как первую ласточку от комиссии проверяющих из министерства спорта. Роберт спокойно бродил, где ему вздумается, взирая на приготовления к гоночному празднику. Повсюду что-то лихорадочно приколачивали, приделывали, подкрашивали, подкручивали и подвешивали. Стучали молотки, визжали пилы, тянулись какие-то провода и нестерпимо пахло свежей краской. Рабочие не обращали на инспектора ни малейшего внимания, а сотрудники автодрома предпочитали не вступать в диалоги с молчаливым и серьезным господином.

Об истинной роли Роберта были осведомлены лишь директор Барлоу, его помощница Джейн да несчастный Харрис. Первый ненадолго появился на автодроме, выразил удовлетворение, что удалось избежать скопления полицейских, предупредил, что пора бы ускориться – уже во вторник ожидались первые гости, и ретировался на заседание гоночной ассамблеи. Вторая была вся в работе, разрывалась между паддоком, администрацией и трассой, дежурно справлялась о том, что нужно Роберту, и вновь убегала. Третий откровенно побаивался инспектора и ничуть не стремился попасться ему на глаза, но тут уже сам Роберт периодически появлялся на пути следования инженера и задавал уйму вопросов.

Старший инспектор не лукавил, когда говорил американцу о своих намерениях. Чем пытаться искать преступника среди прибывших в Джевелрок, куда как проще подкинуть ему приманку. Осталось выбрать правильное место для капкана. Роберт вдоль и поперек изучил автодром и прилегающую местность, убедился, что никакой толковой охраны там не предусмотрено, а организовать ее в принципе невозможно. Единственный сторож – в будке около парадного въезда на автодром, но от него ни малейшего толку. Даже машина может попасть в паддок, минуя этот въезд, не говоря уж о пешеходе.

Оказалось, Харрис не таскает за собой несчастные чертежи постоянно, а оставляет их где попало – то в палатке инженеров, то у администрации, то в боксах. При желании и определенной сноровке ознакомиться с ними не сложно. Но по какой-то причине злоумышленник светиться на автодроме не пожелал и полез в гостиницу. Хотя там незнакомый человек больше на виду, чем на трассе, где затеряться среди многочисленных рабочих вообще не проблема. Почему же грабитель решил усложнить себе задачу – настоящая загадка.

К обеду план окончательно созрел. Роберт телефонировал в участок, выдернул сержанта Вуда и отправился с ним перекусить в близлежащую столовую. За незамысловатым, но зато вкусным обедом, который редко встретишь в городе, они проработали все детали предстоящей операции. Обратно на автодром старший инспектор вернулся в превосходном настроении, провел необходимые приготовления, а потом бесцельно бродил, насвистывая песенки, что с ним случалось совсем уж редко, и весь извелся в ожидании вечера.

Единственно, настроение подпортил американец. Роберт уж совсем забыл про него, но тот неожиданно выплыл ближе к ужину.

– Прости, Робби, слегка подзадержался, – выдохнул Норман, обдав инспектора целым спектром запахов: тут и следы вчерашнего веселья, и свежий винный аромат.

– Я уж думал, ты не появишься.

– Как мог? Только вчера не рассчитал чутка, местные оказались такие гостеприимные…

– Я заметил.

Норман сорвал с глаз темные очки, продемонстрировал набрякшие веки и глаза с красными прожилками:

– Думал, пропустим с Кэрол по стаканчику – надо же отметить приезд. Но без перебора. Да какое там! Без скромности, Робби, вчера я был главной звездой в баре. Ваши развесили уши и раскрыли рты. И наливали за счет заведения. Но я тоже в долгу не остался, а как же! И угостил весь бар. Дважды. Или трижды.

– Ты быстро освоился.

– Когда я терялся? Люди живут в двух шагах от автодрома, но живого пилота такого уровня так близко никто и не видел. А тут я во всей красе! Рассказал им о своих самых знатных победах. Ну и о паре поражений тоже.

– Поздравляю.

– Что мы всё обо мне?! Когда начнем охоту на подонков?

– Мы, собственно, уже начали.

– Круто. Я отошел. Ну, почти. И рвусь в бой.

