Гран При Австралии: Пресс-конференция в пятницу

Участники: Маттиа Бинотто (Ferrari), Тото Вольфф (Mercedes), Сирил Абитебул (Renault), Кристиан Хорнер (Red Bull Racing)...

Вопрос: Мир Формулы 1 потрясен известием о смерти гоночного директора FIA Чарли Уайтинга. Вчера некоторые гонщики поделились с нами своими воспоминаниями о нём, хотелось бы услышать несколько слов и от вас. Тото?
Тото Вольфф: Мы были шокированы, получив это известие. Ты видел человека буквально вчера, а теперь его уже нет, и это напоминание о том, что по-настоящему важно в жизни. Мы стремительно переходим от гонки к гонке, но всё может закончиться совершенно внезапно.

Чарли был невероятным человеком. Когда занимаешь столь высокий пост на протяжении многих лет и не нажил себе уйму врагов, это кое-что говорит о характере. Чарли всегда был уравновешен, к нему можно было смело обращаться за советом. Когда возникали сложности с пониманием сути правил, он мог дать доступный ответ, позволяющий продолжать работу – этого теперь будет очень не хватать.

Образовался колоссальный вакуум, который еще предстоит заполнить. Чарли навсегда останется для нас другом, который мог просто зайти на чашечку кофе, и просто замечательным человеком. В это непростое время мои мысли с его семьей.

Вопрос: Благодарю вас. Маттиа?
Маттиа Бинотто: Присоединяюсь к словам Тото. Чарли был великим человеком, его смерть – большая потеря для Формулы 1. Мы должны быть безмерно благодарны Чарли за его вклад в повышение безопасности гонок – это будут помнить всегда. Тото верно заметил – поразительно, как всё может измениться буквально за один день. Это очередное напоминание, насколько ценна человеческая жизнь.

Вопрос: Благодарю вас. Кристиан?
Кристиан Хорнер: Известие шокировало всех. Я работал с Чарли на протяжении двадцати лет и не мог поверить, что он умер. Он был славным человеком, гонщиком по натуре. Когда Чарли спрашивали о работе в Brabham под началом Берни Экклстоуна, на его лице появлялась улыбка. Он знал все лазейки в правилах, что сделало его идеальным инспектором, когда он получил соответствующую должность в FIA. Притом он выполнял свои обязанности, сохраняя спокойствие и дипломатичность даже в самых сложных ситуациях.

Чарли был одним из тех, чья деятельность кажется незаметной, но его вклад в повышение безопасности гонок был огромным. Формула 1 обязана ему за то, насколько безопасными стали машины, и за множество спасенных жизней. Уход Уайтинга – большая потеря для чемпионата, его семьи и друзей. Все наши мысли сейчас с его родными.

Вопрос: Благодарю вас. Сирил?
Сирил Абитебул: Сложно что-то добавить. Кажется, весь паддок погрузился в молчание, когда в четверг стало известно о смерти Чарли. Трудно в полной мере осознать произошедшее, находясь там, где шоу, к сожалению или счастью, должно продолжаться.

Чарли обеспечил Формуле 1 двадцать лет постоянной эволюции. Он смог выявить множество уловок, помогал конструктивно интерпретировать правила, оставаясь при этом предельно спокойным. Чарли сделал всё, чтобы ни один из ключевых участников не покинул чемпионат из-за неправильной трактовки правил. Он был миротворцем – уравновешенным и властным, никто не сомневался в его опыте и компетентности. Его уход – большая потеря, но, как говорится, шоу должно продолжаться.

Вопрос: Благодарю! Сирил, продолжим с вами. Позади зимние тесты и первая пятничная тренировка. Как вы оцениваете прогресс заводской команды Renault, насколько успешно освоился в коллективе Даниэль Риккардо?
Сирил Абитебул: Прежде всего, я хотел бы исключить пятничную тренировку из своего ответа, поскольку сегодня нам пришлось скорректировать планы и протестировать множество новинок – в таких условиях результат на круге вряд ли можно считать показательным. До субботы выводы делать бессмысленно, дождемся оставшихся двух дней уик-энда.

