В интервью Auto Motor und Sport Льюис Хэмилтон говорил о борьбе за титул, поединках с Максом и новом напарнике…
Вопрос: В чём отличия борьбы за титул в этом сезоне?
Льюис Хэмилтон: В моей карьере было несколько жарких схваток в борьбе за титул. Все они уникальны. Нельзя сказать, что один поединок был легче другого.
Первый титул я завоевал, когда был ещё молод. У меня не было тех знаний, которые были у моего напарника по команде. Я просто знал, что на это способен. Кроме того, тогда у меня не было такого большого опыта интервью, я не знал, каково это – быть в центре внимания. В голове были совершенно другие мысли.
В этом году поединок по-своему уникальный. Пандемия очень повлияла. Изоляция и неопределенность в общении с людьми имеют колоссальное значение.
В прошлом году сезон был более компактным. Напряжённый период продолжался всего шесть месяцев. Сейчас он длится уже почти целый год. В некоторых областях ограничения немного смягчились, но заболеть по-прежнему просто. Всегда нужно помнить об этом. Общение с людьми сейчас совсем другое, чем в прошлом – ты всегда держишь дистанцию и задерживаешь дыхание, когда посторонние люди находятся рядом.
Вопрос: Вы до сих пор чувствуете последствия перенесённого в прошлом году коронавируса?
Льюис Хэмилтон: Первая половина сезона была одной из самых сложных в моей жизни. Однажды я об этом расскажу. Но сейчас я чувствую себя лучше.
Я сосредоточился на программе восстановления, использовал дыхательные техники, бегал почти каждый день. Интенсивные тренировки помогли избежать проблем в жарких гонках после летнего перерыва. Сейчас есть ощущение, что я, наконец, избавился от последствий.
Но сегодня вы живете в постоянном страхе. Многим людям не проблема пропустить день на работе. Но для гонщика это может иметь решающее значение. Если вы пропустите один или два этапа, можно сказать, что сезон завершён. При этом я вижу других спортсменов, которые относятся к этому очень спокойно. Мне это кажется странным.
Вопрос: Слабые стороны вашей машины стали очевидны уже на тестах в Бахрейне. Вы изменили подход?
Льюис Хэмилтон: На тестах никогда не знаешь, чего ожидать. Тогда ситуация выглядела хуже, чем на самом деле. Но вопросов было множество.
Как работать с настройками? Как добиться лучшей управляемости? Мы не жаловались. Мы работали. Ситуация оказалась запутанной, но в итоге мы смогли выиграть первую гонку сезона.
Вопрос: Сейчас понятно, на каких трассах ваша машина работает лучше?
Льюис Хэмилтон: Я не вижу закономерностей. Возможно, у инженеров есть какие-то подсказки. Факторов очень много – типы поворотов, составы асфальта, разная температура.
Вопрос: Как вы оцениваете свою работу в этом сезоне?
Льюис Хэмилтон: Я сосредоточен на работе ещё больше, чем когда-либо, поэтому вполне доволен.
Эту машину сложно настроить. Тото назвал её Дивой. Сейчас она монстр-Дива. Учитывая меньшую продолжительность свободных заездов, попасть в рабочий диапазон очень сложно, а если сделать это не получается, то я не могу максимально использовать её возможности на трассе. Но в Бразилии машина была именно такой, как я хотел. Мы попали в настройки, что удалось сделать лишь один-два раза за сезон. На большинстве этапов настройки не были оптимальными.
Вопрос: Серьёзная конкуренция со стороны молодых гонщиков, мечтающих свергнуть короля, добавляет мотивации?
Льюис Хэмилтон: Трассы, на которых они выросли, имели гораздо большие зоны безопасности. Когда я начинал гоняться, такого не было. Тогда было веселее, но и рискованнее. Нужно было пилотировать так, чтобы не выйти за границы допустимого.
Гонщики нового поколения об этом не думают. Они выезжают далеко за пределы трассы и спокойно на неё возвращаются. Сейчас вам не нужно бояться последствий. Кроме того, сейчас гораздо больше гонщиков из богатых слоёв общества. Они очень амбициозны и мечтают пробиться наверх.
