Этот сезон стал одним из важных в истории Williams: в марте в Гроуве решили выпустить часть своих акций на биржу, став первой из команд Формулы 1, решившейся на этот шаг. Из-за неудачных результатов в начале сезона лишился работы технический директор Сэм Майкл, а исполнительный директор Адам Парр был вынужден пересмотреть структуру команды. В интервью Motorsport-Total британец рассуждает о ситуации в Williams и ее будущем...
Вопрос: В марте вы решились на смелый шаг – Williams стала первой командой Формулы 1, которая выпустила часть акций на биржу. Известно, что у вас есть долгосрочный план, но сейчас стоимость акций упала, значит, компания потеряла 80 миллионов евро (в то время цена акций уменьшилась с 25 евро до 12.5 евро). Не жалеете ли вы о принятом решении?
Адам Парр: Во-первых, это долгосрочная программа. В обращение было пущено примерно 20% акций компании. Конечно, мы недовольны их нынешним курсом – он ниже, чем курс в момент IPO. Предложение, которое мы сделали нашим вкладчикам, было рассчитано на пять лет и учитывало будущее спорта, его развитие и потенциал команд. Эти аспекты можно рассмотреть по отдельности.
Прежде всего, давайте проанализируем ситуацию в спорте. В этом году состоится первый Гран При Индии, а в следующем сезоне Формула 1 вернется в Америку. Эти страны обладают самой большой зрительской аудиторией и огромными рынками, которые не использовались Формулой 1.
Второй аспект, из-за которого, как мне кажется, замедлено коммерческое развитие спорта – это проблема экологии. Формулу 1 не считают экологической дисциплиной, и это заставляет многие компании и спонсоров участвовать в других видах спорта. Полагаю, новые двигатели повысят привлекательность Ф1.
Если же говорить о спорте в целом, то я думаю, что значение маркетинга как способа продвижения стало больше и продолжит расти. Почему? Потому что СМИ обретают узкую направленность, и потому что сегодня спонсоры исходят из содержания. Независимо от того, следите ли вы за Формулой 1 по публикациям в газетах, в журналах, в Интернете или по телевизору, вы все больше видите пилотов и их машины.
Что касается расширения географии Ф1 и роста аудитории, я считаю, что это положительный процесс. Он затрагивает и привлекательность спорта для спонсоров: Формула 1 становится более жизнеспособной. Кроме того, существует тенденция спонсорства гонок. Я интерпретирую три этих фактора следующим образом: Формула 1 продолжит развиваться в будущем.
Посмотрим на ситуацию в Williams. Это достаточно опытная команда с богатой историей и традициями, но в последние несколько лет она не добивалась высоких результатов, но я верю, что у неё есть потенциал выступать как можно лучше.
Я объяснил нашим акционерам от лица компании, что самым важным шагом для нашего будущего должно стать сотрудничество с автопроизводителями как в Формуле 1, так и за её пределами. Я представил стратегию, согласно которой мы должны стать чем-то вроде AMG [тюнингового филиала] для лучших автомобильных компаний. В то же время, мы должны сотрудничать с автопроизводителями в Формуле 1. После выпуска акций на биржу мы добились обеих целей: подписали договоры с Renault и с Jaguar.
Наконец, я представил наши новые технологии, например Williams Hybrid Power. В целом, думаю, мы смогли разработать хорошую стратегию на будущее. Акционеры поняли это и вложили деньги. Я считаю, что мы выполнили свои обещания и сделали даже больше. Но на трассе мы потерпели неудачу, поэтому курс акций упал.
Вопрос: Дело именно в этом: кажется, в Williams неплохая экономическая ситуация, но низкие результаты на трассе. Считаете ли вы, что спортивные результаты влияют на курс акций?
Адам Парр: Это факт, не так ли?
Вопрос: Да, но по сравнению с другими компаниями, акции Williams больше подвержены риску…
Адам Парр: Да. Я думаю, на рынке благоприятная ситуация, но скорее всего она окажется недолговечной. Если мы сможем наладить нашу работу, курс акций снова пойдет вверх. Факт в том, что мы занимаем девятое место в чемпионате, но, надеюсь, сможем улучшить результаты.
Вопрос: Было ли правильным решение выставить акции на биржу? Особенно во Франкфурте?