– Норман, если без обиняков, – решительно произнес Роберт. – Мы – полиция, и ловить преступников – наша работа, у нас опыт, наработанные комбинации и методики расследования. А у тебя свои задачи. Понимаю, ты обещал главному констеблю, но поверь, мы способны прекрасно справиться и без помощи добровольца. Не сомневайся, мой начальник не расстроится, если вообще не забыл об этом. У больших людей свои заботы. Отдыхай, готовься к гонке, а мы обойдемся и своими ресурсами.

– Посмотрел на мой вид и подумал, что я ненадежный напарник, – грустно констатировал Норман.

– Не в этом дело…

– Я ж не пень безухий. Понимаю, подвел тебя. Но готов исправиться, – упорствовал Норман, прижав руки к груди. – Больше никакой выпивки! На сегодня. Неужели для меня нет работенки, пусть даже завалящей?

Да уж, отвязаться от простодушного, но прилипчивого, точно репей, помощника, оказалось куда как непросто. Но, впрочем, и для него нашлось занятие как раз по профилю: чтоб и видимостью дела был занят, и не мешался лишний раз под ногами.

Но обо всем по порядку. Около семи вечера инженер Харрис вернулся в отель, трепетно прижимая к груди планшет с вожделенными чертежами. А буквально следом заявился посланец из Нортгемптона. Прямо около стойки портье разыгралось целое представление. Участники: Харрис в роли самого себя, водитель Роберта в роли посланца, гостиничный персонал и остальная публика – без речей. С учетом неопытности актеров театр академический – отступать от сценария строжайше запрещено.

Итак, посланец сообщает, что директору Барлоу срочно понадобился полный комплект чертежей, поскольку ему завтра утром встречать комиссию проверяющих. Харрис возмущается, что он не поедет на ночь глядя в Нортгемптон. После небольшой перепалки водитель делает звонок по телефону со стойки портье – для правдоподобности настоящему Барлоу. Тот говорит: так и быть, можно никуда не ехать, но просит завезти чертежи ему в кабинет, чтобы прямо с раннего утра они были под рукой. Посланец удаляется с чертежами. Занавес.

Роберт строил расчет на том, что злоумышленник либо вращается где-то в отеле, либо имеет там словоохотливого информатора. Слишком уж гладко прошло субботнее проникновение в номер. Зато в воскресенье все было тихо, несмотря на то что чертежи лежали якобы без присмотра весь вечер. По этой же причине Роберт выбрал в качестве ловушки именно автодром. Он хотел взять преступника на горячем, а свой человек среди гостиничного персонала предупредит негодяя как о засаде в номере, так и о подозрительном шевелении вокруг. Если злодей знает о диалоге с мнимым курьером, то клюнет – хоть всю ночь фотографируй в пустом здании. Ну а взлом двери его не остановит. И ведь иной такой шикарной возможности не представится – кто знает, куда комиссия потом денет вожделенные чертежи?

Переодетый констебль проследил, не отправился ли кто вслед за водителем Роберта, а на заднем сиденье в машине спрятался еще один полицейский – на случай неожиданностей в дороге. Но все прошло гладко. Итак, чертежи – в кабинете директора, Роберт – в ближайшем укрытии, сержант с напарником – в грузовом автомобиле за воротами. Их задача – примчать со всех ног на место при условном сигнале фонариком. Поразмыслив, Роберт не стал менять сторожа в будке для пущей правдоподобности. Кто знает, вдруг злодей уже осмотрелся на автодроме?

Харриса отрядили в бар при отеле, наказав сидеть там до ночи. Тут и американскому бизону нашлось дело: Грэйда вместе с констеблем Моррис отправили следом, чтобы глядели в оба – вдруг там появится мужчина, подходящий под рисованный портрет, составленный со слов любвеобильной Кэрол и сребролюбивого официанта Мэтью. Если злодей пропустил сценку в холле, то обязан следить за Харрисом.

В плане хватало шероховатостей, но на скорую руку ничего лучше придумать не удалось. Если не сработает – придется шерстить город. Пока, не желая спугнуть преступника, Роберт повременил распространять его портрет среди жителей Джевелрока. Лишь на въезде и выезде из города разместили местных мальчишек – сержант Вуд по заветам Шерлока Холмса давно обзавелся среди них агентурой – с приказом записывать все незнакомые автомобили.

