Мэтт Бишоп: У Williams этот сезон состоял из подъемов и падений, но вы с самого начала относились к нему с оптимизмом. Почему?
Ральф Шумахер: Я знал, что FW25 построен по совершенно новой концепции, но перед началом сезона мы слишком мало работали на тестах и машина была сырой. Тем не менее она отлично реагировала на регулировки, да и баланс был неплох. Потом специалисты по аэродинамике все наладили.
Алан Энри: Уже в Малайзии вы сказали мне, что никогда не видели столь напряженной работы на базе Williams. Вы были уверены в том, что команда движется в верном направлении?
Ральф Шумахер: Да, но эта работа началась очень поздно, в крайние сроки для подготовки машины к новому сезону. В прошлом году подобным образом складывалась ситуация с FW24, но я и тогда верил в то, что у нас все получится. По ходу сезона мы решили проблему с прижимной силой и добились результатов. К тому же у нас действительно хорошая резина.
Мэтт Бишоп: Насколько сильно прогресс команды связан с резиной?
Ральф Шумахер: Это тоже очень важная часть машины, она может улучшить или ухудшить время на секунду с круга. Пятьдесят процентов нашего успеха зависит от резины. В прошлом году и в начале этого у нас были некоторые проблемы, но мы научились работать с резиной, изменили конструкцию машины, добившись оптимального сочетания характеристик шасси и Michelin. Раньше это лучше получалось у McLaren и мы осторожничали с задней резиной, а сейчас все время используем мягкие составы. Это и позволило добиться серьезного прогресса.
Питер Уинздор: По сравнению с прошлыми сезонами вы тоже здорово прибавили...
Ральф Шумахер: Наверное дело в том, что я верил в то, что сезон окажется хорошим для нас. В любом случае вы должны продолжать работу. Гонщик не должен отказываться от борьбы, иначе работа команды теряет смысл.
Алан Энри: Был конкретный момент, когда вы изменили свое отношение к работе или это происходило постепенно?
Ральф Шумахер: Я всегда стараюсь прибавить. Если проблема в моем подходе, в моем пилотировании, то я пробую это исправить. Вы должны видеть картину в целом. Реплики о том, что что-то не так, не помогут тем, кто шесть дней в неделю работает на базе команды. Это я уже понял.
Питер Уиндзор: А вот Хуан-Пабло весьма откровенно высказывается, и о команде, и о вас. Некоторые из его реплик были довольно резкими, но вы никогда не отвечали на них...
Ральф Шумахер: У Хуана-Пабло другой характер. Он хороший гонщик и я уважаю его, как партнера по команде. Иногда он видит ситуацию иначе. Я не возражаю.
Мэтт Бишоп: Когда он добивался большего успеха в гонках, вы просто принимали это к сведению, зная что однажды сможете изменить ситуацию?
Ральф Шумахер: Было не так много гонок, на которых он действительно выступал лучше меня. В прошлом году у меня были проблемы с квалификацией, но в этом сезоне я выступал лучше. В некоторых гонках мне просто не везло. В Австрии стерлась доска под днищем, в Сильверстоуне отказала машина, в Хоккенхайме я попал в аварию. Я потерял массу очков из-за этого и поэтому отстал в чемпионате. Но я уже думаю о будущем, о том, как эффективнее начать следующий чемпионат.
Мэтт Бишоп: Вы уверены в том, что следующий сезон действительно пройдет лучше?
Ральф Шумахер: Нет, но вы должны об этом думать. Сейчас у команды все в порядке и мне бы хотелось сохранить эту форму. Тесты новой FW26 начнутся в ближайший месяц, нам нужно уже в январе-феврале подойти к тому состоянию, которое было в середине прошедшего сезона, чтобы к марту все было готово. Этот сезон можно назвать исключением, мне несколько раз повезло, особенно в начале, когда Ferrari и McLaren допускали ошибки.
Мэтт Бишоп: Они так и не смогли выпустить на трассу новую машину...
Ральф Шумахер: Они сделали верный выбор.
Питер Уинздор: Вас критиковали, и без сомнения будут критиковать за действия на трассе, особенно в сражениях с Михаэлем. Вспоминая обгон Михаэля Хуаном-Пабло в Нюрбургринге, как бы вы поступили в тот момент?