Адам Парр: Я сожалею только о том, что машина недостаточно эффективна в этом сезоне. Остальные мои слова подтвердились. Я никогда не говорил акционерам, что мы станем чемпионами мира. Судя по тем изменениям, которые произошли по ходу прошлого сезона, мне казалось, что мы сможем добиться успеха.
Я основывался на том, что команда на подъеме, и думал, что мы сможем прогрессировать и дальше. Я оказался неправ. Сейчас мы начали принимать меры. Я говорил о долгосрочном будущем Формулы 1, о её растущем потенциале и о команде, о её традициях, а также о необходимости сотрудничать с автомобильными производителями. Мы заключили контракты с Renault и Jaguar - полагаю, теперь предложим акционерам хорошие варианты и сделаем это в короткий срок. Тогда мы снова сможем стать конкурентоспособными. Я недоволен курсом акций, но он, несомненно, отражает лишь наши результаты на трассе. И это еще один повод разобраться со сложившейся ситуацией.
Вопрос: Как правило, летом обсуждаются новые договоры со спонсорами на следующий сезон. Как у вас обстоят с этим дела?
Адам Парр: У нас есть подписанные договоры. Полагаю, в команде хорошая ситуация со спонсорами в долгосрочной перспективе. Мне кажется, это связано с нашим сотрудничеством с автомобильными компаниями и с обновлениями технического руководства. Это отличный шанс. Теперь мы должны выполнять свою работу, но у меня хорошее предчувствие.
Вопрос: Следующий вопрос связан с биржей: в конце года Williams покинет технический директор Сэм Майкл. Он владеет акциями дочерней компании Williams Grand Prix Trustees Limited, которой, в свою очередь, принадлежат котирующиеся на бирже акции Williams Grand Prix Holding PLC. Как вы поступите в этой ситуации?
Адам Парр: Я не эксперт по этим фондам, но думаю, что в следующем году он может стать бенефициаром этого фонда.
Вопрос: Будут ли у него выкупать ценные бумаги?
Адам Парр: Не думаю, что вопрос лишь в выкупе. Самое важное – доходы фонда, которые зависят от результатов гонщиков и так далее. Это не должно стать проблемой в будущем.
Вопрос: Каким количеством акций владеет Сэм в главной компании?
Адам Парр: Williams Grand Prix Trustees владеет 3.5% акций Williams Grand Prix. Williams Grand Prix Trustees – это Сэм, Алекс Бёрнс и я. Но акциями в привычном смысле, владеем не мы, а фонд. Согласно его правилам мы – бенефициары фонда. Я должен не извлекать прибыль из этого фонда, а делать команду лучше.
Вопрос: Движущей силой при принятии решения о выпуске акции на биржу был Тото Вольфф. Когда вы впервые встретили его?
Адам Парр: Летом 2009 года.
Вопрос: На гонке DTM на Норисринге, не так ли? Тогда мы все думали, что вы ведете переговоры с Норбертом Хаугом о поставках моторов Mercedes…
Адам Парр: Я помню, это действительно произошло именно там! Я приехал с детьми на Норисринг. Тото – особенный человек, он спортсмен и гонщик, который очень страстно относится к нашему спорту. Он отличный инвестор, хороший бизнесмен и очень приятный человек. Это необычное сочетание.
Кроме того, у него фантастическая невеста (пилотесса DTM Сьюзи Стоддарт). Я сразу понял, что я хотел бы работать с ним – и пригласил его в команду. Уверен, все считают это хорошим решением. Я рад, что он работает у нас.
Вопрос: Вы сказали, что Тото – хороший инвестор и бизнесмен. Очень хорошие инвесторы предпочитают прекращать вкладывать деньги, если дело не приносит дохода...
Адам Парр: Думаю, у него долгосрочный инвестиционный план. Он давно работает с HWA [гоночная команда в серии DTM] и, думаю, считает Williams долгосрочным проектом, а также получает удовольствие от сотрудничества с командой. Несомненно, он инвестирует в проекты, которыми очень интересуется.
Вопрос: Даже он не согласился бы с этим…
Адам Парр: Почему бы нет? Если можно объединить увлечение и знания – вы счастливый человек. Не забывайте, он разбирается в автоспорте. Это хороший совет: вы должны инвестировать в те проекты, в которых вы хорошо разбираетесь. Я рад, что он работает у нас. Он пошел на большой риск, начав инвестировать в 2009 году в разгар кризиса, и вложил много денег в команду. Я считаю его очень умным и смелым.