Вопрос: Почему вам так нравятся чистые гонки, ведь ваш кумир Айртон Сенна не избегал инцидентов…
Льюис Хэмилтон: Так меня воспитал отец. Он всегда говорил, чтобы я отвечал обидчикам на трассе. В детстве мне не раз доставалось – в школе и на трассе. Но мы хотели победить чисто, а не с помощью аварий. Тогда другие не смогут отрицать, что вы лучше. Тогда не будет никаких оправданий, как в случае аварии. Я стремлюсь действовать чисто, добиваясь цели благодаря своей скорости, упорной работе и амбициям. Чтобы никто не смог усомниться в том, чего я достиг.
Вопрос: Ферстаппен в борьбе ведет себя одинаково – если он на внутреннем радиусе, то выталкивает соперника на внешний. Как можно бороться с таким гонщиком?
Льюис Хэмилтон: Нужно заранее представлять, что может произойти, и стараться избежать столкновения, даже если при этом придётся выехать за пределы трассы.
Главная цель всегда в том, чтобы добраться до финиша. Если вы будете слишком упрямо отстаивать свою позицию, произойдёт авария. В Бразилии я хотел избежать столкновения. В таких ситуациях я стараюсь действовать чисто. Не всегда получается идеально, но Макс – не первый мой оппонент, который так ведет себя на трассе.
Я стал старше и более внимательно присматриваюсь к характеру других гонщиков, к их биографии. То, как вы выросли, всегда влияет на наше поведение. Я стараюсь узнать это заранее, чтобы понимать, с кем мне предстоит сражаться.
Вопрос: Разве это не считается слабостью, если вы уступаете?
Льюис Хэмилтон: Если вы находитесь на внешнем радиусе, то либо уступите, когда вас выдавливают, либо попадёте в аварию. На внутреннем радиусе бывали ситуации, когда я четко понимал, что я прав – как в Сильверстоуне. Посмотрите видео ещё раз: мое переднее колесо поравнялось с его передним колесом. Если бы в той ситуации я поступил так же, как Макс в Бразилии – не сбавил бы газ и выехал за пределы трассы, чтобы удержать позицию, чем бы всё закончилось?
Иногда нужно быть умнее. Дело не только во мне. За мной стоят 2000 сотрудников команды. Один эгоистичный поступок, когда я стою на своём, и всё заканчивается аварией, может оставить всю команду без бонусов по итогам сезона.
Вопрос: Уступив в Имоле и Барселоне, вы подумали про себя, что в следующий раз не уступите?
Льюис Хэмилтон: В Имоле я находился снаружи и он чуть не вынес нас обоих с трассы. Как и в Испании. В таких ситуациях я бы вновь и вновь действовал так же.
Но точно так же поступлю, если повторится ситуация, которая была в Сильверстоуне. Так я смотрю на это с учетом своего опыта.
Думаю, что мой послужной список выглядит вполне прилично, когда речь идет об обгонах, о том, как я располагаю машину, как оцениваю пространство. Ситуации всегда разные, но я не думаю, что должен менять свой подход.
Вопрос: Был ли маневр обгона в Бразилии спланирован заранее?
Льюис Хэмилтон: До гонки я точно об этом не думал. Но на трассе нужно думать вперед. Вы представляете, как будете действовать во втором, третьем и четвертом поворотах, если удастся хорошо выйти из 12-го.
Я знал, что на прямой недостаточно близок к его машине, чтобы атаковать с внутренней стороны. Но я хотел позволить ему думать, что могу атаковать поздним торможением – это заставит его сместиться внутрь и поставит в невыгодную позицию для обороны.
Он сделал именно то, что я ожидал. Но в первой попытке я оказался слишком далеко на выходе из третьего поворота. Во второй я выбрал немного другую траекторию на прямой и вновь заставил его сместиться. Так что, да, можно сказать, что эта атака планировалась заранее.
Вопрос: На трассе вы ведёте упорную борьбу, но личной неприязни с Ферстаппеном у вас нет. Почему?
Льюис Хэмилтон: Я не могу говорить за него. Мне уже 36 лет, я давно этим занимаюсь. Не впервые я веду борьбу с гонщиком, который в чём-то хорош, а в чём-то плох. Но сейчас я гораздо лучше готов к тому, чтобы с этим справиться.
Макс – очень быстрый гонщик. И он будет становиться все быстрее по мере взросления. В этом нет сомнений.