Мы понимаем, что нам нужно отыграть существенное отставание от трех ведущих команд – это среднесрочная цель, а в 2021 году мы должны бороться за победы. Мы следуем графику, многое уже сделано, многое предстоит сделать. В частности, серьёзного прогресса удалось добиться в работе над силовой установкой. В Энстоуне завершаются инфраструктурные преобразования, и команда стремится построить шасси, которое позволит выигрывать гонки.

Что касается Даниэля, он – фантастическое приобретение для нашего коллектива. Риккардо действительно настолько хорош, насколько о нем можно было судить со стороны, он уже приносит нам немалую пользу.

Вопрос: Кристиан, аналогичный вопрос – как складывается сотрудничество Red Bull Racing и Honda?
Кристиан Хорнер: Результаты межсезонья выглядят многообещающе. Работать с Honda очень интересно, сотрудничество получается тесным и конструктивным. О скорости по результатам тестов судить сложно, но уровень надежности оказался очень высок, и мы начинаем этап в Мельбурне с надеждой на успешный сезон. Впрочем, только в квалификации станет понятно, кто на каких позициях находится.

Вопрос: Что скажете о Пьере Гасли?
Кристиан Хорнер: Пьер такой же выпускник молодежной программы Red Bull, как Себастьян Феттель, Макс Ферстаппен, Даниэль Риккардо и Карлос Сайнс. Мы спонсировали его карьеру, и он получил место в команде благодаря продемонстрированному потенциалу. Сейчас Гасли осваивается в коллективе, ему потребуется чуть больше времени, чтобы поехать в полную силу, но он быстрый гонщик, мы связываем с ним большие ожидания.

Вопрос: Маттиа, на зимних тестах Ferrari задавали темп. Насколько уверенно команда чувствует себя перед первой гонкой сезона?
Маттиа Бинотто: Уверенности в чем-либо нет. Зимние тесты – не квалификация, не гонка, никогда не знаешь, над чем работают соперники, и оценивать скорость чрезвычайно сложно. Мы были сосредоточены на собственной программе, у нас было восемь дней интенсивной работы, но этого крайне мало для подготовки к первому этапу. Практически сразу после тестов машины отправляются в Мельбурн, и только здесь мы получим первое представление, кто всё-таки быстрейший.

Соперники очень сильны. Парни из Mercedes побеждали на протяжении нескольких сезонов подряд и по-прежнему считаются фаворитами, а нам следует сосредоточиться на собственных усилиях и прогрессировать шаг за шагом, чтобы быть максимально быстрыми на трассе.

Вопрос: Маттиа, минувшей зимой вы возглавили команду Ferrari – расскажите о вашей новой роли. Какой процент времени вы уделяете техническим вопросам?
Маттиа Бинотто: Для меня технические вопросы по-прежнему имеют наивысший приоритет. Машина должна быть быстра, а остальное приложится, потому скорость – в фокусе внимания команды. Именно в технической части у коллектива больше всего задач, именно туда направлена большая часть усилий. Да, есть и другие области, требующие внимания, но техническая – ключевая.

Вопрос: Тото, на зимних тестах было непросто понять, над чем именно работают в Mercedes. Как вы оцениваете результаты подготовки?
Тото Вольфф: Нам самим было непросто во всем разобраться и сделать выводы. Мы не лучшим образом начали тесты, но ко второй неделе подготовили большой пакет модификаций, постепенно стали понимать поведение машины и завершили подготовку с неплохими результатами. Впрочем, как заметил Маттиа, результаты на круге были очень плотными, и за счет нескольких килограммов топлива вы могли выглядеть как лучше, так и хуже. Реальную скорость мы увидим в предстоящую субботу, в квалификации будут получены первые полноценные ориентиры.

Вопрос: На пресс-конференции в четверг Льюис Хэмилтон выглядел очень уверенно, а сегодня утром он показал лучший результат в первой тренировке. Что скажете о Валттери Боттасе, как вы оцениваете его форму?
Тото Вольфф: Валттери тоже неплохо провел первую тренировку. На его машине мы выполняли отдельные проверки, и результат мог бы быть лучше, если бы Валттери провел попытку в квалификационном режиме. С зимнего перерыва Валттери вернулся полным сил, он принял участие в раллийных гонках, снова почувствовал радость пилотирования. Кажется, в четверг он сказал, что в отпуске успел несколько раз напиться – что ж, начало неплохое! Уверен, в этом сезоне Валттери будет конкурентоспособен как никогда ранее.