Ральф Шумахер: Трудно сказать. Я всегда стараюсь использовать шанс, когда он есть. Вижу ли я его так, как Хуан, я не знаю.
Питер Уинздор: Вы хотите сказать, что могли бы оценить этот шанс иначе?
Ральф Шумахер: Может быть. Если сравнивать меня и Монтойу, то он пришел в Формулу 1 уже известным гонщиком. Людям не нужен еще один Шумахер и Хуан-Пабло стал отличным вариантом, агрессивный гонщик, на счету которого победа в "500 миль Индианаполиса", весьма откровенный с прессой. А когда я совершаю то, что считаю нужным, прав я или нет, это вызывает массу разговоров.
Питер Уиндзор: Но ведь вы не слишком сильно волнуетесь по этому поводу?
Ральф Шумахер: Нет, не волнуюсь. Я люблю автогонки, люблю то, чем занимаюсь, люблю команду, в которой работаю. Я очень доволен своей жизнью и не думаю о том, что говорят другие, пока я доволен командой, а она довольна мной.
Питер Уинздор: О чем вы думали в воскресенье ночью, после Хоккенхайма?
Ральф Шумахер: Я был разочарован, но не чувствовал за собой вины. Я хорошо стартовал и защищал свою позицию, чтобы оказаться на оптимальной траектории в первом повороте. Я не знал, что ее занял Кими, но знал, что меня атакует Рубенс. Я медленно смещался, показывая Рубенсу, что не пущу его на траекторию, что ему пора тормозить. Это все, чего я хотел, к сожалению я ничего не знал о Кими.
Мэтт Бишоп: Вы просто не видели его?
Ральф Шумахер: Нет. Если бы я знал или видел, как он стартовал, то мог бы предположить, где он окажется. Но впервые я понял, что он рядом в тот момент, когда он врезался в меня. Сначала я подумал, что это Ferrari, но машина была другого цвета.
Алан Энри: Вы считаете, что у сегодняшних машин Формулы 1 есть проблемы с обзором?
Ральф Шумахер: Мне хотелось бы больше видеть из кокпита, но на старте вы должны мгновенно принимать решения, а это не так просто. Все происходит в течении нескольких секунд, старт всегда был сложной процедурой. Никто не хотел столкновения, мы все имели шансы на победу в чемпионате.
Мэтт Бишоп: Но в Хоккенхайме вы потеряли десять очков и надежду на титул...
Ральф Шумахер: По крайней мере восемь. Знаете, время нельзя обратить вспять. Если бы мне казалось, что я допустил ошибку, то сделал бы выводы. Но моей единственной ошибкой было то, что я не сумел проехать быстрее на пять сотых или даже тысячных в квалификации, тогда бы я стартовал с поула.
Питер Уинздор: Я слышал, что Михаэль в конфиденциальном разговоре посчитал вас виновным в том инциденте, сказав, что вы изменили траекторию, не посмотрев в сторону. Это так?
Ральф Шумахер: Не думаю, иначе он бы сказал мне это лично. Мы говорили об этом и сошлись во мнении, что имел место гоночный инцидент.
Питер Уинздор: В начале сезона у вас были проблемы с квалификацией из единственного быстрого круга. Как удалось с ними справиться?
Ральф Шумахер: Сначала меня не устраивало взаимодействие машины с резиной, но после трех гонок эта проблема исчезла. Никаких конкретных причин не было, я и не думал об этом, просто старался хорошо сделать свою работу. Вы должны выложиться на 99%, иначе проедете медленно. Но чтобы выложиться полностью нужна машина, которая позволит это сделать.
Питер Уинздор: Интересно, в прошлом году Хуан-Пабло лидировал в квалификации, семь раз стартовав с поула, а в этом сезоне вы составили ему серьезную конкуренцию...
Ральф Шумахер: Но никто этого не оценил!
Мэтт Бишоп: Мы оценили! Но вы не думаете, что разница в том, что год назад Хуан-Пабло мог действительно добиться от машины максимума в четырех попытках, даже если ее настройки оставляли желать лучшего, а в этом году время на круге зависит от настроек гораздо больше, потому что этот единственный быстрый круг требует, чтобы вы выложились на 99%?