Вспоминая себя в 24 или 25 лет, я вспоминаю ошибки, которые тогда допускал. В машине я был быстр, но неожиданно для себя оказался в центре внимания, и с этим нужно было справляться. Тогда я далеко не всё делал верно, поэтому не буду никого другого в этом обвинять.
Вопрос: В этом году вы допустили чуть больше ошибок на трассе, чем мы привыкли. Этому есть объяснение?
Льюис Хэмилтон: В Имоле я знал, что не могу потерять ещё семь очков. Оглядываясь назад, можно сказать, что там я был слишком нетерпелив и слишком агрессивен. Должен признаться, что мне было больно, когда я вылетел в гравий. Если бы я был немного терпеливее. Но в тот момент я думал только о том, чтобы догнать Макса. Это было неправильно. Это явная ошибка.
А вот в Баку не было ошибки пилотирования. Это скорее проблема с машиной, которая должна была в какой-то момент произойти. У «волшебной кнопки», которая отключает тормоза на задней оси, чтобы быстрее прогреть передние тормоза и шины, не было защиты от случайного нажатия. И когда я переключал передачу, кнопка нажалась, но я понятия не имел об этом. Это моя ошибка, но не ошибка пилотирования. Просто не повезло. Из-за этого я потерял много очков, которые уже не вернуть. После той гонки мы добавили защиту, чтобы подобное не повторилось.
Вопрос: Некоторые гонщики уже работали на симуляторе с машиной 2022 года. А вы?
Льюис Хэмилтон: Я пока не работал. Сейчас я полностью сосредоточен на этой машине.
Конечно, я поддерживаю тесный контакт с командой, интересуюсь тем, как идут дела. Есть какие-то моменты, которые я хочу видеть в машине следующего года, и я обращаю на них внимание. Я не хочу, чтобы в 2022-м силовая установка работала так же, как сейчас. И я прошу команду решить эту проблему.
По ходу брифингов в гоночный уик-энд мы обсуждаем и свежую информацию о новой машине. Как идут дела с аэродинамическим балансом, с какими проблемами мы можем столкнуться. Но в сегодняшней ситуации, когда команда делает большие шаги в аэродинамической трубе, нет смысла пилотировать промежуточную версию на симуляторе.
Вопрос: Раньше вы активно участвовали в процессе проектирования, чтобы автомобиль соответствовал вашему стилю. Помешали ли вам изменения правил перед этим сезоном?
Льюис Хэмилтон: Конечно. Мы знали, что потеряем много прижимной силы, но в итоге полностью изменился характер машины. Мы много лет работали, чтобы сделать её идеальной, а в этом сезоне оказались в ситуации, когда не можем использовать привычные инструменты.
Нужно было как-то уживаться с меньшей прижимной силой. Я много работал на симуляторе. Иногда симулятор был неправильно настроен. Уровень сцепления, влияние ветра или износ шин не соответствовали действительности, и мы получали неверные цифры. В этом году сезон – словно поездка на американских горках.
Вопрос: Вас не отвлекали переговоры о контракте?
Льюис Хэмилтон: Это была самая простая сделка, которую мы когда-либо заключали. Продление контракта заняло совсем немного времени и никак не отвлекло.
Такие гонки, как в Бразилии, подтверждают правильность принятого решения. Я работаю с командой уже десять лет. Один из коллег прислал мне сообщение, что выступлением в Сан-Паулу я вдохновил 2000 человек. Я ответил: «Если через десять лет я всё ещё смогу вдохновлять 2000 человек, значит, действительно нахожусь в правильном месте и заслуживаю его».
Вопрос: В следующем году у вас будет новый молодой напарник – Джордж Расселл. Ждёте ли вы обострения конкуренции внутри команды?
Льюис Хэмилтон: Джордж – невероятно талантливый гонщик, мы относимся друг к другу с большим уважением.
Не сомневаюсь – он захочет быть быстрым и побеждать с первой гонки. Это же чувствовал я, когда дебютировал в McLaren и хотел сразу выиграть у Алонсо. Такого же настроя я жду от Джорджа, иначе он не станет победителем.
Но сейчас я в другом положении. Я действительно желаю ему успеха. Наступит момент, когда я не смогу продолжать. Как мой напарник, он будет следующим британцем, которого я хочу видеть победителем чемпионата мира. Конечно, мы будем бороться друг с другом, и, конечно, я хочу выиграть.