Вопросы с мест

Вопрос: (Джонатан МакЭвой) Тото, у Льюиса Хэмилтона много разных увлечений и хобби. Скажите, его прыжки с парашютом заставляют вас нервничать? Есть ли на этот счёт какие-либо правила? Планируете ли вы поговорить с Льюисом, или просто сказали ему: «Давай, делай, что хочешь?»
Тото Вольфф: Я всегда нервничаю. В прошлом году однажды я не мог дозвониться ни до Льюиса, ни до одного из наших гоночных инженеров, ни до главного стратега – как оказалось, они втроем катались на спортивных мотоциклах в Хересе, потому никто из них не подходил к телефону. Конечно, позже они очень извинялись.

Но Льюис – не 18-летний юноша, он пятикратный чемпион мира и совершенно точно знает, что для него работает. Как мне кажется, все эти увлечения его ничуть не отвлекают – он делает то, что ему действительно нравится. Что-то из этого сродни хобби – например, занятия разными видами спорта, что-то – из области личных интересов, как индустрия моды, но всякий раз, когда Льюису удается ненадолго отвлечься от гонок, он становится еще сильнее. Не стоит относиться к нему предосудительно: кто-то ездит на медитацию в Индию, кто-то предпочитает прыгнуть с парашютом. Это личный выбор каждого. Льюис поступает так, как считает нужным, и по-прежнему остается одним из лучших гонщиков в пелотоне.

Вопрос: (Кристиан Менат) Маттиа, продолжила ли команда расследование проблем с колесным диском, с которыми столкнулась в Барселоне? Во время нашего предыдущего разговора вы не были на 100% уверены в причинах поломки.
Маттиа Бинотто: Конечно, мы провели расследование, но полной картины произошедшего у нас по-прежнему нет. Тем не менее, мы предприняли ряд мер и уверены, что инцидент не повторится. Команда еще выполняет отдельные тесты, чтобы окончательно во всем разобраться, но какой-либо угрозы мы не видим.

Вопрос: (Скотт Митчелл) В последние годы сотрудничество больших и малых команд было одной из наиболее часто обсуждаемых тем. В Haas успешно реализовали свою модель, в этом сезоне сотрудничество Red Bull Racing и Toro Rosso стало ещё более тесным. В свете возможного ограничения расходов, есть ли риск, что наличие партнерской команды станет исключительно важным фактором для топ-команд?
Кристиан Хорнер: По-моему, от такого сотрудничества больше выигрывают малые команды. Парни из Haas не дебютировали бы в чемпионате, если бы не партнерство с Ferrari.

Участие в Формуле 1 обходится очень дорого, потому в Toro Rosso используют множество деталей нашей прошлогодней машины – разумеется, кроме тех, которые по правилам обязаны производить самостоятельно. Для них эта модель вполне эффективна, ведь им не приходится содержать большой конструкторский штаб с соответствующей инфраструктурой, и стоимость участия в чемпионате получается существенно ниже.

Как мне кажется, сейчас найден баланс между необходимостью самостоятельно строить машину и возможностью приобретать отдельные узлы и детали. У нас с этой моделью сотрудничества нет никаких проблем – как мы убедились, для небольших команд она вполне эффективна.

Вопрос: Маттиа?
Маттиа Бинотто: Полностью согласен с Кристианом. Модель сотрудничества с Haas оказалась полезной и для самой команды, и для всей Формулы 1. Если есть какие-то опасения, мы готовы вникнуть в их суть и сделать всё необходимое, чтобы минимизировать риски или вовсе таковых избежать, но сама модель, как мне кажется, выбрана верно.

Вопрос: Тото?
Тото Вольфф: Мне нечего добавить к словам Кристиана и Маттиа.

Вопрос: Сирил?
Сирил Абитебул: У меня несколько иная точка зрения, я не раз её озвучивал. Мы можем часами обсуждать эту тему. Команде вроде нашей очень трудно противостоять тем, у кого на 30-40% больше ресурсов, а если у таких команд появляется возможность объединять усилия с партнерскими и в условиях ограничения расходов получать синергетический эффект, ситуация становится проблемной – и для нас самих, и еще для двух команд-участниц.