Вопрос: Когда он инвестировал в команду, то выкупил 10% акций с возможностью увеличить свою долю. Он перестал выкупать акции?
Адам Парр: Да, теперь он укрепил свои позиции с 15 или 16% акций.
Вопрос: Очень милый анекдот о Тото Вольффе и Williams состоит в том, что история началась с другого австрийца по фамилии Вольфф – Вальтера Вольфа…
Адам Парр: Так и было. Мой семилетний сын знает Вольфганга Шаттлинга из Mercedes и однажды спросил его: «Так зовут всех жителей в Австрии и Германии?»…
Вопрос: Давайте вернемся к теме Williams. За два последних года вы осуществили несколько изменений: акционером команды стал Тото Вольфф, в конце сезона Сэм Майкл и Джон Томлинсон должны покинуть команду, а вместо них появится Майк Кофлэн. На этом процесс завершится?
Адам Парр: Изменения оказались очень болезненными, даже если участники спокойно восприняли их – мы старались сделать это как можно более тактично. Однако дело в том, что мы действительно изменили техническое руководство.
В будущем в команде появятся Майк Кофлэн, Джейсон Сомервилль и Марк Гиллан. Эд Вуд станет нашим главным конструктором. Конечно, мы всегда ищем новых талантливых инженеров, но в лице Марка Гиллана и Джейсона Соммервиля мы получили двух очень компетентных специалистов по аэродинамике. Майк Кофлэн – очень талантливый инженер, главный конструктор и технический директор.
Вопрос: Уже известно, что он будет работать техническим директором? Сначала вы не закрывали эту вакансию…
Адам Парр: Да, таков план. Мы хотим сохранять наибольшую гибкость, но я думаю, он может стать отличным техническим директором.
Вопрос: Майк известен многим болельщикам прежде всего как участник шпионского скандала. Вас не беспокоит, что его имидж может отрицательно повлиять на команду?
Адам Парр: Нет, я спокойно отношусь к этой проблеме. Конечно, это надо принимать во внимание, но мое мнение таково: если вы совершаете ошибку, но признаете её и раскаиваетесь, а срок наказания истекает, тогда вы получаете второй шанс. Майк откровенно попросил прощения за произошедшее, и я считаю, что у него есть право еще раз доказать свои способности.
Вопрос: Он работает в команде с июня. Ему удалось адаптироваться?
Адам Парр: Майк – отличный человек. Однако важнее отношение к нему коллег – они подходят ко мне и говорят: «Это было отличное решение!» В команде оптимистичный настрой. Все довольны тем, что со следующего года мы снова будем сотрудничать с Renault, и рады новым людям.
Думаю, нам нужны были изменения. Каждый прилагал максимум усилий и отлично ладил с теми, кто создал команду, но результаты не удовлетворяли нас, и мы были вынуждены кое-что изменить. Людям нравится то, что мы делаем.
Вопрос: Майк Кофлен провел четыре года вне Ф1. Ему удалось полностью компенсировать пропущенный период?
Адам Парр: Я бы так не сказал. Четыре года – это долгий срок, но он быстро адаптируется. Он отличный инженер и не забыл свою главную задачу.
Вопрос: Чувствуется ли его влияние в этом году, или оно будет ощутимо в будущем?
Адам Парр: Об этом сложно судить, пока он не сотрудничает с Джейсоном Соммервилем и Марком Гилланом. Прежний работатдатель Майка заблаговременно освободил его, так что, к счастью, он сможет присоединиться к нам с первого сентября. Тогда же будет сформирована наша техническая группа. Гоночный сезон продолжается до конца ноября – надеюсь, мы сможем сделать несколько шагов вперед.
Вопрос: Сэм Майкл покинет свой пост после Гран При Кореи. Он окончательно простится с командой?
Адам Парр: Мы еще не обсудили этот вопрос. Существует несколько вещей, которые мы должны сделать вместе. Сэм – отличный член команды, очень хороший и очень умный человек.
Вопрос: В паддоке есть такой человек, Колин Коллес, который несколько раз связывался с вами. Что вы думаете о нем независимо от его попыток выйти на контакт?
