Ник Хайдфельд проводит в Формуле 1 уже 12-й сезон, хотя несколько раз казалось, что его карьера может прерваться. В этом году он вновь вернулся в паддок, теперь уже в качестве гонщика Lotus Renault GP. Накануне Гран При Испании в эксклюзивном интервью F1News.Ru Ник Хайдфельд рассказал о том, как складываются его отношения с Виталием Петровым, о прогнозах на сезон, и даже… об искусстве…
Вопрос: За десять с лишним лет выступлений в Формуле 1 вы заработали солидную репутацию. Говорят, что вы умный, надежный, трудолюбивый и быстрый гонщик. Что из этих качеств вы считаете самым важным?
Ник Хайдфельд: У меня есть прозвище – «Быстрый Ник». Думаю, что самое важное – это, все-таки, талант. Остальные качества – дело наживное, их можно выработать, развить в себе. А если нет таланта, – значит, его нет.
Вопрос: Вы уже четвертый месяц работаете в Lotus Renault: можно ли это сотрудничество назвать на 100% эффективным?
Ник Хайдфельд: Думаю, все складывается настолько хорошо, насколько возможно. Но все еще есть к чему стремиться, во многих отношениях. Если бы мы дольше работали вместе, команда бы лучше узнала меня, я бы лучше познакомился с ней. Например, пока еще остаются какие-то вопросы, связанные с машиной, с которыми мне бы хотелось разобраться поглубже. Но даже за этот короткий период нам уже удалось в значительной степени использовать потенциал R31. Однако это не значит, что мы добились максимума.
Вопрос: Как вы отреагировали, когда впервые узнали, что FIA собирается, начиная с Гран При Испании, ограничить использование энергии выхлопных газов для работы диффузора? Потом это решение отложили, но, вероятно, оно вызвало определенное беспокойство?
Ник Хайдфельд: Прежде всего, я был удивлен, потому что решение появилось совершенно неожиданно. Ведь большинство команд, включая Lotus Renault GP, занимаются этими разработками, стараясь найти максимально эффективный вариант, который не выходил бы за рамки технического регламента. И вдруг начинаются разговоры, что эти системы окажутся под запретом.
Лично я не понимаю, откуда все это взялось, почему FIA сделала попытку ввести такой запрет, но сейчас ситуация нормализовалась. Посмотрим, как она будет развиваться дальше.
Вопрос: А если запрет все-таки будет введен, это скажется на Lotus Renault?
Ник Хайдфельд: Да, скажется. Вопрос в том, наша команда больше пострадает от этого, чем остальные, или нет? Мы пока не знаем. Ведь у всех крупных команд есть такие разработки…
Вопрос: Что вы можете сказать о том, как складываются ваши профессиональные отношения с напарником, с Виталием Петровым?
Ник Хайдфельд: Я бы назвал их хорошими. В прошлом году, по-моему, мы с Виталием ни разу даже не поговорили, но приятно видеть, насколько с тех пор он вырос в профессиональном отношении. Не знаю, какие проблемы у него были в дебютном сезоне, но сейчас он стал намного более зрелым гонщиком. От этого выигрывает вся команда, но и моя работа несколько облегчается, потому что мы сообща занимаемся доводкой машины, и это способствует прогрессу Lotus Renault.
Вопрос: Можете как-то прокомментировать гоночный инцидент, происшедший во время Гран При Турции, в котором участвовали и вы, и ваш напарник?
Ник Хайдфельд: Мы уже во всем разобрались, тем более, его нельзя назвать таким уж серьезным инцидентом. Когда что-то происходит между напарниками, необходимо все быстро проанализировать и сделать правильные выводы.
Вопрос: Подготовила ли команда какие-либо технические новинки к этой гонке?
Ник Хайдфельд: Да, кое-что мы привезли в Барселону, надеемся, эти новинки помогут добиться хороших результатов. Но, разумеется, это зависит от того, что делают другие команды. Наши обновления не носят масштабного характера, но они по-своему важны. В основном мы стараемся представлять новинки на каждой гонке.
