Во второй части интервью гонщики «КАМАЗ-мастер» Айрат Мардеев и Эдуард Николаев рассказали о сильных и слабых сторонах своих соперников, а также о тех направлениях, над которыми планирует работать российская команда в ближайшее время. И в первую очередь – над 13-литровыми моторами.
Вопрос: В один из последних дней «Дакара» возникла странная ситуация: сотрудники команды «КАМАЗ-мастер» засняли дозаправку Виллагры в зоне ассистент…
Эдуард Николаев: Нет, это были не сотрудники «КАМАЗ-мастер». Болельщики, просто в нашей форме…
Айрат Мардеев: Да, болельщики. Хотя наши тоже это увидели, потому что стояли недалеко – через дорогу от нас.
Вопрос: Как вы считаете, что это было?
Эдуард Николаев: Нарушение.
Вопрос: То есть они пошли сознательно на нарушение правил?
Эдуард Николаев: Конечно.
Айрат Мардеев: По-другому это не назовёшь. Если бы у них был пробит бак, ещё можно было бы понять, но и это была бы не отговорка…
Эдуард Николаев: Есть регламент, в нём прописано, что именно на этом спецучастке, в этой зоне нейтрализации, нельзя было этого делать. Мы, в том числе, ехали с полным баком, а Виллагра был на полтонны легче, а то и больше. У них и расход ниже, так что они и так меньше топлива заливают, чем мы, и плюс ещё он залился только на эту часть. А это, конечно, очень сильно влияет. По крайней мере, мы не видели, чтобы кто-то ещё так делал – я думаю, что это только они пошли на этот шаг.
Вопрос: Вы подавали протест?
Эдуард Николаев: Нет, просто сказали организаторам, чтобы они обратили внимание на это и усилили контроль. Комиссары должны контролировать зону нейтрализации, но, к сожалению, их не было. Владимир Геннадьевич Чагин зашёл на следующий день к Виллагре, потому что действительно хотел, чтобы победил сильнейший в равных условиях. Команда де Роя признала свою ошибку, они сказали, что больше подобного не допустят и будут заправлять полный бак. Потому что все последние дни были с зонами нейтрализации, но там уже были большие лиазоны, где можно просто на стационарной заправке топливо залить. А в тот день было 80 км, и там не было заправок.
Айрат Мардеев: То есть, сама по себе дозаправка разрешена – со стационарной заправки. Можно без проблем заехать и заправиться. Запрещена именно с технички, с бочки – это всё нарушение, естественно.
Вопрос: Некоторые болельщики предполагали, что они нарочно сошли на следующий день, чтобы не было разбирательства на эту тему.
Эдуард Николаев: Нет, конечно нет. Он так ехал, так ломал машину, только чтобы выиграть этот этап, и после этого взять и сойти нарочно – такого не может быть. Мы видели, насколько он атаковал – мы ехали максимально быстро, и он при этом отрывался, то есть на 60-м километре он уже вёз нам почти две минуты.
Вопрос: Сложилось ощущение, что Виллагра на этих грузовиках едет быстрее, чем сам де Рой.
Эдуард Николаев: Да, так и есть.
Айрат Мардеев: Не только у вас такое ощущение.
Эдуард Николаев: У де Роя серьёзная травма, которая, мы так думаем, сейчас стала для него ограничителем. У него перелом – его оперировали, вставляли пластины, потом снимали, он занимался у Бубновского, наша команда ему помогала – было и такое. Потому что когда он сделал операцию и поехал, то сразу почувствовал боль и сошёл. Потом у него была новая операция. Я думаю, что это тоже влияет на его скорость, не зря он ездит на капотниках, и всю команду перевёл именно на эти машины. Такие грузовики, во-первых, безопаснее за счёт капота, а во-вторых – меньше нагрузка на позвоночник. Так что Жерар зачастую просто не может ехать настолько быстро, насколько это возможно. Но и Виллагра, наверное, на каких-то трассах действительно сильнее, потому что он настоящий гонщик, он неоднократный чемпион Аргентины в классическом ралли. К тому же, он выступал на ралли-рейдах на внедорожниках – и финишировал в первой десятке. То есть, он поездил на разных автомобилях, и его опыт нисколько не хуже, чем у Жерара. Да, Жерар ездит очень давно, это очень опытный и сильный соперник. Но, тем не менее, есть участки, где Виллагра сильнее, и очень прилично. Есть трассы, где мы знаем, что могли бы догнать и обогнать де Роя, а с Виллагрой так не получается.