Ральф Шумахер: Это можно объяснить и тем, что год назад у вас были в запасе еще три попытки. Хуан-Пабло действительно был силен. За час квалификации они с инженером могли заставить машину ехать быстрее, даже если в начале сессии он не был доволен настройками. Но это часть работы гонщика Формулы 1. Если меняется регламент, то вы сами должны измениться.
Питер Уиндзор: Давайте поговорим о Гран при Венгрии. Вы бы смогли выиграть гонку у Renault, стартовав с поула?
Ральф Шумахер: Нет, потому что у него все равно оставался шанс на обгон. Мы планировали пит-стоп на 17 круге, а Фернандо - на 12-м.
Питер Уиндзор: Фактически гонка стала бы продолжением квалификационного быстрого круга?
Ральф Шумахер: Да, и к сожалению я был быстр только на первом секторе, а во втором и третьем у Алонсо было преимущество. Он выигрывал на втором секторе три или четыре десятых. Может я слишком нагрузил резину, потому что проиграл своему времени, показанному утром на третьем отрезке, около десятой.
Питер Уинздор: Мне кажется, что на втором и третьем секторе в Венгрии выигрывает более легкая машина, потому что там много медленных поворотов. В прошлом году вы после первой попытки поняли бы, что перегрузили резину и в следующей попытке заняли бы поул...
Ральф Шумахер: Может быть. Иногда это работает на вас, иногда - против. Наша работа как раз в том, чтобы добиться максимума от ситуации. Если что-то идет не так, значит мы допустили ошибку.
Мартин Бишоп: Если бы вы квалифицировались третьим и стартовали с чистой половины трассы, то шансов на победу было бы больше?
Ральф Шумахер: Да. Я надеялся быть первым или третьим, с третьего места я бы легко поднялся на второе уже во втором повороте. Но я финишировал четвертым, что для Венгрии не так уж плохо.
Питер Уиндзор: Могу я задать вопрос из другой области? Вы пользуетесь контактными линзами?
Ральф Шумахер: Только во время гонки. Обычно я не ношу очки, даже на тестах. Может быть из-за них я и торможу чуть раньше (смеется).
Мартин Бишоп: Почему Вы не носите их на тестах?
Ральф Шумахер: Я слишком ленив и часто просто забываю об этом. Тут кто-то подскакивает:" Как, вы не надели линзы?". "Оопс, я надену из позже"... и тут же забываю об этом.
Питер Уиндзор: Вы выигрываете гонки, стартуете с поула и боретесь за титул. Наверное ваши отношения с Михаэлем тоже изменились?
Ральф Шумахер: Нет, как только я перешел в Williams, мы вообще перестали обсуждать гонки.
Питер Уиндзор: Вы договорились об этом?
Ральф Шумахер: Нет, это произошло само собой. Если он выигрывает гонку, я рад за него, если я - то он за меня. Если мы боремся на трассе, я люблю его обгонять. Но наши отношения ничуть не изменились.
Мартин Бишоп: Вы говорили о гонках, когда вы выступали за Jordan и представляли меньшую угрозу?
Ральф Шумахер: Да, в моем дебютном сезоне мы много говорили о трассах, о том, где можно добиться преимущества, использовав более выгодную траекторию и так далее. Но мы никогда не обсуждали машины, в то время Jordan отставал не так сильно.
Питер Уинздор: Как можно не обсуждать гонки, говоря обо всем остальном?
Ральф Шумахер: Я не знаю, это уже автоматически происходит. Мы обсуждаем семью, детей.
Мартин Бишоп: Но он выступает за Ferrari, а вы за Williams. Если вспомнить недавнюю ситуацию с резиной Michelin, тогда у ваших команд возникли серьезные разногласия...
Ральф Шумахер: Мы не разу не заговорили о резине, по крайней мере я не помню ничего подобного. Я понимаю позицию Ferrari, они хотели воспользоваться ситуацией и лишить нас преимущества, которое, как им казалось, было связано с резиной. Я их понимаю и совершенно не думаю об этом.
Мартин Бишоп: Это - игра?
Ральф Шумахер: Игра.