Вопрос: Если высчитать условный средний результат, с которым вы заканчивали сезон за все годы карьеры, то получится примерно 10-е место. Например, в 2007-м, выступая за BMW, вы стали 5-м, но в 2004-м, когда вы были в Jordan – только 18-м. На какой результат можно рассчитывать в Lotus Renault?
Ник Хайдфельд: Безусловно, я надеюсь, что в этом сезоне результат будет выше, чем 10-е место. Хочется верить, что смогу приблизиться к своему лучшему показателю. По-крайней мере, наша машина позволяет бороться за высокие места. Сейчас я на 7-й строчке в личном зачете, и подняться выше будет непросто, поскольку впереди нас очень сильные команды, но, надеюсь, мы будем только прогрессировать, а не сдавать позиции. Например, Фелипе Масса опережает меня лишь на несколько очков, так что постараюсь его обойти.
Не хотелось бы делать какие-то серьезные прогнозы, поскольку ситуация во многом зависит от скорости машины, но, полагаю, мы сможем поддерживать высокий темп модернизации. В последние полтора года команде это удается, и, судя по тому, что на машине стабильно появляются какие-то новинки, Lotus Renault это под силу.
Вопрос: И у вас было достаточно времени, чтобы убедиться, что прогресс команды не случаен, что это именно результат целенаправленной и правильно организованной работы?
Ник Хайдфельд: Не будем загадывать на будущее, но, думаю, все-таки, дело не только в какой-то удаче, есть и более глубокие причины. В команде происходили структурные изменения, многое делается по-новому, так что эти результаты вполне объяснимы.
Вопрос: Что вы думаете об использовании управляемых задних крыльев (DRS) в Монако?
Ник Хайдфельд: Этот вопрос обсуждался на разного рода совещаниях гонщиков. На одном из таких совещаний практически все гонщики высказались против использования DRS в Гран При Монако, и лишь один был за. Лично я считаю, что на уличной трассе применять эту систему нет смысла. DRS предназначена для облегчения обгонов, но в Монако она не выполнит эту функцию. Там просто нет достаточно длинных прямых отрезков. Но если нам придется её использовать – будем использовать. Но, повторюсь, по-моему, в этом нет никакого смысла. Зато риск совершить ошибку, которая может закончиться аварией, однозначно повышается.
Вопрос: Но жизнь состоит не только из автогонок: вы участвуете в нескольких благотворительных проектах, однако предпочитаете не поднимать шума по этому поводу. Почему? Вы не заинтересованы в хорошей рекламе?
Ник Хайдфельд: Просто я что-то делаю как частное лицо. Но когда вместе с другими пилотами участвую в каких-то благотворительных акциях в рамках Ассоциации гонщиков Формулы 1 (GPDA), об этом становится широко известно. Я считаю, что все это важные дела. Понимаете, мне в жизни очень повезло, и мне не трудно пожертвовать какие-то деньги на благотворительные проекты.
Вопрос: Говорят, вы коллекционируете картины и прочие произведения искусства: вы считаете себя экспертом в этой области, или просто, может быть, украшаете интерьер своего дома? И, кстати, для гонщиков более характерно приобретать дорогие и редкие автомобили…
Ник Хайдфельд (смеется): Ну, классические автомобили я тоже коллекционирую! Например, у меня есть старый кабриолет Фольксваген-«жук», старый Fiat-500, Ford Mustang 1965-го года, Porsche 959s, Ferrari Testarossa и Chevrolet Corvette 1972-го года.
И я отношусь к ним тоже как к произведениям искусства, покупаю не только потому, что управлять ими – особое удовольствие. Мне просто нравится, как они выглядят. И то же самое можно сказать о каких-то других вещах, которые окружают нас в жизни. Меня привлекает искусство, но я не считаю себя экспертом в этой области.
Вопрос: А какой автомобиль вам нравится больше всего?
Ник Хайдфельд: (улыбается) Трудный вопрос. Пожалуй, лучшая машина – это Aston Martin DB4, но у меня такой нет, она слишком дорогая!