Адам Парр: Мне нравится Колин, я считаю его фантастическим человеком. В Германии я даже встретил его отца – он тоже произвел на меня приятное впечатление. Я не знаю, как Колин ведет дела, но ему удается снова и снова все улаживать. Я не перестаю удивляться ему и любоваться тем, как он выполняет свою работу. То, что он делает, заслуживает уважения, хотя он должен жить впроголодь.
У нас всегда были отличные отношения. Иногда мы спорим, но мы всегда уважаем друг друга. Он замечательный человек, и я желаю ему всего самого хорошего. Надеюсь, в HRT хватит ума не отпускать его, так как он очень ценный сотрудник. Если же они все же расстанутся – конечно, он найдет себе другую работу, ведь он очень предприимчивый.
Вопрос: Фрэнку Уильямсу 69 лет, он уже немолод. Существует ли уже какой-либо план наследования? Стал ли Колин подходящим человеком на должность руководителя команды?
Адам Парр: Нет, не думаю, что им станет Колин. Прежде всего, Фрэнку 69 лет, но он отлично выглядит. В нашем спорте можно начать карьеру, даже если вам только что исполнилось 80 лет. Фрэнк ежедневно работает и принимает активное участие в жизни команды. Он никогда не уйдет. Мне кажется, неправильно говорить о возможном наследнике. Если когда-либо возникнет такая ситуация, то мы будем тщательно искать наиболее подходящую кандидатуру.
Вопрос: Считаете ли вы себя потенциальным руководителем команды или потенциальным коммерческим директором?
Адам Парр: Я уже пять лет сотрудничаю с Фрэнком и знаю его уже 10 или 12 лет. Я не вижу себя в качестве руководителя Williams. Другие люди выполняют эту работу лучше меня. Я неплохо управляю компанией и способен помочь команде развиваться и стать успешной, но я не собираюсь становиться руководителем команды. Я люблю гонки и приезжаю практически на каждую из них. А если и пропускаю Гран При, то лишь потому, что не имею возможности побывать там.
Вопрос: Это отличный переход к следующему вопросу. Фрэнк Уильямс и Патрик Хед всегда были преданы гонкам. Теперь появился Тото Вольфф, которого воспринимают прежде всего как инвестора, а вас – как адвоката. Что вы скажете в ответ общественному мнению? Вы понимаете, что я имею ввиду. Когда-то о [руководителе Toyota F1] Джоне Хауэтте говорили то же самое…
Адам Парр: Джон по-настоящему предан гонкам. Он любит автоспорт и особенно ралли. Он постоянно работал в автоспорте, а я нет.
Что значит быть по-настоящему преданным гонкам? Увлечен ли я Формулой 1? Нравится ли мне моя работа? Хочу ли я выигрывать? Несомненно! Вырос ли я на гоночной трассе? Нет, но я не думаю, что речь идет о том, из какой области вы пришли в автоспорт. Я знаю очень известного руководителя команды, который раньше продавал свитера Benetton. Он тоже отлично справлялся со своей работой и был важным членом этого общества. Каждый приходит сюда из какой-либо области.
Полагаю, это больше вопрос времени, которое необходимо для того, чтобы адаптироваться. Я работаю в Формуле 1 только пять лет – это очень мало. Во-вторых, это вопрос эффективности. Williams работает недостаточно эффективно, поэтому, конечно, люди ищут ответственного за это. Я должен нести ответственность за то, что мы выполняем свою работу недостаточно хорошо. Я очень переживаю из-за этого. Не думаю, что Фрэнк или Патрик переживают за наше положение больше, чем я. Если это можно считать критерием преданности гонкам, то я ему соответствую.
Вопрос: Когда было принято решение уволить Сэма Майкла, вы предложили свою отставку…
Адам Парр: Так и есть. Я должен нести ответственность за происходящее.
Вопрос: Вы довольны тем, что отставка была отклонена?
Адам Парр: Да, я обрадовался, и я скажу вам почему. Если вы переживаете сложный период, вы спрашиваете себя, почему это так. Однако я больше всего хочу, чтобы команда снова стала конкурентоспособной, и стремлюсь стать частью этого успеха. Думаю, я смогу помочь ей в этом. Пока акционеры верят в мою помощь, я должен продолжать работу.