Возможно, это обернется проблемами и для потенциальных дебютантов, желающих выступать в Формуле 1 и быть здесь конкурентоспособными. Вопрос серьезный – вероятно, следует сразу сказать: «У нас будет три топ-команды, а всякий, кто захочет дебютировать в чемпионате, должен смириться с мыслью, что конкурировать на равных не получится».

Впрочем, я здесь не для того, чтобы жаловаться. Нам известны правила, и мы внимательно следим за подготовкой регламента, вступающего в силу с 2021 года. В рамках ограничения расходов предусмотрена возможность приобретать у партнеров отдельные узлы и детали, но нет определенности насчёт контролирующих мер и процедур – мы продолжим работу с FIA и FOM, чтобы достичь устраивающего всех результата.

Вопрос: (Бен Хант) В продолжение вопроса о парашютном спорте – хотел бы уточнить у всех, кроме Тото, есть ли в контрактах ваших гонщиков пункт, запрещающий им заниматься опасными видами спорта?
Сирил Абитебул: Я недавно занимался этим вопросом. У нас есть разные виды контрактов, но дело касается, скорее, финансовых и страховых аспектов. Вы определенным образом выстраиваете отношения с гонщиками, притом у вас есть запасной сценарий на случай каких-либо происшествий.

Чтобы не раскрывать конфиденциальных деталей, скажу лишь, что ситуация в Renault во многом похожа на то, о чем говорил Тото: у нас есть два зрелых гонщика, которые знают, что им можно делать и чего не следует. Далее решать им самим. Если в результате своих действий они будут не в силах исполнить обязательства по контракту, финансовые последствия лягут на их плечи. Могу заверить молодых гонщиков – ситуация, когда команде хотелось в большей степени контролировать гонщика, осталась в прошлом.

Маттиа Бинотто: Главное – правильно выстроить отношения с гонщиками и удостовериться, что они всё верно понимают. Эти парни – профессионалы, нет смысла что-то дополнительно им разъяснять. Они прекрасно осознают риск и действуют соответствующе.

Кристиан Хорнер: В конце концов, мы работаем в Red Bull – без риска не бывает веселья! Конечно, мы не подталкиваем наших гонщиков на рискованные мероприятия, но они вправе жить своей жизнью и получать от этого удовольствие. Приятно, что парни относятся к риску со всей серьезностью.

Здесь мы отправили их на серфинг, но Макс Ферстаппен отказался от этой идеи из-за опасений встретиться с акулой, хотя на том пляже акулы не нападали на людей с 1963 года. Мы позволяем гонщикам наслаждаться жизнью и пробовать что-то новое – главное, что они сами берегут себя.

Вопрос: (Ричард Бейли) По всему миру миллионы студентов протестуют против бездействия правительств стран в отношении угрозы изменения климата. Формула 1, будучи вершиной автомобильного спорта, способна показать миру, как технологии способны положительным образом повлиять на эффективность сжигания топлива и восстановление энергии, однако какой-либо серьезной активности в этом направлении нет. Что, по-вашему, могут предпринять ключевые участники чемпионата, чтобы сформировать правильный посыл подрастающему поколению?
Кристиан Хорнер: Как мне кажется, эффективность нынешних силовых установок сильно недооценена, их экономичность просто поражает. Формула 1 добилась впечатляющих успехов в развитии гибридной технологии, главное – максимально широко эту тему освещать. Мы все прилетели сюда на самолетах, сжигающих керосин на высоте 38000 футов – выбросов углекислого газа от них гораздо больше, чем от всех машин Формулы 1 за уик-энд, и за свое стремление к экологичности чемпионат заслуживает самой высокой похвалы. Технологии, реализованные в современных моторах, и их уровень экономичности поистине феноменальны.

Маттиа Бинотто: Практически нечего добавить. Согласен, нужно чаще рассказывать о достижениях. Приятно, когда технологии Формулы 1 находят применение в дорожном автомобилестроении. Сейчас турбомоторами интересуются все производители, Формула 1 в очередной раз подтвердила свой статус передовой технологической площадки – главное, доступно рассказывать широкой аудитории о достигнутых результатах.