Вопрос: Нет, конечно, все мы и раньше знали, что Виллагра быстрый гонщик. Но все гонщики классического ралли обычно хороши на скоростных участках, а в песках начинают терять. А на этот раз было ощущение, что и с песками у Виллагры всё нормально…
Эдуард Николаев: Всё же в песках он ехал очень аккуратно. Он меня пропускал вперёд, потому что ему было легче ехать за мной. Был участок, где мы поменялись позициями, и я ехал за ним – он это увидел и сразу подвинулся… Ему некомфортно в песках, там он пока слабее. Но тем не менее, он их проезжает, он едет. Даже если он застрянет где-то – всегда выезжает. Не так, как Лёб, который нашёл себе яму и сидел, ждал помощи. Виллагра справлялся. По крайней, мере, его никто ниоткуда не вытаскивал в этом году, даже на таких сложных дюнах. Даже на капотнике он залезает в такие места, куда мы, наверное, на бескапотнике не всегда можем забраться, с нашим двигателем. Мы считаем, что наш мотор в песках лучше, потому что у него больше объём, больше цилиндров, лучше тяга на низких оборотах. Но Виллагра и со своим мотором отлично справляется…
У него другая слабость – он технически не слишком хорошо подкован: не всегда готов к замене колёс, каким-то нестандартным ситуациям… Дело в том, что мы все пришли в команду ещё мальчишками, и прошли весь путь – знаем, что такое домкрат, куда он ставится, как менять колёса в камнях, в песках и так далее; любые нестандартные ситуации – когда машина может упасть, где можно остановиться, а где нельзя… У Федерико нет этого опыта. Он гонщик. Да, конечно, он менял колёса – в Марокко на тестах, но не во всех ситуациях побывал. Вот в этот раз он пробил колесо и встал в феш-феше, в песке. Из-за этого они сами не могли колесо поменять, машина падала с домкрата. Пока Ардавичус не подъехал и не поменял им колесо, так и возились. Вот тут у него проблема. Ещё повезло, что за гонку он пробил всего два колеса. Он даже в интервью как-то сказал: «Да, для меня сложно менять такие большие колёса», и он его менял 12 минут. А 12 минут – это очень долго по сегодняшним временам…
Вопрос: А за сколько обычно вы укладываетесь?
Эдуард Николаев: Это от многого зависит, но средний результат – 9 минут. Если два экипажа меняют – можно в 5 минут уложиться. Если одним экипажем – 7 минут. Быстро считается – 6-7 минут.
Вопрос: То есть Виллагра – это чистый гонщик.
Эдуард Николаев: Да. И более того – экипаж у него такой же. Они все аргентинцы – в составе нет никого из Iveco. Для сравнения, у Артура Ардавичуса, выступающего за ту же команду де Роя, в экипаже есть человек, знающий эту технику, один из тех, кто собирал этот грузовик. У других, у ван Генугтена – тоже есть в экипаже человек де Роя. Они все – гонщики, которые заплатили деньги за своё место, но у них в экипажах есть люди из команды, а тут сформировали чисто аргентинский экипаж …
Вопрос: То есть они не из команды де Роя?
Эдуард Николаев: Нет. Они приезжали на бивуак, отдавали машину команде и уезжали сразу в гостиницу.
Вопрос: Совсем другой подход, в сравнении с КАМАЗом, например, где все гонщики не только колёса меняют, но и работают над машиной наравне с механиками и инженерами.
Айрат Мардеев: Такой подход часто встречается в экипажах внедорожников – пилоты топ-команды, Peugeot например, тоже сами гайки не крутят, конечно. Хотя, когда сломался Петрансель, они отлично справились, а ремонт там был серьёзный, с заменой рычагов и так далее. К тому же, это был первый день марафонского этапа, то есть даже на бивуаке они не получили помощи. Но, тем не менее, на следующий день ехали очень быстро – значит, хорошо отремонтировали машину.
Вопрос: Каждый год мы говорим, что в грузовом зачёте много сильных команд. Но фактически на этом «Дакаре» борьба шла только между двумя: КАМАЗ и Iveco. Остальные довольно сильно проиграли, с первых же этапов. Почему так произошло?
Айрат Мардеев: Такой «Дакар».
Вопрос: Этот конкретный?
Айрат Мардеев: Да, этот конкретный. Потому что, например, Мартин ван ден Бринк в Renault очень серьёзно готовился. Мы с ним общались, они полностью переработали двигатель, убрали ступенчатый наддув, который его постоянно подводил – он действительно хотел за результат бороться. Или тот же Коломы – тоже очень быстрый гонщик. На «Шёлковом пути» нам всю плешь проел, до самого финиша – поэтому от него тоже ожидали хороших результатов… Алеш Лопрайс понёсся, как угорелый, с первых же дней, хорошо ехал… Но выжили сильнейшие – то есть КАМАЗ и Iveco. А из них, в конечном счёте, самой сильной оказалась «КАМАЗ-мастер».