На месте злодея инспектор не стал бы постоянно базироваться в Джевелроке, где каждый человек на виду; проще скрыться в большом городе. Именно поэтому портрет преступника отправили в Нортгемптон, где его развесили в гостиницах, местах общего пользования и раздали полицейским. Суперинтендант Чаппел без проблем поддержал инициативу Роберта. Он еще хотел выделить с десяток крепких констеблей, но старший инспектор отказался – он решительно не представлял, куда можно приспособить такую ораву. Естественно, детективы из отдела Роберта не помешали бы, но он, без ложной скромности, полагал, что справится и сам.

– Ты даже в засаде в шляпе? – раздался голос за спиной.

Роберт чуть не подскочил от неожиданности, тут же рванул руку к кобуре, одновременно разворачиваясь.

– Да не хватай ты пушку.

На входе стоял до боли знакомый силуэт – Норман Грэйд собственной персоной. В темноте не видно, но, похоже, американец широко улыбался.

– Ты… ты как? Чтоб тебя… – Роберт все не мог отойти от потрясения.

Норман сделал пару шагов вперед и плюхнулся в кресло рядом со старшим инспектором.

– Тяпнул пивка в баре, и мне полегчало. Ваша девочка-коп – милашка, спорить не буду, но не в моем вкусе. Беседа толком не клеится. Байки травить надоело. Сколько сидим – к плюгавцу Харрису никто не подваливает. Пиво в глотку больше не лезет, а с виски вчера перебор был. Думаю, чего я пропускаю веселье?! Наплел Моррис, что у меня срочные дела, а сам сорвался к тебе. Нанял аборигена с тачкой – он меня докинул по сходной цене.

– Зачем?!

– Не терплю незаконченных дел. Знаешь, я в Спрингфилде трижды подряд не мог финишировать, хотя лидировал каждый раз. И что бы ты думал, в пятьдесят шестом?

– Зубы не заговаривай. Как ты меня нашел?

– Тоже мне задачка. Сам же сказал, будешь на автодроме, в засаде. А вышка – лучшая позиция. Из машины вышел заранее, чтоб не спугнуть никого, и тихонько дошел.

– Там полицейские. А если б тебя заметили?! И задержали бы.

– Меня?! Повязали сухопутные копы? – рассмеялся Норман. – Я и обидеться могу! Я ж десант. Бывший, правда. Восемьдесят вторая воздушно-десантная всеамериканская дивизия.

– И все равно…

– Не дуйся, инспектор. А вдвоем и смотреть веселее.

Роберт только вздохнул. Как некстати главный констебль навязал ему американца! Хотя этот бы точно разнес о расследовании по всему автодрому.

– Раз уж пришел: молчим, свет не зажигаем. Гляди вон туда, – скомандовал Роберт.

– Ты – босс.

На удивление, гоночный ковбой заткнулся, и они долго сидели в тишине. Но пялиться во тьму, пытаясь высмотреть шевеление – занятие муторное, и через полчаса сам Роберт не выдержал.

– Ты и вправду бывший военный?

– Не похож?

– Почему? Просто необычно.

– С чего бы? Гонщиками не рождаются. Какой ерундой только не пришлось заниматься, пока не освоил баранку.

– А ты давно мобилизовался?

– Так считай с сорок шестого, почти пять лет оттрубил на дядю Сэма.

Что-то не сходилось. Американцу на вид не более тридцати.

– А тебе сколько лет?

– В июле будет… тридцать девять.

– Ты старше меня на год! – вырвалось у инспектора.

– Не может быть, – протянул Грэйд и машинально придвинулся к Роберту, старясь разглядеть его в темноте.

Старший инспектор грустно усмехнулся. Он и без посторонних знал, что выглядит паршиво. Почти два десятилетия службы, да еще в столь тревожное время, еще никому не добавляли свежести. А с тех пор, как Роберт остался один, он пропадал на работе, не делая различия на будни и выходные, а если и выдавался свободный вечерок, то коротал его в компании бутылки рома. А вот янки, надо признать, отлично сохранился и здоровья хоть отбавляй: судя по его виду днем, выжрал вчера не менее канистры, а к вечеру снова бодр и энергичен.