Тото Вольфф: Мои дети сегодня тоже вышли из школы на улицы города, и лично мне приятно осознавать, что подрастающее поколение стремится собственными действиями повлиять на будущее. Есть серьезная проблема сжигания большого количества топлива авиационными двигателями. Кроме того, я читал, что пятнадцать крупнейших кораблей-контейнеровозов выбрасывают в атмосферу столько же углекислого газа, как 760 миллионов автомобилей. Каждое лето побережье Европы покрывается пластиковыми отходами – все эти вопросы нужно решать.

Если говорить о Формуле 1, как заметили Кристиан и Маттиа, используемые нами технологии рекуперации энергии сейчас можно встретить практически во всех современных дорожных машинах. Эти технологии непрерывно совершенствуются и, в конечном итоге, находят широкое применение, а в остальном каждый человек обязан заботиться об экологии и не использовать пластиковые бутылки. Наконец, мы, участники чемпионата мира, должны сделать всё, чтобы мир узнал: используемые в Формуле 1 силовые установки – самые экономичные и экологичные в истории.

Сирил Абитебул: Новому поколению самому предстоит решить, следует ли и дальше гоняться на машинах на различных трассах по всему миру. Главное, что Формула 1 остается вершиной технологий, и нынешние силовые установки – фантастическое инженерное достижение.

Эффективность обычных двигателей внутреннего сгорания не превышает 30-35%, тогда как эффективность наших турбомоторов – более 50%. Если бы такими же показателями могли похвастаться все моторы для массового рынка, это позволило бы существенно снизить объемы выбросов углекислого газа.

Мы должны и впредь оставаться в авангарде технологий. Сейчас исследуется вопрос перехода на топливо, получаемое не из горючих полезных ископаемых – это должно стать настоящим прорывом. Главное, чтобы в Формуле 1 всегда демонстрировались самые передовые подходы и решения.

Вопрос: (Луис Деккер) Считаете ли вы, что в Формуле 1 непременно должны выступать двенадцать команд, или события недавнего прошлого показали, что это не всегда оптимальное количество?
Сирил Абитебул: Важнее количество конкурентоспособных команд, которые могут напрямую влиять на зрелищность борьбы и претендовать на победу в гонке. Опять же, если бизнес-модель сделает возможным участие двенадцати команд, этот вариант следует рассмотреть.

Тото Вольфф: Главное, чтобы участники были конкурентоспособны, а зрители могли наблюдать на трассе множество машин. Думаю, сейчас ситуация вполне сбалансированная. Важнее ценность каждого участника – число клиентских команд должно быть ограничено, чтобы производители либо дебютировали с заводским коллективом, либо выступали партнером уже представленной в пелотоне команды.

Маттиа Бинотто: Нечего добавить, сказанного вполне достаточно.

Кристиан Хорнер: Я всегда ставлю качество превыше количества. Сейчас у нас есть десять вполне жизнеспособных команд, а если вспомнить недавнее прошлое, когда участников было больше, никто из тогдашних дебютантов в пелотоне уже не представлен. Стоимость участия в чемпионате настолько высока, что позволить себе это могут только автопроизводители или миллиардеры, причем порой даже солидных ресурсов недостаточно. Как мне кажется, нынешняя ситуация сбалансированная, и я бы предпочел, чтобы мы поработали с тем, что имеем, и сделали результаты в пелотоне более плотными, а не приглашали новых участников только для того, чтобы заполнить места на стартовой решетке и больше машин обгонять на круг.

Вопрос: (Роджер Брайон) Кто-нибудь из вас уже посмотрел сериал Netflix «Гоняться, чтобы выжить»? Если да, каково ваше мнение? Как вы относитесь к тому, что у болельщиков появляется возможность заглянуть за кулисы Формулы 1?
Кристиан Хорнер: С нетерпением жду второго сезона – возможно, там покажут драку между Тото и Сирилом! Проект Netflix очень интересен, ведь он показывает не только события на трассе, но и позволяет заглянуть за кулисы чемпионата. Кажется, именно этим он снискал свою популярность. Формула 1 тем самым открывает для себя новую аудиторию – особенно в Соединенных Штатах.

Сирил Абитебул: Главное, что сериал способствует популярности Формулы 1 – со мной стали обсуждать чемпионат даже те, кто ранее никогда о нем не говорил. Получается, мы открыли для себя новых болельщиков, что всегда хорошо.