Эдуард Николаев: Дело вот в чём – быстро стало понятно, что «Дакар» сложный, никто этого не ожидал, и вот тут нужно уметь быстро переключаться, сменить тактику. Действительно, так получилось, что организаторы много лет не давали повода для проявления таких качеств, и участники оказались к этому не готовы.
Вопрос: То есть получилось, что подготовка у этих двух команд оказалась всё-таки лучшей.
Эдуард Николаев: Да, но с другой стороны, эти команды и самые опытные, в этом году стаж – 30 лет…
Вопрос: Команда Лопрайса выступает на «Дакарах» ещё дольше.
Айрат Мардеев: Это если брать Карела Лопрайса, а Алеш не такой опытный…
Эдуард Николаев: И у них нет такой передачи опыта, как у нас. Хотя Карел – дядя Алеша, и Алеш тоже едет хорошо, но Владимир Геннадьевич Чагин буквально вырастил нас. Он всегда с нами, в любой ситуации, он с нами на бивуаке, он руководит командой. А Карел даже не приезжает. Так что, конечно, тут ближе Iveco де Роя. А с другой стороны, Чагин всегда нам говорит, что сейчас «Дакары» другие, темп выше. Говорит, что «нельзя сравнивать со мной, вы уже сами включайтесь и учитесь дальше – я уже не гоняю и не могу вам подсказать».
Вопрос: А почему так произошло? За счёт чего стал темп выше? Что изменилось?
Эдуард Николаев: Во-первых, техника совсем другая. Взять КАМАЗ – грузовик 2011 года, на котором Чагин завершил карьеру, и КАМАЗ этого года – небо и земля… Они внешне примерно похожи, но внутри совершенно разные. Мы же каждый год стараемся что-то как-то улучшить, иначе соперники убегут вперёд, уедут... И хотя раньше максимальное ограничение скорости было 150 км/ч, а сейчас 140 км/ч, всё равно получается быстрее – средняя скорость выше. Навигация тоже ушла вперёд – штурманы больше ориентируются в пространстве, чем раньше. Сейчас, конечно, и возможностей больше. Появились мапсмены – это люди, которые на компьютере по спутниковым картам «проезжают» спецучасток ещё до старта. Организаторы с этим борются, выдают роуд-буки очень поздно, не раньше пяти вечера, но всё равно их все используют.
Вопрос: Ещё один важный момент. Дмитрий Сотников ехал на грузовике с 13-литровым мотором, который будет использоваться уже со следующего сезона. Как он себя показал, что вы думаете на этот счёт?
Эдуард Николаев: Доехал до финиша – это главное.
Айрат Мардеев: Для нас это была самая важная задача – чтобы он проехал весь маршрут.
Вопрос: Но у него была проблема с турбиной?
Айрат Мардеев: Да, с турбиной, но это всё-таки скорее навесное оборудование, а не сам двигатель. Мотор выдержал, проехал всю дистанцию, и сейчас будем дальше работать над его настройками. Самое важное – это конечно, высокогорье. Нужно искать правильные настройки на высоте. Здесь мы, конечно, немножко проигрываем нашим конкурентам – они практически не чувствуют этой высоты. Мы разговаривали с ребятами из Iveco – что ван Генугтен, что Артур говорят, что никаких проблем на высоте у них нет – ну да, машина трогается чуть тяжелее, но дальше едет так же, как и внизу. У нас это ощущение высоты гораздо резче.
Вопрос: Вы знаете, почему?
Айрат Мардеев: Это только настройки. Подборка, параметры, настройка турбин... То есть надо над этим работать, тестироваться, потому что без тестов ничего не получится. Мы знаем, что Iveco в своё время отправляла свои моторы в Южную Америку – я думаю, эти наработки им помогают до сих пор. Сейчас нам надо тоже этим заняться –13-литровый мотор нужно научить работать на высоте. Но уже видно, что он чуть лучше даже на высоте себя чувствует, чем наши двигатели, и на извилистой трассе очень понравилось, как он едет. Мы ехали с Димой по извилистой трассе, и я видел, что он за счёт того, что постоянно едет на высоких оборотах, грузовик лучше держится на трассе. Прямо вгрызается в поворот – как по рельсам его проезжает…
Вопрос: Мы привыкли к тому, что КАМАЗ побеждает, но позволят ли столь же уверенно чувствовать себя новые моторы? Будет ли уверенность в победе?