– А ты служил в армии, Роб? – спросил Грэйд.

– Не довелось. Я в тридцать девятом попал на службу в полицию. Так и прижился.

– Тогда у вас жарко было. А на фронт не просился?

– Нет, – коротко ответил Роберт и тут же счел нужным дополнить: – Знаешь, каково у нас было в войну? Контрабандисты, спекулянты, дезертиры. Вдобавок шпионы, а сколько мародеров и разбойничьих шаек развелось! Некоторых потом чуть не до пятидесятого года выкорчевывали.

Роберт тут же мысленно обругал себя: и чего он оправдывается перед этим белобрысым ловеласом? Его фронт был здесь, в месте, где он приносил пользу. К тому же в военные годы Роберт десяток раз мог сложить голову в опасных переделках. Да и потом тоже. Столько всякой швали повылезало изо всех щелей.

Против ожиданий Норман грустно произнес:

– А я поперся. Молодой был. Приключений хотел. Операция «Хаски», слыхал? Высадка союзников на Сицилии в сорок третьем. Про нас мало кто помнит. Все про Нормандию говорят. А на самом деле мы первые – в Европе еще за год были. Там ваши выдумщики секретную операцию прикрытия сочинили – целый детектив, такого в книжках не прочтешь. Поддельный труп офицера немцам подбрасывали с фальшивыми документами. Точнее, труп-то не поддельный. Неважно, в общем. Был у нас в полку один прощелыга, все грозился кино про это снять. Да плевать! Тот день, Роб, у меня и сейчас перед глазами…  Ждем первую боевую высадку. Наш полк в резерве. Совсем зеленые. У парней глаза с доллар размером, и лица белые как простыня. На вторые сутки и нас сбросили. Ветер жуть. Парашют сносит. Внизу вода. Потонуть – как два пальца. А тут еще ваших британцев – то ли не предупредили, то ли что еще. И крейсеры вдарили по нам прямой наводкой. На моих глазах по соседнему «дугласу» вмазали, все в хлам. Ладно, мы выскочить успели. Правда, капрала Джейка срезало начисто. В общем, у меня к англичанам свой счет.

Норман скомкал рассказ. Роберт попытался представить, каково это, когда выпрыгиваешь из самолета навстречу пустоте. И так жуть как страшно, а если еще по тебе стреляют, притом свои?

– Но ты не переживай, я потом со многими вашими парнями сдружился, – Норман неожиданно хлопнул старшего инспектора по плечу. – Славно мы куролесили. Веселое время, ну и жуткое, слов нет. Как домой вернулся, дал зарок: ни в жизнь больше форму не надену! Но разве от армии быстро отделаешься?

– То есть ты уже бывал в Европе? – усмехнулся Роберт, чтобы разрядить обстановку.

– В точку, инспектор! Пара недель боев – и остров наш. Считай, на курорте. Ты видел сицилийских бабенок? Нет?! Мелкие, но шустрые, заразы. Офицеры нас всё болезнями пугали, даже картинки специальные подсовывали – мол, не лезьте им под юбку, иначе кранты. Но когда солдата офицер останавливал? Умеючи всё можно. Была у меня потом одна – мелкая, ростом мне по грудь, но все при ней. Аппетитная, аж зубы сводит. Я даже по-ихнему через пень-колоду выучился. У нее жених, как мы пришли, удрапал куда-то, так она меня замуж все звала. Представляешь? Ты не женат, Роб?

– Нет, – бросил старший инспектор.

– И я так же. Ни с одной барышней дольше полугода не протянул. Видать, так и помру бирюком. А ты чего не окольцуешься?

– Не с руки, – процедил Роберт, надеясь, что янки отстанет. Но, похоже, деликатность не значилась среди его достоинств.

– А чего?! Ты, понятно, не гонщик, но и не слесарь, вон цельный старший инспектор. С голоду явно не пухнешь. К тому ж мы, как циркачи, на месте не сидим, а тебе-то…

– Ну-ка? Что там? – Роберт грубо оборвал американца и до рези в глазах уставился в ночную тьму.

== Продолжение

Читайте ещё