Понравилось ли мне всё, что я увидел? Нет. Возможно, следует сопроводить сериал оговоркой о случайном совпадении имен персонажей с реальными людьми… впрочем, там многое снято непосредственно с места событий. Главное, чтобы мы не жертвовали качеством информации в пользу зрелищности, ведь дело, как-никак, касается репутации чемпионата.

Тото Вольфф: Наша команда в силу определенных причин не участвовала в съемках, но в самолете я посмотрел три эпизода. Похоже, я упустил ключевой, четвертый эпизод – мне правда казалось, что Сирил и Кристиан на самом деле очень дружны! Некоторые из тех, кто никогда не следил за Формулой 1, поставили сериалу высокую оценку, хотя там многое не соответствует действительности. Кто от проекта Netflix точно выиграл, так это Гюнтер Штайнер – зрители назвали его славным!

Кристиан Хорнер: В сериале показано, будто участники чемпионата страдают синдромом Туретта – количество нецензурных выражений просто зашкаливает! Гюнтер там ругается буквально через слово!

Тото Вольфф: Тем не менее, на популярность Формулы 1 сериал повлиял позитивно. Да, местами он раздражает, но маркетинговый ход весьма неплох.

Маттиа Бинотто: Я пока не смотрел сериал, сделаю это позже, но теперь я понимаю, почему Сирил и Кристиан сегодня сидят максимально далеко друг от друга!

Вопрос: (Майк Дудсон) Великобритания, как известно, планирует выйти из состава Европейского Союза. Некоторые из вас уже говорили о сложностях, которые может создать такое решение – скажите, с тех времен ситуация стала лучше или хуже? Что может стать наиболее критичной проблемой после 29 марта 2019 года?
Кристиан Хорнер: Нам стало слишком сложно следить за принимаемыми британскими политиками решениями – при взгляде со стороны их действия в рамках всего процесса несколько раздражают. На референдуме вся страна решила выйти из ЕС, но сейчас политики каждый день голосуют по этому вопросу, и не понятно, за что именно каждый из них отдает голос. Мы не знаем, будет ли отсрочка, останется ли Великобритания в составе ЕС – если кто-то объяснит мне, что на самом деле означает Brexit, я буду весьма признателен. Неразберихи много, но мы продолжаем работать так, как работали, а когда Brexit всё-таки случится, будем действовать по ситуации. Разумеется, мы прорабатываем несколько возможных сценариев, чтобы гарантировать стабильность ключевых операций.

Маттиа Бинотто: Хорошо, что Маранелло находится в Италии. Brexit беспокоит не только людей в Формуле 1, следует мыслить не только категориями чемпионата, но я представляю, как сильно приходится нервничать моим коллегам-руководителям.

Тото Вольфф: Для меня сама ситуация с Brexit – это трагедия, которая по каким-то причинам превращается в занимательное шоу, лучшее, чем новый сериал от Netflix. Каждый вечер я смотрю канал BBC, они показывают заседание в Палате Общин, и я не понимаю, это действительно дебаты или эпизод сериала «Монти Пайтон».

Мне, разумеется, не следует говорить здесь о политике, но в нашей команде работают люди 26 национальностей, потому ситуация с Brexit нас беспокоит. Наша деятельность опирается на максимально оперативную доступность людей и ресурсов, и если возникнут заминки, это станет серьезной проблемой, но вряд ли такой сценарий будет реализован. Базы команд Формулы 1 – это «Силиконовая долина» на территории Великобритании, но в стране представлены гораздо более крупные отрасли, и многие из них – совершенно точно, автомобильная – сильно пострадают, если сделка не состоится. Опять же, я не вполне понимаю, что означает формулировка «сделка не состоится». Надеюсь, в какой-то момент здравый смысл возобладает.

Сирил Абитебул: Практически нечего добавить. Мы тоже оцениваем варианты и пытаемся продумать план действий. Насколько я понял, график снова сместили, и 29-е марта – не крайний срок. В командах представлены люди из разных стран, главное – убедиться, что эти люди смогут продолжать работать там, где работают сейчас, и что для нас будет целесообразно, как и прежде, вкладывать ресурсы в их развитие.

Перевод: Валерий Карташев