Эдуард Николаев: Есть трассы, где на этом моторе ехать будет сложнее, а есть те, где он действительно хорош.
Вопрос: А если в 2019-м снова будет много песков?
Эдуард Николаев: В любом случае, всё идёт неплохо. Дмитрий Сотников говорит, что да, есть проблемы, но не слишком серьёзные. Нам повезло, что у нас мотор прошёл и «Шёлковый путь», и «Дакар» – самое главное, что он прошёл! И мы видели, что из-за двигателя Дима времени почти не терял. Что не было каких-то серьёзных проблем, как в первый год с Liebherr, когда грелся выхлоп, и мы полчаса стояли, ждали, пока остынет. Потом ещё что-то, потом ещё… И радует уже то, что сейчас мы перешли на новый мотор, а подобных проблем нет, эту стадию мы миновали. На каких-то участках Дима даже лидировал. Он хорошо ехал – да, потом потерял, но это следствие аварий, пробитых колёс, ещё чего-то, но радует, что мотор в целом у нас есть. Да, на нём ехать сложнее, его нужно «крутить» – над этим мы тоже будем работать. У нас уже было техническое совещание сразу после «Дакара» – там, в Аргентине. Мы не откладываем ничего – мы собрались на следующий день, и уже после финиша у нас начинается подготовка к следующему году, потому что ничего нельзя упустить и забыть. Дома, на базе «КАМАЗ-мастер», у нас были совещания именно по мотору, мы примерно знаем, что хотим делать, это самое главное.
Вопрос: Какие-то решения уже приняты?
Эдуард Николаев: Конечно. Мы же понимаем, что в следующем году мы все на этих моторах поедем. Поэтому на «Шёлковый путь» команда выедет в максимальном составе. К этой гонке будут построены новые машины. У нас же есть машина Димы, есть капотник, на нём тоже этот двигатель… Да, у капотника другая компоновка: двигатели одинаковые, но есть моменты, связанные с тепловыми нагрузками, требующие применять разные решения. Тем не менее, моторы примерно одинаковые. Будем настраивать, чтобы к «Дакару» подойти во всеоружии. Потому, что их двигатели вообще в горах не чувствуют разницу в атмосферном давлении – они что в низине, что на высоте едут с одинаковым темпом. А у нас темп значительно падает в горах – мы проигрываем… Боремся там до последнего, конечно, цепляемся за повороты в горах. Но двигатели наши отстают – я имею в виду Liebherr. Нам нужно проводить больше тестов именно на высоте, но это не так просто, у нас в России таких мест нет. На этот год есть несколько вариантов – думали даже вообще оставить наши машины там, в Южной Америке, чтобы сделать какой-то анализ. Нашли сейчас другой вариант, но пока ещё обдумываем его.
Вопрос: Владимир Чагин как-то говорил, что у МАЗа было от КАМАЗа специальное разрешение – подсматривать технические решения. И вот Сергей Вязович финишировал вторым на этом «Дакаре», и впервые в истории команды выиграл спецучасток…
Айрат Мардеев: А как ты скроешь устройство своего грузовика? Подошёл человек, посмотрел – и всё. Да, конечно, с МАЗом мы изначально работали иначе. Даже предлагали им купить у нас шасси, чтобы они на его основе построили свою машину – то есть, поставили свою кабину. Но они всё-таки решили пойти по своему пути – построить грузовик самостоятельно. Но если посмотреть на МАЗ – очень многое они взяли у нас.
Эдуард Николаев: Знаете, мы этим не хвастаемся и не гордимся, а они особо не говорят, но на самом деле, что LIAZ, что МАЗ – это тот же КАМАЗ. Посмотрите на машину Мартина Масика – это просто копия. Все кронштейны, кабина, запаски, расположение узлов – всё как у нас…
Айрат Мардеев: Даже в чёрный цвет один раз покрасили… МАЗовцы наконец-то в этом году хорошо проехали. Вязович по характеру раллист, спринтер – он мыслит по-другому. Он несколько лет перестраивался, но здесь ехал на результат – на второй половине дистанции у него уже был в руках подиум, и он ехал, ни с кем не боролся, пропускал спокойно, когда мы его догоняли… И вот в Фьямбале выиграл этап. Конечно же, для него это большое событие. Он очень переживал, на старте подходил, спрашивал, что там нас ждёт, как – видно было, что он волнуется. Но молодец – собрался, успокоился, стабильно, ровно проехал, и заслуженно выиграл тот спецучасток.
